Тысяча и одна тайна парижских ночей - Арсен Гуссе

Роза осталась наедине с мертвецом, но недолго смотрела на него: не за тем ведь пришла сюда. Она приблизилась к камину, в котором весело горел огонь, и взглянула на опаленный ковер.

– Здесь.

Комната освещалась только двумя восковыми свечами и каминным огнем; поэтому Роза зажгла свечи на камине, потушенные в момент смерти виконта.

– Здесь, – повторила она, отрывая ковер при помощи носка и каблука туфли. Потом топнула ногой по паркету: ей показалось, что под полом зазвенело золото и драгоценные вещи. Как проникнуть под паркет, куда влекла ее непреодолимая сила?

Роза хотела сперва сделать кухарку участницей своего предприятия: женщина сговорчивая, взявшая, не задумавшись, стофранковый билет. По всей вероятности, она не откажется от другого билета за свое участие в тайне, тем более что Роза не хотела украсть наследство, а только надеялась отыскать свои бриллиантовые серьги, а также и те драгоценные вещи, подарить которые обещал ей виконт несколько раз. Вот и все.

Она позвонила, но кухарка не пришла на зов.

Она позвонила еще раз, отворила дверь и позвала Викторию – такое имя носила кухарка. Не дождавшись, сама отправилась за ней со свечой в руке и нашла ее в глубоком сне перед расходной книгой.

– Виктория! – сказала Роза, тряся ее за плечо.

Но Виктория спала тем сном, который охватывает человека после утомительных дней, полных волнения.

Роза возвратилась, говоря:

– Тем хуже для нее, я одна сумею справиться.

Она прихватила поварской нож, полагая, что он окажет ей существенную услугу, и вошла в комнату мертвеца. Сердце Розы сильно забилось, но она победила свое волнение.

Она с лихорадочной торопливостью принялась за дело и вскоре заметила, что ковер был прибит у камина медными гвоздями и по ширине камину соответствовал; следовательно, предположение Лашапеля оказывалось в высшей степени вероятным. Но как вытащить шесть гвоздей? Роза попробовала сделать это ножом, но при первой же попытке отломился кончик орудия; тогда она стала действовать ножом как долотом, и вскоре извлекла все гвозди.

Ковер снят; как теперь сладить с паркетом? Всматриваясь пристальнее, она заметила, что размеры предполагаемой крышки тайника совершенно соответствуют размерам снятого ковра.

Роза уверяла себя в невозможности поднять паркет, но непреодолимая сила удерживала ее на коленях. Жадным взглядом она впилась в кусочки дерева, под которыми скрывалось сокровище. Ей мерещились бриллианты.

– Странно! – сказала она вдруг, заметив дюжину винтов; следовательно, паркет можно снять, как ковер. Но величина тайника приводила ее в изумление.

Подумав, Роза решила, что виконт, без сомнения, не призывал слесаря всякий раз, когда хотел полюбоваться на свое сокровище. Почему бы ей не повторить то, что проделывал он?

Не веря даже в возможность достигнуть цели, она попробовала отвернуть один винт концом обломанного ножа; винт легко вывернулся. Продолжила с прочими и без особенных препятствий извлекла остальные винты.

Как поднять эту часть паркета, почти такую же тяжелую, как дверь у погреба? Воля дает силу и ум. Роза засунула два пальца в отверстия для винтов, ближайших к камину, и потянула вверх часть паркета, которая наконец уступила ее усилиям; в первый раз она выпустила крышку тайника из рук, но во второй подняла ее настолько, что в образовавшуюся щель смогла просунуть щипцы и порадоваться своей победе.

– Наконец-то! Стало быть, нет ничего невозможного.

Роза просунула руку в щель и отдернула ее с трепетом, но захватила одну серьгу.

– Точно лед там лежит, – сказала она себе. Посмотрела на серьгу: это был камень в восемнадцать каратов.

– Не странно ли, что я тотчас напала на нее? – удивилась Роза своей находке. – А другая серьга? – Опасаясь, что ее застигнут во время работы, поднялась и заперла дверь на задвижку.

А возвращаясь к камину, увидела себя в зеркале и испугалась своей бледности. Взглянула на покойника, будто хотела сказать ему: «Не бойся; я ничего больше не возьму». Потом стала на колени и сразу откинула приподнятую часть паркета.

Перед нею предстало такое зрелище, что Роза вскрикнула и упала в обморок.

Глава 4. Сокровище виконта

Что же увидела Роза? Она еще лежала в обмороке, когда через некоторое время прибежала перепуганная кухарка, не знавшая, как долго проспала. Она очень удивилась тому, что дверь заперта на задвижку.

На ее стук не последовало ответа; она окликнула, ей не отвечали.

– Что произошло? Не испугалась ли она?

Кухарка опять окликнула; страх обуял ее, и она побежала будить сестру милосердия.

Был час ночи. Все соседи спали. Слышался только шум ветра. Кухарка сожалела о том, что осталась на ночь одна с сестрой милосердия, ибо в случае несчастья нельзя было рассчитывать на постороннюю помощь.

– Видите ли, сестра, – сказала Виктория, потрясая дверь в комнату мертвеца, – если дверь не отопрется, то нам останется одно: влезть в окно, выходящее в сад.

Но дверь недолго сопротивлялась усилиям Виктории, обладавшей руками Геркулеса и железными ногами. Задвижка отскочила. Сестра милосердия вошла первая и тотчас увидела Розу, лежавшую около камина.

– Ого, – сказала кухарка, – она здесь уснула.

Сестра милосердия подошла поближе. И, в свою очередь, вскрикнула и упала на колени, но сохранила присутствие духа.

– Что это значит? – спросила кухарка.

Вдруг она отступила на шаг в сильном испуге.

Она узнала виконтессу де Мармон в саване, с открытой головой, в могиле, вырытой ее мужем.

– Бедная женщина! – воскликнула Виктория, складывая руки. – Кто бы мог подозревать, что она здесь.

Сестра милосердия спрашивала глазами кухарку.

– Только Смерть могла бы вам ответить, – вздохнула Виктория, нагибаясь ниже, чтобы лучше рассмотреть покойницу.

Прекрасная шотландка была завернута в кисею и покоилась на ложе из ароматов, которые своим благоуханием заглушали трупный запах. Молодая женщина была набальзамирована по всем правилам египетской науки и потому, несмотря на шестимесячное пребывание в земле, сохранила свою красоту. Синеватые веки маскировали недостаток – запавшие глаза. Лоб, щеки и подбородок напоминали слоновую кость. Нос заострился. Губы еще были красны, потому ли, что их подкрасила она сама, или потому, что их подцветили после бальзамирования, и полуоткрыты. Видны были прекрасные зубы, стиснутые во время агонии.

Какого рода была агония?

– Посмотрите, сестра, – сказала вдруг кухарка, – у нее недостает одной серьги.

– Странно, – сестра милосердия откинула волосы умершей, – ухо разорвано.

Кухарка, не верившая тому, что Роза пришла с целью помолиться за умершего, указала тотчас:

– Это она взяла серьгу.

Виктория стала искать серьгу и нашла ее под рукой Розы.

– Так вот зачем она заперла дверь на задвижку! – промолвила кухарка.

Глава 5. Агония любви

– Понимаете? – спросил меня маркиз через несколько дней.

Я отвечал,