Голос Арчера - Миа Шеридан

Поднявшись на сцену и встав за трибуну, он кивнул стоявшему справа от него человеку, переводчику, которого нанял специально, чтобы тот помогал ему, когда нужно будет обратиться к целому городу – в таких случаях, как этот.

Арчер начал двигать руками, и переводчик принялся говорить. Но я не сводила глаз с Арчера, наблюдая за тем, как летают его руки, такие грациозные и уверенные в своих движениях. Мое сердце наполнилось гордостью.

– Спасибо вам всем, что пришли! – Он остановился, озираясь. – Земля, на которой расположен этот город, принадлежала моей семье долгое-долгое время, и я намерен управлять ею так, как управляли все Хейлы до меня: со знанием и верой в то, что каждый человек, живущий здесь, имеет значение, что каждый из вас имеет право решать, что будет происходить в Пелионе и чего здесь не будет. – Он многозначительно оглядел лица собравшихся, прежде чем продолжить: – В конце концов, Пелион – это не земля, на которой он расположен, а люди, которые ходят по его улицам, управляют его магазинами, живут и любят в его домах. – Арчер снова сделал паузу. – Думаю, вы найдете в моем лице приятного арендодателя, и еще мне говорили, что я хороший слушатель.

В толпе раздался легкий смех, и Арчер на секунду смутился и опустил глаза, но потом продолжил:

– Сегодня вечером состоится голосование по поводу планов развития города, и я знаю, что для многих из вас это очень важный вопрос. Но я хочу, чтобы все знали: если в будущем у кого-нибудь из вас возникнут какие-либо вопросы или предложения, моя дверь всегда открыта.

Все продолжали за ним наблюдать, улыбались и одобрительно кивали, встречая взгляды соседей и кивая им в ответ.

Наконец Арчер обратил взгляд на толпу, и тихий шепот полностью прекратился, когда его глаза встретились с моими. Я улыбнулась ему, но он просто смотрел на меня несколько секунд, а потом снова поднял руки.

– Я здесь ради тебя. Я здесь благодаря тебе. Я здесь, потому что ты увидела меня не только глазами, но и сердцем. Я здесь, потому что ты хотела узнать, что я могу сказать людям, и потому что ты была права… Друзья нужны каждому.

Я тихо рассмеялась, смахнув слезинку. Арчер продолжал смотреть на меня, и его глаза были полны любви.

– Я здесь ради тебя, – повторил он, – и я всегда буду здесь ради тебя.

Я глубоко вздохнула, и слезы беззастенчиво потекли по моим щекам. Арчер нежно улыбнулся мне, а затем оглянулся на толпу.

– Еще раз благодарю вас за то, что вы здесь, за вашу поддержку. Я с нетерпением жду возможности познакомиться со всеми вами поближе, – закончил он.

В задних рядах раздались одиночные хлопки, затем к ним присоединились еще несколько, и наконец весь зал зааплодировал и засвистел. Арчер улыбнулся и снова застенчиво опустил глаза, а я пролила еще несколько слезинок, теперь уже смеясь сквозь них. Несколько человек поднялись со своих мест, за ними последовали другие, пока вся аудитория не встала и энергично не зааплодировала ему.

И когда он улыбнулся толпе, его глаза снова встретились с моими. Он поднял руки и показал жестами: «Я тебя Бри», – а я рассмеялась и показала: «Я тебя Арчер. Боже, я так сильно тебя Арчер!»

Потом он поблагодарил переводчика и сошел с трибуны, а я поднялась со своего места, и Мэгги сжала мою руку, когда я проходила мимо нее. Я решительно направилась к Арчеру, и когда мы подошли друг к другу, он, несмотря на повязки под рубашкой, подхватил меня на руки и закружил, беззвучно смеясь у моих губ, а его золотисто-карие глаза были полны любви.

И мне подумалось, что голос Арчера Хейла – одна из самых прекрасных вещей на всем белом свете.

Эпилог

Пять лет спустя

Я наблюдал, как моя жена лениво раскачивается в гамаке в лучах летнего солнца, слегка задевая одной ногой газон. Она накручивала на изящный пальчик прядь своих золотисто-каштановых волос, а другой рукой перелистывала страницы книги в мягкой обложке, которая лежала на ее выпуклом животе.

Неистовая мужская гордость переполняла меня, когда я смотрел на мою Бри – женщину, которая всей душой любила меня и наших детей.

Наши трехлетние мальчики-близнецы, Коннор и Чарли, резвились в траве неподалеку, вращаясь вокруг своей оси до тех пор, пока не закружится голова, а потом с радостным смехом падали на траву. Мальчишки!

Мы назвали их в честь наших отцов – мужчин, которые любили нас так сильно, что даже в ситуации смертельной опасности их единственной мыслью было нас спасти. Я понимал это. В конце концов, теперь я тоже был отцом.

Я медленно подошел к Бри. Увидев меня, она положила раскрытую книгу на живот, откинула голову и мечтательно улыбнулась.

– Ты дома.

Я присел на корточки рядом с гамаком и показал:

– Встреча вышла короткой.

Я был в банке, вел переговоры о покупке участка земли, который на тот момент находился за чертой города. Все прошло хорошо.

Когда я вступил во владение этой землей, город проголосовал против планов расширения, которые Виктория Хейл разрабатывала пять лет назад. Но, как оказалось, жители не были против расширения или привлечения нового бизнеса – они просто были против того конкретного типа развития, который имела в виду Тори. Поэтому когда я предложил открыть несколько отелей типа «постель и завтрак», все – с оригинальным историческим колоритом, который всегда нравился жителям нашего городка, – подавляющее большинство из них проголосовало «за».

Четвертый отель будет построен на земле, которую я купил сегодня утром.

Город процветал, дела шли отлично, и оказалось, что я неплохой бизнесмен.

– Кто бы мог подумать? – однажды вечером, улыбаясь, спросил я Бри, когда результаты первого голосования подтвердили мой план.

– Я, – тихо сказала она. – Я это знала.

И она действительно знала. Она убедила меня в том, что мой голос имеет значение, и ее любовь заставила меня поверить, что это может быть правдой. Иногда бывает достаточно одного человека, который готов прислушаться к твоему сердцу, к звуку, который никто другой никогда не пытался услышать.

Я сорвал пушистый одуванчик и с улыбкой протянул его Бри. Она наклонила голову, и ее глаза потеплели. Взяв цветок из моих пальцев, Бри прошептала:

– Все мои желания уже сбылись. – Взглянув на наших мальчиков, она сказала: – Это для них, – и тихонько дунула.

Пушинки взмыли