Четверо за спиной - Анна Михайлова

Ногой закрыв дверь и не переставая меня целовать, воевода влетел в нашу комнату, перескакивая кажется через три ступеньки. Ох, кому-то не терпится добраться до тела! Придется брать дело в свои руки, иначе оголодавший мужик всю мою красоту превратит в лохмотья.

Нехотя разрываю поцелуй и отхожу на пару шагов.

- Подожди, Гор. Дай мне эту тяжесть снять. Голова устала. Как девочки эту ерунду часами носят? – развязываю ленту и со стоном удовольствия осторожно снимаю с головы кокошник. В отличие от медлительной меня, Беригор движением плеч скидывает кафтан и через голову стягивает рубаху. С грохотом отлетают в угол сапоги. Не-не, так дело не пойдет!

- Помоги с платьем, – поворачиваюсь к нему спиной, - между лопатками язычок, потяни за него вниз.

Подрагивающими пальцами мой новобрачный муж нащупывает замок и яростно дергает его вниз. Секунда – и тяжелый царский наряд падает к моим ногам. Ох, как же плечам легко! Осталась только батистовая полупрозрачная сорочка с широкими рукавами длинной до середины бедра. С жадным рыком мужские руки тянутся к мои бедрам.

- Не-а, - выскальзываю и рук, поворачиваюсь, отходя еще на пару шагов и скидываю рубашку. На мне кружевной белоснежный корсет, который вызывающе приподнял грудь и подчеркнул талию. Ниже - крошечные трусики, на тонких лентах по бокам и невиданное – чулки. На пару секунд мужчина немеет, пожирая меня глазами. Да-а-а! Не зря я старалась и выискивала самое сексапильное белье. Шах и мат тебе, родной!

- Женщина-а! - стонет раненным зверем Беригор, осматривая невиданное здесь кружевное чудо. - Это на тебе все время было? Я же сейчас сдохну!

- Не подходи, - ухмыляюсь я, поворачиваюсь полубоком и изгибаюсь, чтобы расстегнуть замок белых сапожек.

Раненный зверь ревет, кружевные белые стринги – это контрольный в голову. Кокетливо откидываю сапожки и возвращаюсь в горизонтальное положение. Как мне нравится жадный, почти безумный блеск в глазах. Шалею и пропитываюсь его желанием.

- Ну, как тебе подарок? – ухмыляюсь, лаская взглядом быстро вздымающуюся мускулистую грудь, судорожно сжатые кулаки и весьма «приподнятое» настроение в штанах.

Вместо ответа меня с космической скоростью подхватывают и бросают на кровать.

- Ты, жена моя, сегодня за все сполна получишь! – он стоит надо мной, пожирая глазами. И тоже получая удовольствие от предвкушения того, что будет. Ему нравится смотреть. Поэтому я изгибаюсь ему навстречу, дразня и показывая, насколько я его хочу.

- М-м-м, сколько слов, - смотрю на тяжело вздымающуюся широкую грудную клетку, раздувающиеся ноздри. Кажется, довела почти до ручки. И мне это нравится. Нравится чувствовать себя самой желанной, самой соблазнительной для такого роскошного мужчины. Может еще чуточку добавить? Лукаво улыбаюсь и пальцами пробегаюсь по своей груди, чуть сжимая гордо топорщащийся сосок. Расширившийся зрачок почти затопил голубую радужку.

- Точно, ведьма, - хрипит распаленный донельзя мужчина, придавливая меня своим телом. Но даже сейчас, одуревший от похоти, он контролирует свой вес, чтобы не навредить. Грубость и нежность – как в нем это уживается?

- Если ты сейчас не начнешь, я тебя сама изнасилую, - рычу я, нетерпеливо ерзая под мускулистым телом. Куда делись его штаны я не знаю, но прикосновение твердой плоти к кружевному белью заводит так, что я начинаю царапать широкие плечи и тянусь за поцелуем. Сегодня он нужен мне весь. Сегодня и всегда.

В отличие от меня, мой мучитель не торопится. Несмотря на жадные руки, мечущиеся по телу, губы неторопливо ласкают мой рот. Язык ласково исследует глубины моего рта, оглаживает зубы, небо. Я нетерпеливо ласкаю его язык своим, проникаю в его рот, но меня предупредительно прикусывают! Возмущенно мычу, вызывая легкий мужской смешок.

- Беригор! – хнычу я, но у него другие планы на сегодняшнюю ночь. Он неторопливо спускается по моей шее цепочкой легких поцелуев. Ласкает ямочку между ключицами, проходится языком по выпирающим косточкам.

- Нежная моя, - бормочет мужчина. Я готова взвыть от нетерпения, но одна его рука милостиво пускается на мою грудь. Загрубевшие пальцы прихватывают сосок, прокручивают, слегка оттягивают. Заставляя меня стонать в голос. Моя грудь стала настолько чувствительной, что любое прикосновение сладкое, почти до боли.

- Гор, пожалуйста, - задыхаюсь я, покусывая мускулистое плечо. Обхватив его бедра своими, ерзаю на нем насквозь мокрыми трусиками.

- Не торопись, жена. Вся ночь впереди, - мурлычет несносный мужчина. Я открываю рот, чтобы съязвить, но в этот момент его губы накрывают вторую грудь. Издаю что-то громко-мяукающее. Зубы прикусывают чувствительную вишенку соска, язык постукивает, выписывает круги.

- Го-ор!

- Мне остановиться? - с влажно-пошлым звуком он отрывается от моей груди и смотрит прямо в глаза. Вцепляюсь в его шевелюру подрагивающими пальцами.

- Не-ет! Сними с меня это, - хнычу, выпрашивая еще больше ласки, еще больше контакта кожи с его ртом. Влажное кружево раздражает. Нам не нужны посредники.

- Мне нравится. Твое тело словно в цветнике… - несмотря на дразнящие слова Гор заводит руку мне за спину и медленно расстегивает крючки. Но снимать корсет не спешит, оглаживает спину, подавшись вверх вновь накрывает мои губы многообещающим поцелуем. Делает это так сногсшибательно, что у меня голова становится пустой и звонкой. Потом мучитель все же уступает моим протестам, стягивает с меня корсет и возвращает губы на требующие ласки соски. Он целует и посасывает их по очереди, потом вбирает в рот одновременно, заставляя меня рычать и всхлипывать. Вторая рука заползает под кружево трусиков и ласково накрывает лобок. Издаю стон облегчения. Между ног все изнывает от желания ласки. Подаю бедра вперед, напрашиваясь на усиленное внимание к этой части тела

- М-м, какая ты мокрая для меня. Моя девочка соскучилась…

- Хочу, Гор…

- Чего ты хочешь, милая? Мои пальцы, мой рот или член? – мурлычет воевода, раздвигая складки и накрывая клитор подушечкой большого пальца. Меня словно током прошибает, я едва не подпрыгиваю. Да как он это делает? Беригор умело растирает влагу у меня между ног, лаская, поглаживая, не оставляя ни миллиметра без внимания. Мне хочется раскинуть ноги, чтобы дать ему еще больший доступ. Но мешает треклятое белье! Зачем я вообще его надела? Царапаюсь и кусаю все до чего могу дотянуться! Внутри все стягивается в узел, голодное чувство пустоты, которое может заполнить только он!

- Гор-р-р-р! – рычу злой и ошалевшей от