Посткарантин - Злата Косолапова

что у него нет другого выхода, кроме как сдать позиции и отступить, Сухонин‑младший просто хмыкнул и, развернувшись, наравне с сестрой направился в сторону переулка, где пару минут назад скрылись отморозки из его компании. Нильс поспешил уйти вслед за Сухониными.

Рожков же кинулся ко мне. Убрав пистолет в кобуру на поясе, он подхватил меня с земли и крепко‑крепко прижал к себе.

– Маша, Машенька, тише‑тише, всё хорошо, – бормотал Эдуард Валентинович, обнимая меня.

Обессиленно сидя на земле рядом с Рожковым, я блуждала взглядом по мутной толще тумана, расползшейся по ночной Адвеге. Несмотря ни на что, я чувствовала счастье – воздушное и прекрасное. Счастье, что осталась жива. Вот уж не думала, что буду так радоваться этому, живя в этой тюрьме.

– Спасибо, – только и смогла пропищать я, в очередной раз заходясь в рыданиях. Меня вдруг затрясло от облегчения.

– Эх, а я ведь ещё на Кольку ругался, что он мне работы здесь на ночь глядя подкинул… Тьфу ты, хорошо, что подкинул, иначе бы даже не знаю, чем бы всё это закончилось.

Мрачно кряхтя, Рожков покачал головой.

– Мне надо подняться, – прошептала я, не в силах сказать большего.

– Давай, давай… – Рожков подхватил меня за локти, помогая. – Ты, Машенька, знай, что я не оставлю этого просто так… Не оставлю… Не дам им издеваться над тобой… Боже ты мой… Исколотили‑то как тебя… Давай‑ка отведу тебя к Антону…

Я замычала от боли, выпрямляясь.

– Ух. Сейчас…

Рожков покачал головой.

– Ну, как, Машенька, точно сможешь идти?..

– Смогу… – выдохнула я с большим сомнением. – Смогу, но, правда, еле‑еле…

– Спешить не будем, – поддерживая меня, заявил Рожков. – Потихонечку как‑нибудь дойдём…

Глава 2

Медицинский центр, конечно, выглядел куда чище всех остальных помещений подземного города вместе взятых. Драили этот центр каждый день и подолгу, в этом мне сомневаться не приходилось, я слишком часто здесь бывала – приходила к Спольникову на забор крови и прочие процедуры, от которых меня уже тошнило.

По привычному мне маршруту мы с Рожковым пересекли холл, поднялись по лестнице, прошли через лестничную клетку и вышли в нужную нам приёмную. Просторную и такую светлую, что глаза сразу же заболели.

Шла я, конечно, и правда еле‑еле, у меня так всё болело, что и сил не было на лишнее движение. Иногда мне и вовсе казалось, что придется просить Эдуарда Валентиновича тащить меня на руках.

К счастью, Рожков не торопился, напротив, очень бережно поддерживал меня, помогая идти. Лестница стала для меня настоящим испытанием. Ещё большим испытанием для меня стали заинтересованные взгляды окружающих, особенно сотрудников центра.

Да‑да, вляпалась, Дэну спасибо.

Наконец‑то мы с Рожковым доковыляли до кабинета Спольникова. Спольников вроде бы был на месте, так как я сразу услышала его голос из‑за двери.

Стук отчего‑то показался мне слишком громким. Буквально через секунду из‑за двери послышалось какое‑то нечленораздельное мычание.

– Мы это, Антон Дмитрич, мы… – прохрипел Рожков. – Можно?

– Заходите, заходите… Можно, конечно.

Дверь открылась, и я, переступив порог, оказалась в кабинете Антона.

Вообще, не могу умолчать, кабинет у Спольникова был просторным, но одновременно с этим очень уютным. У стен стояла лакированная мебель из дерева, в основном это были книжные шкафы и буфеты со стеклянными дверцами, в левой части помещения красовалась старомодная, но красивая кушетка, а перед ней высился маленький столик с фарфоровой посудой для чаепития. Массивный стол, отполированный и чистый, стоял в самой середине кабинета. На нём лежали всевозможные печати, конверты, книги, пылился телефон, в центре стола был установлен большой монитор.

Я перевела дыхание. Тишина в кабинете едва ли нарушалась. Ручка поскрипывала, периодически сменяясь шелестом страниц, на стене тикали часы, украшенные пластиковыми узорами.

Спольников сидел за своим столом, быстро что‑то записывая в одну из карт. Подле него стояла темноволосая Арина, молоденькая медсестра из административного отдела. Пышногрудая такая девушка, при этом удивительно худенькая. Свои иссиня‑черные волосы она всегда собирала на затылке, прикалывая красивой заколкой. У Арины было милое личико с большими наивными глазами и губами, которые она вечно красила ярко‑красной помадой. Я практически всегда видела Арину только на высоких шпильках и в самом коротком медицинском халате, который только можно было разрешить носить работнику медицинского центра.

Увидев меня, Арина, удивленно хлопающая своими длинными ресницами, испуганно отшатнулась и задела стопку карт, сложенных на краю стола. Тех самых, которые так усердно заполнял Спольников.

Девушка, бормоча извинения, сразу кинулась собирать карты с пола, а Спольников наконец посмотрел на нас с Рожковым.

Его глаза распахнулись.

– О Господи! Маша! Что случилось?.. – Антон торопливо поднялся с места и направился к нам с Эдуардом Валентиновичем. – Кто это сделал?

– Всё те же, – дежурно буркнул Рожков за меня.

Антон уже через долю минуты стоял напротив меня. По его глазам, а знала я Спольникова ой как хорошо, я уже видела, как искорки лютого гнева зарождаются где‑то у него внутри. Ну, Дэн, держись. Не знаешь ты, с кем ты связался. Если на мне‑то ездят так, что мама не горюй, то на тебе следа не оставят, так и знай. Но сам напросился.

Поправив свои квадратные очки в чёрной оправе, Антон осторожно взял меня за лицо и, медленно поворачивая мою голову, осмотрел раны.

Снова послышался грохот чего‑то упавшего на пол. Я удивленно выглянула из‑за плеча Спольникова. Красная как рак Арина в очередной раз что‑то быстро подобрала с пола и водрузила на стол Антона.

– Прошу прощения, – прошептала девушка.

Антон отмахнулся, затем взял меня за руку и повёл к кушетке.

Усевшись поудобнее на эту самую кушетку, я вытерла кровь с уголка губ и скептически посмотрела на то, как она размазалась по моей руке. Больно‑то как…

– Антон, ну как, жива‑то Машка будет? – спросил вдруг Эдуард Валентинович.

– Конечно, конечно, – вежливо, но прохладно улыбнулся Антон. Он был зол, ужас как зол, просто взбешён. – Ещё как. Вы не волнуйтесь. Спасибо вам, Эдуард Валентинович.

– Тогда пойду я, наверное, а, Машка? – как‑то уж очень растерянно пробормотал Рожков – видно было, что уходить ему не хотелось, а надо было. – А то меня Колька там ждёт, кабы не спалил что… А то всю ночь колупаться там будем… Справитесь тут без меня?

Антон усмехнулся.

– Эдуард Валентинович, идите, конечно! Справимся. И можете не беспокоиться, я Машу в обиду не дам.

«Козёл», – подумала я, исподлобья глядя на Спольникова. Рожков‑то, конечно, ни про какие опыты ничего не знал. Тот подмигнул мне, и я, чуть покраснев, улыбнулась ему в ответ. Повернувшись к Рожкову,