Эльфофобия - Таша Алферьева

приправленной топлёным маслом, поштучно отмерили нам маринованные огурцы и осчастливили маленькой горкой солёных груздей, жаль без сметаны. На десерт предложили компот из сухофруктов. Впервые я заметила, насколько скудно нас кормят.

Гостям хватило такта промолчать, однако взгляд Айвера с лихвой заменил самые крепкие выражения, если таковые имелись в лексиконе дивного народа. Умел этот эльф говорить глазами не хуже, чем иные языком чешут. Кстати, при дневном освещении я обнаружила, что основной синий цвет эльфийской радужки обладает разнообразием невероятных по красоте оттенков. Жертве короткой девичьей памяти достался чистейший голубой, словно глаза его отразили и навсегда запечатлели в себе безоблачное небо в морозный зимний полдень, такие же ясные и холодные. У Тэриаса был нежнейший васильковый, у Эдриана — глубокий сапфировый.

Воспользовавшись заминкой Нии, осторожно составлявшей на стол полные кружки компота (его, в отличие от грибов и огурцов, не пожалели), я посадила Гордэна между собой и Дэниэлем. Подруга удивилась, но безропотно заняла последнее свободное место рядом с Тэриасом, очутившись напротив Айвера. Тот копался в тарелке с таким видом, словно кого-то ловил. Целительница не удержалась и спросила:

— Что там?

Эльф поднял на неё полный недоумения взгляд.

— Если что-то живое, лучше сразу скажи.

Говорила она вполголоса, но остальные всё равно услышали. Касси поперхнулась, закашлялась, Эдриан услужливо пододвинул ей кружку с компотом. Есть резко расхотелось, причём всем одновременно. Я под прикрытием Гора предложила обсудить наше с Дэниэлем задание. Суть его состояла в том, чтобы придумать ситуацию, составить план и провести по нему переговоры, после чего сделать подробный разбор собственных аргументов. Предположить, почему и в какой момент в реальности что-то может пойти не так, чем будет обусловлен успех, а чем — провал. Предмет переговоров нам придумала Кассандра — организация производства эльфийского шоколада на территории Иллии. До сих пор этот товар был исключительно заграничным. Остальные тут же пошутили, что провал переговоров обеспечен, ведь согласиться значит поставить под угрозу секрет сладкого чуда. Оказывается, посмеяться дивные любили не меньше людей. Один лишь Айвер оставался невозмутимо брезглив к царящему за столом веселью.

Вот уже несколько раз я поймала на себе злобный взгляд Онорины. Даже показалось, что именно он вызывает во всём теле неприятный озноб. Зыркая в мою сторону, герцогиня деловито перешептывалась со своими ближайшими приспешницами, явно затевая какую-то пакость.

Как жаль, что у скамейки нет спинки… С удовольствием бы откинулась назад и закрыла глаза.

— Эли, — позвала меня Ния, первая заметив, что я выпала из разговора, и возвращаться, похоже, не собираюсь.

В ответ я вымученно улыбнулась, небезосновательно полагая, что подобная гримаса вряд ли её успокоит. Внезапно моей правой руки, лежащей на коленях, коснулись чужие прохладные пальцы.

— У твоей подруги сильный жар.

Так это не Гордэн бесцеремонно сцапал меня за запястье, дабы привлечь к себе внимание⁈

Наши с Дэниэлем взгляды пересеклись: его спокойно-уверенный и мой растерянно-смущённый. Гор словно палку проглотил, неестественно прямя спину между нами и кося глазами на происходящее под столом.

Умудряясь сохранять невозмутимый вид, дивный продолжал держать мою ладонь, которую я безуспешно пыталась освободить.

— Тогда нам пора, — подхватилась с места Ния.

— Ещё чуть-чуть, — непонятно о чём попросил Дэниэль.

Не волнуйся я так сильно, непременно заметила бы, как постепенно светлеет в голове, исчезает шум в ушах, из тела уходит болезненная слабость. Но я всё испортила, вскочив на ноги прежде, чем меня отпустили. Эльф и не подумал разжать пальцы — поднялся следом. Я вспыхнула. Касси застыла на полуслове с открытым ртом. За столом и вокруг него после дружного «Ах!» воцарилась гнетущая тишина, лишь с периферии доносился гул голосов и шарканье ног подтягивающихся ближе к «сцене» зрителей.

Явно, чтобы закрепить произведённый эффект, Дэниэль положил свободную руку мне на лоб:

— Потерпи немного.

Гордэн чуть со скамейки не упал, пытаясь отодвинуться от нас подальше.

— Ты её лечишь? — первой догадалась Ния. В карих глазах вспыхнул жадный до всего нового и неизведанного в любимом ремесле интерес.

Я схватила дивного за запястье и попыталась убрать его ладонь от своего лица:

— Перестань. На нас смотрят.

— Тебе легче? — проигнорировал он суть моей просьбы.

— Да.

— Действие продлится недолго, но хватит, чтобы бодро дойти до комнаты, прополоскать горло и провести прочие лечебные и вечерние процедуры, — пояснил эльф. Я заметила, что в уголках его губ прячется улыбка. Видимо, говорил он столь дотошно исключительно на публику, давая окружающим понять, что никакие другие отношения, кроме любезно оказанной помощи с нездоровьем, нас не связывают.

Боюсь, Онорине и этого хватит.

В комнату мы вернулись в смешанных чувствах. Касси таинственно отмалчивалась. Зато Ния болтала без умолку, восхищённая способностью Дэниэля так ловко сбивать жар. Я до сих пор ощущала на коже чужие прикосновения, осторожные и настойчивые одновременно.

— Интересно, они все так умеют? — спрашивала целительница, процеживая в кружку укрепляющий отвар, и сама же себе отвечала: — Возможно. Тому, что напротив меня сидел, и дар не нужен. Одним взглядом заморозит. Холодный как сугроб.

— Снежный Лорд, — поправила Кассандра, указательным пальцем выводя на столешнице невидимые узоры. — Его так прозвали за белые волосы.

— Но они у всех белые, кроме Дэниэля, — возразила Ния, мало по малу начиная с подозрением коситься на странно притихшую подругу.

— А у него особенно. Как снег, — вздохнула девушка.

— Ты, случаем, не заболела?

— Нет, — Касси подошла к своей кровати, откинула узорчатое шелковое покрывало и, продолжая стоять к нам спиной, выпалила: — Но очень бы этого хотела! Тогда Дэниэль проявил бы ко мне больше внимания.

Мы с Нией понятливо переглянулись.

— О-о-о… — протянула целительница. — Чую, завтра половина Истимора при приближении эльфов будет чихать и кашлять.

— Лишь бы подобное не сочли за страшную эпидемию, целенаправленно поражающую женщин детородного возраста, — зловещим тоном поддакнула я.

— Какого возраста? — навострила ушки любопытная Кассандра. Для городской жительницы, единственной дочери трепетно-заботливых родителей, подобные словечки были в новинку.

— Нет, — возразила Ния. — Решат, что аллергия на ушастых и отправят тех по домам подальше от наших детородных…

— Девочки! — Касси развернулась и бросилась к нам обниматься. — На вас невозможно сердиться!

— А ты разве сердилась⁈ — изумились мы хором.

— Ревновала, — виновато сникла подруга. — Дэниэль мне очень нравится, но я могу его уступить и выбрать другого.

— Нет уж, оставь себе, — проникновенно