Обещание - Кристен Эшли

И когда Винни работал на Сэла, до и определенно после, Сэл и его жена Джина были добры ко мне. Если убрать часть о мафии, они были теми родителями, которых я хотела бы иметь.

Я бы никогда не сказала этого Винни-старшему и Терезе, потому что они бы сошли с ума и, вероятно, никогда больше бы со мной не разговаривали, но Сэл и Джина были очень похожи на них.

Сэл был немного более впечатляющим, более грубые острые края, покрытые налетом утонченности, которая приходит с деньгами и властью. Джина была более спокойная, чем Тереза, но она нашла способ делать то, что должна была делать итальянская женщина, мать и бабушка, а именно вмешиваться, добиваться своего, руководить и контролировать свою семью.

Сэл любил меня и заботился обо мне не только потому, что Винни умер, он просто считал это своим долгом. Заботиться обо мне. Искренне. То же самое и Джина.

Учитывая, что он был криминальным авторитетом, а она — его супругой, разумно было бы разойтись с ним после смерти Винни, оставить только рождественские открытки, в конце концов потеряв их адрес и прекратив даже это.

Но я была собой. Фрэнки.

И, по-видимому, даже когда должна была, то не смогла «сбежать».

Эта мысль заставила бы меня улыбнуться, но я не улыбнулась, потому что забеспокоилась о Джине.

— Что-то не так? — осторожно спросила я.

— Да, amata, что-то не так. Она очень любит свою Фрэнки. Она услышала, что Фрэнки переехала в Инди, но часто приезжает домой в Чикаго, а ей не звонит? Она давно не получала предложения встретиться за чашечкой кофе? Фрэнки не приходит и не садится за наш столик?

Дерьмо.

Я глубоко вздохнула и тихо поделилась:

— Сэл, милый, ты, наверное, знаешь, я встречаюсь с Бенни Бьянки.

— Знаю, cara, и рад за тебя. Хорошо для него. Самое время этому парню вытащить голову из задницы.

Я моргнула, глядя на дорогу.

Сэл продолжал.

— Но похоже он опять засунул голову в задницу. Он наконец-то заполучил тебя, и где ты сейчас? В Инди. Он в Чикаго. Аmata, что это такое?

— Мне нужно было найти работу в Инди, Сэл.

— Его пиццерия зарабатывает больше денег, чем «Тиффани», Франческа.

— Что это значит? — спросила я, притормаживая на светофоре.

Я услышала, как он раздраженно выдохнул, а затем объяснил, как будто я была немного тупой.

— Это значит, что ты не должна работать.

О. Вот что это значит.

— Я не отношусь к таким женщинам, Сэл.

— Бенни придется вытащить голову из задницы… снова… он бы поговорил с тобой и сделал тебя такой женщиной.

Я напомнила себе, что Сэл был боссом мафии — боссом мафии, который любил меня, но боссом мафии, который совершал множество довольно страшных вещей с людьми, которые выводили его из себя.

Поэтому я не стала проявлять свое раздражение, когда сказала:

— Люблю тебя, Сэл. Ты это знаешь. Не пытаюсь тебя обидеть, но пятидесятые давно уже прошли.

— Я отдаю тебе должное, Фрэнки, не поверю, что ты не могла найти работу в Чикаго?

— Это не работа, Сэл, это карьера. И подобным образом сделать нельзя, иначе обнаружишь, что твоя карьера очень быстро оборвется, — сообщила я ему, когда загорелся зеленый свет, и я нажала на газ.

Он помолчал, когда я переключилась на вторую, затем на третью и двинулась к следующему светофору, надеясь, что свет останется зеленым.

Наконец, Сэл заговорил.

— Бенни и ты, это означает не очень хорошие вещи для моей Джины?

Я понимала, что он имел в виду. Он знал, что Бен ненавидит его. Бен, возможно, и не испытывал отвращения к Джине, но Джина шла в комплекте с Сэлом, так что он не имел с ней ничего общего. Мои отношения с Бенни — Бенни, который, возможно, и не требовал, чтобы я убиралась у него дома, пока он готовит пиццу, но все равно был настоящим мужчиной, не говоря уже об итало-американском мужчине, он вполне мог, в дальнейшем, потребовать, чтобы я не имела ничего общего ни с одним из них.

Сэл спрашивал о Джине.

Но Сэл любил меня, так что Сэл тоже спрашивал и за себя.

Я подумала, что это было мило, и именно поэтому они не выпадали из моего рождественского списка в течение восьми лет.

— Мы еще толком не разобрались с этим, — сказала я Сэлу.

— Понимаю, — пробормотал Сэл.

— Хотя, могу сказать, снова буду за вашим столиком, но уверена, вы не удивитесь, узнав, что Бенни не будет со мной. Ты знаешь, что вы с Джиной значите для меня очень много. Но поскольку между мной и Беном расстояние, когда у нас есть время вместе, все сводится к тому, чтобы потратить это время, чтобы быть вместе. Значит, что я посвящаю время только ему. Но в следующий раз, когда приеду, обязательно уделю время тебе и Джине.

Я приблизилась к своему повороту и включила поворотник, когда Сэл ответил:

— Джина была бы счастлива, amata.

Его голос сообщил мне, что Сэл был бы тоже счастлив.

Плюс еще пять лет в моем рождественском списке.

По крайней мере.

— Ладно, Сэл. Передай Джине от меня «привет», и я скучаю по ней.

— Будет сделано, Фрэнки. Addio, mia bella. (Addio, mia bella. — До свидания, моя красавица (итал.), прим. Пер.)

— Ciao, Сэл. (Ciao — Пока (итал.), прим. пер.)

Я нажала кнопку на своем блютулсе, отключаясь и попыталась решить, должна ли я рассказать Бенни о звонке Сэла.

Проезжая по «Брендал» решила, что сообщу ему, возможно, в понедельник.

Или по телефону во вторник.

Я парковалась на своем месте рядом с «Эксплорером» Бена, снова чувствуя себя счастливой и в то же время озадаченной, когда увидела, что мое второе гостевое место занято блестящим синим седаном «Крайслер» с номерами Иллинойса, когда мой мобильный снова зазвонил.

Однако я была в нескольких секундах от Бенни, поэтому решила, что звонок может подождать.

Звонивший, очевидно, решил то же самое, потому что телефон прозвонил всего дважды, прежде чем отключился.

Я была не в себе и боролась с желанием вскочить (или побежать) к своей входной двери, когда дверь открылась и вышел Бен.

Футболка, джинсы, кроссовки.

Вкуснятина с головы до пят.

Я решила бежать, но не сделала первого шага, потому что жесткое выражение на лице Бена остановило меня. Если бы не помогло его жесткое выражение, то он поднял руку ладонью ко