В ловушке - Вера Холлинс

— Я знаю страх лучше всех. Черт, страх разрушил мою жизнь! Но я никогда не переставал бороться с ним. Каждую секунду своей жизни я борюсь с ним. Ты? Ты просто убегаешь от него, но бегство не заставляет плохие вещи исчезать. — Его слова из спортзала вернулись ко мне с прерывистым эхом. — Давай отпор.

Теперь я могла полностью понять, что стояло за этими словами. Я полностью понимала, почему он считал меня жалкой трусихой. Вот он, вечно борющийся с ужасами своей жизни, а тут я, убегающая от них и заметающая их под ковер. Неудивительно, что он не уважал меня.

Я не уважала себя. Или его. Но теперь, когда я узнала, что скрывается за его внешностью, я больше не могла видеть в нем прежнего, безжалостного Блейка.

Я заправила волосы за уши. Я хотела знать все, но не хотела слишком много совать нос. Я была поражена, что он доверяет мне настолько, чтобы поделиться всем этим со мной. Независимо от того, какими путями мы собирались идти дальше, в этот момент мы были союзниками.

Я немного поборола свои мысли, пока не решила задать животрепещущий вопрос:

— Каковы твои триггеры?

Он закрыл глаза, скривившись.

— Я не могу говорить об этом, потому что даже это для меня триггер.

— Понятно. — Я накрутила прядь волос на палец и отпустила ее. — Ну, бананы падают с неба, заставляя обезьян летать, а дети висят на деревьях, проводя время с пчелами.

Он резко открыл глаза и усмехнулся.

— Ты что-то придумала? Что это было?

— Я просто придумываю все, что смогу, чтобы отвлечь тебя от триггеров.

Его взгляд несколько секунд метался между моим, пристально вглядываясь в меня, прежде чем он снова рассмеялся. Он покачал головой.

— Я должен был знать, что ты будешь такой. — Он протянул руку и погладил меня по щеке. — У тебя и правда большое сердце, не так ли?

Я покраснела, пожав плечами.

— Знаешь, когда я была ребенком, я все время ныла о необходимости чистить зубы. Моя мама всегда напоминала мне, что нужно их чистить, и я ненавидела это, потому что не видела в этом смысла. Мне приходилось чистить их снова и снова, и это было самым раздражающим, потому что это на всю жизнь. Если только ты не хочешь иметь плохие зубы. — Я хихикнула. — Думаю, для тебя борьба с ПТСР — это как чистить зубы сто раз в день, но как бы ты их ни чистил, они продолжают портиться.

Его губы изогнулись в чем-то похожем на улыбку.

— Это понятно, но вот в чем дело — ты всегда можешь получить искусственные зубы. Я не могу жить без своего психического заболевания.

Было так удручающе слышать, как он говорит такое. Я хотела что-то сказать, чтобы поднять ему настроение, но больше всего ему нужно было мое понимание. Это было правдой. Ему приходится жить со своим ПТСР, но жизнь на этом не заканчивается.

— Ты боец, Блейк. Ты можешь вставать с постели каждый день и идти в школу, а это о многом говорит.

Он скривил губы.

— Да, я встаю, иду в школу и отношусь к людям как к дерьму. Я живу лучшей жизнью.

— Тогда почему ты это делаешь? Зачем ты издеваешься?

Он сжал руки в кулаки.

— Потому что я переполнен гневом. Иногда кажется, что, что бы я ни делал, он никогда не исчезнет, и я чувствую себя бессильным. Я знаю, что это больно и неправильно, но в такие моменты это мой механизм преодоления. Кажется, что это единственный способ для меня обрести контроль над своей жизнью и своими эмоциями, и на какое-то время я могу избавиться от постоянного давления и стресса.

Я думала о его словах, пытаясь поставить себя на его место. Я не могу ему посочувствовать, потому что я никогда не хотела никого обидеть, и травля была неправильной, независимо от причин, стоящих за ней, но я хотела понять его. Я хотела понять его причины.

— Это как курение, — сказала я.

Он поднял брови.

— Курение?

— Курение помогает избавиться от беспокойства, верно? Мой отец курил пару лет назад, и он сказал, что не может бросить ни за что на свете. Это помогало ему избавиться от стресса. Но он все время знал, что курение вредно. Он знал, что делает плохой выбор, выбирая сигареты, не только для себя, но и для своей семьи, которая беспокоилась о его здоровье, но он все равно решил курить. Но облегчение всегда временное. Тебе всегда нужна еще одна сигарета. Тебе всегда нужна следующая затяжка дыма, которая все больше и больше вредит твоему телу. То же самое с наркотиками, алкоголем, травлей и так далее. Так что в конечном итоге речь идет о том, чтобы справляться с негативом негативным образом. Мы все делаем это в какой-то момент нашей жизни, так или иначе. Я делала это, когда заставлял себя блевать. Но это никогда не решение. — Я улыбнулся ему. — Так что, вместо того, чтобы издеваться, как насчет того, чтобы справляться с негативом позитивным образом? Ты уже это делаешь. Баскетбол, прослушивание музыки… есть так много здоровых вариантов.

Он ничего не сказал на это, наблюдая за мной, завороженно.

Я покраснела.

— Что?

Он провел зубами по нижней губе.

— Ничего. Просто мне нравится тебя слушать. У тебя успокаивающий голос, ты знаешь это?

Мои щеки стали еще краснее. Я не могла понять, как он находит мой высокий, детский голос успокаивающим, но это все равно делало меня счастливой.

— Спасибо.

— Нет, тебе спасибо. Еще раз. Ты снова мне помогла, и я не думаю, что ты знаешь, что это значит для меня.

— Не нужно меня за это благодарить. Это человеческое дело.

— Но это не просто человеческое дело. В тебе есть что-то, что-то чистое и хорошее.

Он переплел пальцы в моих волосах, и мне становилось все труднее дышать под его теплым взглядом. Он обхватил мой подбородок другой рукой и провел большим пальцем по моим губам, лишая меня дыхания. Я перевела взгляд на его татуировку.

— Эм… — начала я.

— Да?

— Есть кое-что, что я действительно хотела бы узнать.

Он улыбнулся и убрал руки.

— Как будто я уже не излил тебе свою душу. — Он усмехнулся, когда на моих щеках появился новый румянец. — Просто дразню тебя. Давай. Спрашивай.

— Я понимаю, что ты не хочешь говорить о триггерах, и надеюсь, это не будет триггером, но ты упомянул… Меня…?