Прописывая правила - Сагара Люкс

ГЛАВА 6

АЛЕКСАНДРА

Ровно через месяц после первой встречи с Аидом я получила необычное письмо. Имя отправителя было явно вымышленным, а тема письма — пустой. Текст письма содержал длинный список ссылок, которые, как оказалось, вели на сайты, о которых я никогда раньше не слышала.

Я убираю руки с клавиатуры и откидываюсь в кресле.

— Грейсон, можешь подойти на минутку?

С тех пор как мы начали работать вместе, я неоднократно обращалась к нему.

Но никогда таким тоном.

Он прерывает свои дела и становится позади меня; его глаза сосредоточены на мониторе, а руки лежат на спинке моего кресла. Я чувствую, как тепло его кожи успокаивает меня.

— Это он, верно?

Грейсон кивает.

— Ты уже открывала ссылки?

— Нет.

— Распечатай письмо.

Я удивлённо смотрю на него.

— Разве я не могу просто переслать его тебе?

— Это небезопасно, — поспешно отвечает он, как будто уже пережил подобный момент и что-то пошло не так.

Я полагаюсь на его опыт и делаю именно так, как он просит. Мы разделили список ссылок, чтобы быстрее их проверить. Мне достался длинный список сайтов, используемых для отмывания денег через обмен криптовалют. Это, безусловно, полезный и интересный материал, но — несмотря на попытки — мне не удаётся найти никаких связей между Рулзом и этими сайтами.

Я неуверенно поворачиваюсь к Грейсону.

— Это не то, о чём мы его просили...

Когда понимаю, что он настолько сосредоточен, что не услышал меня, я снова пытаюсь заговорить с ним, на этот раз более твёрдым тоном.

— Почему он не прислал нам материалы о Рулзе?

— Думаю, он ещё ничего не нашёл.

Я приподнимаю бровь, совсем не убеждённая.

— Мы говорим об Аиде. Без его ведома и муха не пролетит. Что-то не так.

Я бы хотела, чтобы Грейсон прислушался к моей интуиции, но он так сосредоточен на мелькающих перед глазами кодах, что не реагирует. Возможно, это ошибка, но, воспользовавшись тем, что он отвлёкся, я снова открываю электронную почту и пишу Аиду.

Я ожидала материалы о Рулзе.

Удивительно, но он отвечает сразу же. Когда читаю его ответ, я смотрю одним глазом на Грейсона, а другим — на монитор. У меня перехватывает дыхание, — слово за словом — я осознаю масштабы совершенной мною ошибки.

Ты получишь гораздо больше.

Если бы я была другим человеком — более осторожным и вдумчивым, — без колебаний отключилась бы и никогда больше не искала его. Однако я следую своим инстинктам и отвечаю ему.

Когда?

Ожидая ответа, пытаюсь представить все возможные варианты его реакции — или её отсутствия. Хадсон не рассказал мне об условиях соглашения, которое заключило с Аидом ФБР. Должно быть, чтобы убедить сотрудничать, они предложили ему что-то очень ценное. Учитывая серьёзность совершенных им преступлений, сомневаюсь, что это было, что-то противоречащее закону. Но что ещё может быть нужно такому человеку, как он, со скрытой личностью, деньгами, способностями и властью?

Я всё ещё пыталась найти ответ, когда на экране появляется уведомление о новом письме. Сердце замирает в горле, потому что в нём всего одно слово.

Реальная угроза.

Скоро.

***

В тот вечер, вернувшись домой, я была загружена сумками и мыслями. Несмотря на решимость сосредоточиться на работе, я вздрагивала от малейшего звука, словно ожидая, что в любой момент появится Аид и похитит меня.

«Скоро».

С каждым уведомлением, появлявшемся на телефоне, с каждой ссылкой, которую я посещала, и с каждым полученным сообщением во мне звучало это слово. Даже сейчас, поднимаясь по лестнице в свою квартиру, я слышу его эхо. Поднявшись на свой этаж, обнаруживаю у двери красивый букет.

Пальцы дрожат, когда я вставляю ключ в замок и ставлю пакеты с покупками рядом с холодильником. Дом кажется пустым, но лучше быть осторожной. Я достаю пистолет и проверяю каждую комнату. Только убедившись, что я одна, возвращаюсь к двери. Беру цветы и кладу их на кухонный стол.

Это асфоделусы.

«Опять».

Я исследую упаковку в поисках записки или какой-нибудь зацепки, которая помогла бы мне выяснить, кто их прислал. Между стеблями я нахожу видавший виды одноразовый телефон. Подобных устройств я не видела по меньшей мере лет десять.

Прежде чем разум успевает остановить мои действия, беру устройство и снимаю блокировку. Есть непрочитанное сообщение.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Загадай желание.

У меня по позвоночнику пробегает холодок, когда понимаю, что тот, кто предлагает это, — не просто кто-то, а единственный, кто на самом деле может выполнить любое желание — даже самое абсурдное, запретное или безнравственное.

Закрываю глаза и пытаюсь очистить разум от всех мыслей.

Отец учил меня, что в девяноста девяти случаях из ста нас обманывает наш разум. Даже если все улики ведут к Аиду, я не могу быть уверена, что за цветами и телефоном стоит он, поэтому отбрасываю все предубеждения и отвечаю ему.

АЛЕКСАНДРА: Кто ты?

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Ты мне скажи.

Я действую быстро и делаю то, чего он меньше всего ожидает. Набираю его номер и звоню. Телефон доступен. Следуют гудки.

И он отвечает.

Я закрываю глаза и настраиваюсь на свои чувства. Сосредотачиваюсь на звуках, которые слышу по ту сторону. Низкий гул мониторов. Скрип кресла.

Звук его дыхания.

Бормочу сквозь зубы ругательство. С закрытыми глазами, пока в ушах звучит один-единственный звук, он уже не так далеко.

Словно он здесь, передо мной.

Моё сердце ускоряется. Бьётся. Бешено.

У меня дрожат руки, когда он наконец заговаривает со мной.

— Теперь поняла?

Голосовые модификаторы — замечательны, но несовершенны. Несмотря на изменения, один голос всё равно всегда можно отличить от других. Когда Аид произносит букву «р», он слегка цокает языком. Он и сейчас так делает, но этого недостаточно.

— Я хочу услышать это от тебя. Кто ты?

Я ощущаю лёгкое изменение его дыхания, будто он сдерживает улыбку. Покалывание становится более выраженным. Оно распространяется по телу, пока не сосредотачивается в животе.

— Если я скажу, ты сделаешь что-нибудь для меня?

У меня дрожат ноги. Я сажусь на диван, потрясённая.

Это он. Никаких сомнений.

— Это недопустимо. — Мой голос дрожит, выдавая моё беспокойство. — Мы не должны общаться вне официальных каналов. Я должна закончить этот разговор и...

— Да, должна, — соглашается он. — Но ты этого не сделаешь.

Я хмурюсь. Тон мужчины настораживает. Это не приказ и не