Теория гибрида - Пенн Кэссиди

Следовало понять, что это может быть только ловушка, но я была слишком глупой, слишком неопытной, чтобы осознать это, пока не стало слишком поздно для меня. Слишком поздно для всех нас.

Затем его лицо ожесточилось, ярость проступила на нем желтым светом. Я чувствовала, как его волк расхаживает взад-вперед, и именно тогда поняла, что Август голый. Должно быть, он переместился в тот момент, когда Бастиан уронил щит.

— Я собираюсь зарезать их всех, — прорычал он сквозь свои быстро удлиняющиеся зубы. — Я разорву Харкера на части и скормлю своим волкам, но голову оставлю напоследок, чтобы он мог посмотреть, как все это произойдет.

Я так сильно напряглась внутри. Я приказала своему телу двигаться, приоткрыть губы, чтобы могла говорить. Интересно, видели ли они по моим глазам, как яростно я сражалась, но чувствовала себя такой беспомощной. Предполагалось, что я буду могущественным гибридом, способным разрушать города. Я должна быть силой природы, и все же была здесь, истекая кровью, пока моя пара смотрела. Пока все они смотрели — все мои пары, потому что они были такими.

Они были моими, и я принадлежала им до моего последнего вздоха — моего последнего вздоха, который только что сделала.

Глава 23

Сиренити

Мои глаза распахнулись, когда крик сорвался с моих приоткрытых губ. Повсюду вокруг меня были яркие огни, фиолетовые, синие и белые огни, вибрирующие и пульсирующие энергией, которая пробегала по моей коже подобно электрическому току.

Пытаясь проморгаться от яркого света, я почувствовала себя невесомой. Все, что могу слышать, это удары, неистовые, ритмичные удары. Это звучало, как тяжелые удары барабана вдалеке. Боль заполнила каждую щель во мне — боль, тепло и энергия. Было так больно, что все, что я могла сделать, это закричать, запрокинув голову назад и крепко зажмурив глаза.

Я задалась вопросом, похоже ли это на смерть, и должна признать, что не думала, что это будет так больно. Честно говоря, я всегда представляла себе смерть умиротворенной, как засыпание и погружение в черноту до тех пор, пока не останется ничего. Я не была религиозным человеком, поэтому никогда не рассматривала идею какой-либо загробной жизни, но то, что чувствовала прямо сейчас, просто казалось несправедливым. Всей боли, которую была вынуждена терпеть на протяжении многих лет, разве этого не было достаточно?

Боль длилась всего несколько секунд, хотя, насколько я знала, это могло длиться недели или годы. Кто знал на самом деле, но в тот момент, когда она отпустила меня, я почувствовала, что падаю, вероятно, прямо в Ад. После всего, в чем я была виновата, это было наименьшее, чего заслуживаю.

Но я приземлилась не в огненное озеро лавы. На самом деле, совсем наоборот. Вместо этого меня обвили две сильные руки, потрескивающие фиолетовой магией. Я посмотрела в ярко-фиолетовые глаза на поразительном лице мужчины, которого любила, хотя даже не осознавала этого, пока не стало слишком поздно. Бастиан… Почему он здесь? Как он держал меня прямо сейчас?

Затем ужас наполнил меня, когда я пробежала широко раскрытыми глазами по его лицу и груди. Его рубашка была разорвана, на коже были брызги крови, а глаза были устрашающе яркими, светящимися изнутри. Я не понимаю. Он был…

— Mon cher, — нежно промурлыкал он, крепко прижимая меня к своей груди. — Прости, любимая, но нам пора идти. — Ветер развевал мои волосы, и я почувствовала, что мы движемся. Он бежал со мной на руках, и вдалеке слышала еще какие-то шаги позади нас.

На самом деле, я чувствовала запах и других тоже. Чувствовала запах нескольких вампиров, моих вампиров, и могла одновременно чувствовать запах своей пары. Как, черт возьми, это было возможно? Еще были крики, визг, рычание и выстрелы. Разве я не должна быть мертвой прямо сейчас? Я не понимаю.

— Бастиан, что происходит…

— Подожди, — процедил он сквозь зубы, обрывая меня, и просто побежал быстрее.

Я повернулась в его объятиях как раз вовремя, чтобы увидеть, что мы быстро приближаемся к зданию, из которого сбежала, казалось, целую жизнь назад, но знала, что это были считанные минуты. Это был высокий белый бункер с единственной стальной дверью внизу. Вокруг нас были разбросаны хижины, некоторые из них были вдвое ниже бункера. Я сразу поняла, где мы находимся. Все это время заключенные и вся эта гребаная операция были прямо у нас под носом.

Мы были на территории Стаи Красного дерева, и они все это время укрывали людей и их пленников. Они все тоже собирались умереть за это, я чертовски уверена в этом.

Мои чувства обострились, когда мы достигли двери и резко остановились. Мой мозг прояснялся, и я быстро пришла к выводу, что нет, я не мертва. Это был не Ад и не Рай. Я извивалась в руках Бастиана, пытаясь высвободиться, но он крепче прижимал меня к своей груди. Мы отошли в сторону как раз вовремя, чтобы Август с разворота ударил ногой в стальную дверь, которая застонала под силой удара. Затем он проделывал это снова и снова, пока дверь наконец не распахнулась.

Мы едва успели зайти внутрь, как меня подхватили. Атлас заключил меня в объятия, крепко прижимая к груди. Я чувствовала, как он дрожит, зарывшись лицом в мои волосы.

— Я думал, что потерял тебя… — грубо прошептал он. Он отстранился, прижимаясь своими губами к моим в обжигающем поцелуе. Я поцеловала его в ответ так же яростно, пока не почувствовала вкус крови на языке.

Меня оторвали от него, поставили на ноги и развернули, когда Фауст прижал меня к своей груди. У меня кружилась голова, а кожа все еще гудела, как живая проволока. Затем Фауст схватил меня за щеки, целуя крепко и быстро, прежде чем крикнуть:

— Никогда больше, черт возьми, не пугай меня так! — Затем он поцеловал меня снова, и снова, и снова. — Ты слышишь меня? Ты никогда не…

Я снова схватила его за лицо и удержала на месте, стараясь не привлекать внимания к алым слезам, блестевшим в его глазах, которые отказывались скатываться.

— Расскажи мне, что случилось, — торопливо попросила я. — Как я все еще здесь? Я чувствовала себя…

— Я перезапустил твое сердце, — сказал Бастиан, подходя к нам сзади. Я обернулась в руках Фауста и увидела, что он накинул фиолетовый щит на открытый дверной проем. Мои глаза расширились. Бастиан взял мою руку, мягко поднес к губам и сказал: — Я не был уверен, что это сработает, но должен был попробовать.

— У нас нет на это времени, — сказал Август,