Лунный шторм. Время взрослеть - Клэр Твин

Эрик набирает номер телефона, указанный на ошейнике, и возвращает ротвейлера владельцу. Потом он помогает мне спуститься и неловко отходит в сторонку, наблюдая, как я стряхиваю с себя листочки и пыль.

Я вспоминаю нашу с ним последнюю встречу и беседу, покрываюсь румянцем, но профессионально строю из себя «железную» леди.

– Откуда ты здесь? – спрашиваю, только чтобы прервать напряженную паузу.

– Нужно было заскочить в «Золотой городок» по работе, но меня задержала лазящая по дереву обезьянка, – шутит он и сам же смеется, я лишь поджимаю губы. – А ты?

Стоп. Ложь пока что не придумана – не могу же я признаться, что пытаюсь разоблачить Нансена и его напарников в темных делишках? Поэтому…

– Би искала. Она часто зависает в «городке», но, видимо, не сегодня, – прозрев, что зеленоглазый представления не имеет, кто такая Би, уточняю: – Это сестра…

– Твоего парня. Знаю, – не скрывая презрительной ухмылки, подхватывает норвежец.

Мне показалась странной посвященность брюнета в детали семейного древа Райтов.

– Откуда ты ее знаешь?

Эрик не теряется, отвечает сразу, точно ответ висел на кончике языка, ожидая своего часа.

– На банкете видел.

– Понятно, – не верю я.

Что-то не дает покоя. Он пробил всю информацию о Нике и его близких? Мог ли?

Похоже, больше нам нечем делиться, поэтому я решила вернуться к своей машине, которую наверняка давно вымыли до блеска. Сообщать об этом Эрику было глупой оплошностью, ибо брюнет, не упуская возможности, навязался меня проводить. Отказы терпели поражение, и моя крепость пала.

Мы поднялись на холмик, где находился автосервис, и замерли в оцепенении. Хотя скорее сконфужена была я, потому что мужчина в форме сообщил печальную новость, от которой мне хотелось рвать на себе волосы.

– То есть как? – отказываюсь вникать в действительность я, как в бреду ковыляя к машине.

– Она давно уже неходовая, поэтому не стоит удивляться, мисс. Ее место на свалке.

Меня обидели слова мастера. Как он смеет наговаривать на мою Бэтти?

– Она отлично справлялась со своими обязанностями! – рыкнула, заглянув на место водителя, пытаясь завести двигатель, который, по словам мужчин, сдох. – Еще утром все было хорошо…

Нансен прячет руки в карманы штанов и с интересом наблюдает за моими незрелыми выходками. Сейчас меньше всего меня волнует улыбка Эрика и его умозаключения на мой счет. Это не просто машина! Это первая в нашей с мамой жизни машина!

Что и следовало ожидать: Бэтти умерла. Черт.

– Что же делать? – обессиленно опускаю голову на руль, предчувствуя разочарование мамы.

Надеюсь, она не обвинит меня в поломке автомобиля? Это было бы нечестно, поскольку мама чаще меня пользуется машиной. А еще она плохо объезжает ямки.

– Тут нужен буксир, – вытирая руки, заляпанные мазутом, заключает механик.

Спасибо, что изобрели велосипед.

– Я могу помочь, – вдруг встревает Эрик, и я резко поднимаю голову с руля, вслушиваясь в реплику, – у меня есть трос и машина. Рэйчел? Ты как?

Замечательно! Нет, серьезно, я обожаю судьбу, карму, фортуну или кто она там, что так сильно меня ненавидит и издевается? Сперва шпион, затем бешеный пес, теперь моя тачка? Что дальше? Мой дом?!

Ненавижу, когда ставят перед выбором, итог которого очевиден. Если я откажу Эрику и вызову эвакуатор, тот примется уговаривать довериться ему, чего мне совершенно не хочется. Доверять людям, предавшим тебя однажды, – это намеренно обжечь больную руку.

Переводя дыхание, я выпрямляюсь, игнорируя переговоры снаружи, продолжаю сидеть в салоне. Поступим по воле разума. Я набираю номер Никсона и, пока идут нервирующие гудки, царапаю ногтем поверхность руля. Раз, два, три… шесть. Не отвечает. Черт бы тебя побрал, Никсон Райт! Почему тебя нет рядом, когда ты нужен? Почему ты вынуждаешь меня соглашаться на предложение Эрика? Идиот.

– Ладно, – громко восклицаю я, Нансен удивленно вздымает брови домиком, – тащи свой трос.

Мужчины надежно закрепляют трос и спустя десять попыток, если не больше, заводят двигатель моего авто, выезжая за Эриком на трассу. Я отдаю свою наличку и, к собственной неудаче, сажусь рядом с норвежцем, пристегивая ремень безопасности. Мы покинули отправную точку.

Я с беспокойством оглядываюсь назад, не смея заглушить чувство, будто трос вот-вот развяжется и Бэтти останется одна посреди шоссе.

Но брюнет, снисходительно улыбаясь, просит меня расслабиться, уверяя, что подобного не произойдет.

– Спасибо за помощь, – не отрывая внимательного взора с зеркала заднего вида, говорю я.

По моему телу мурашки пробегают, когда в памяти мелькает последняя встреча с парнем: он пытался меня обласкать, запудрить мозги, но, узнав о моих отношениях с Ником, внезапно разозлился. Позже, в своей комнате, я позволила себе думать, что Эрик приревновал, однако это глупо. Он сам меня отпустил, сам оборвал все точки соприкосновения, потому весьма наивно считать вспышку его гнева уколом ревности. Скорее всего, Нансен всего-то удивился новостям… Да, по-любому.

– Мне не трудно, – меняет скорость тот.

– Эй, эй! Осторожно, – встрепенулась я, обернувшись, – не гони так, а то вдруг трос оборвется.

Темноволосый смеется надо мной и поспешно извиняется.

– Рэйчел, я же говорил, что это невозможно. Трос прикреплен намертво, поэтому дыши глубже.

Вмиг в груди что-то защемило. Возможно, сердце? Меня словно облили кислотой, и я, мучаясь от невыносимой боли, проживаю свои последние секунды.

Что происходит? Почему рядом со мной человек, который жестоко расквитался с моими чувствами? Почему рядом со мной не Никсон? Почему?!

– Это неправильно, – тихо шепчу я сухими губами, но у Эрика отличный слух, он все слышит.

– Мм? – недоумевает тот, моментами переводя внимание с дороги на меня.

Я сижу в одном положении, даже не дышу, ибо больно.

– Неправильно, что мы с тобой сейчас вместе. Неправильно, что ты мне помогаешь. Все это неправильно, – быстро, проглатывая слова, разъясняю я, отчего мой сегодняшний спаситель цыкает и втягивает ртом накалившийся воздух.

Он со мной не согласен?

– Почему? Потому что это я? – спросил с ноткой печали Эрик.

Не смотри на меня, просто не смотри. Черт! Он смотрит, и не абы как, а со всей пронзительностью, зелеными глазами, в которых луга простираются, меня закапывая. Понятия не имею, что сейчас между нами, но это больше, чем прошлое, и меньше, чем будущее. Это настоящее.

– Потому что это ты, – подтверждаю я.

Мельком взглянув на время, ужасаюсь, осознав, что уже скоро пять часов вечера. Весь день насмарку.

Нансен больше не пытается заговорить со мной, и я расценила этот бойкот обидой.

А на что он, собственно, рассчитывает? На нашу дружбу? Что я перечеркну его предательство за один день и натяну беспечную улыбку? Нет, мир так не работает, потому что реальность отлична от фантазий.

И, сдерживая безумный дискомфорт, задержав дыхание, поскольку воздух напичкан чем-то тяжелым и отравленным,