Мой темный Ромео - Паркер С. Хантингтон

Я размышлял о том, как достиг в своей жизни нового дна. Еще никогда и ни ради кого я не выносил такие неудобства. Даже ради бывшей невесты, к которой, как я считал, относился терпимо. Морган могла только мечтать о том, что ради нее я целую ночь простою в очереди. Я ужасно злился, когда она просила меня сбегать за тампонами, если было больше девяти вечера.

Возможно, мои страдания на морозе можно было списать на чувство вины, но я так не думаю. Во-первых, совести у меня нет. А во-вторых, даже будь она у меня, то я бы применил ее в деле, чтобы заставить Даллас выйти за меня замуж, и не забыл бы проведать в течение сорока восьми часов.

Время от времени (ровно каждые семь минут) я писал Хэтти, требуя сообщить мне последние новости о здоровье Даллас.

Ромео Коста: Как она себя чувствует?

Хэтти Повар: Неважно, но ты и так уже это знал. Она приняла жаропонижающее и выпила воды. Я сейчас готовлю ей суп авголемоно.

Ромео Коста: Температура спала?

Хэтти Повар: За те пять минут, что прошли с тех пор, как ты спрашивал об этом в последний раз? Нет.

Хэтти Повар: К вечеру температура всегда подскакивает, так что не беспокойся.

Ромео Коста: Я вызвал врача. Он приедет к ней в ближайшие сорок минут.

Хэтти Повар: Сорок минут?

Хэтти Повар: Надеюсь, она доживет до этого момента.

Ромео Коста:???

Хэтти Повар: ШУЧУ. ОНА ПРОСТО СЛЕГКА ПРИБОЛЕЛА. ГОСПОДИ. ОСТЫНЬ.

Я уже так остыл, что не чувствовал ни носа, ни яиц.

Ромео Коста: Ты уволена.

Ночь ползла минута за минутой, не желая рассеиваться в утро. Врач приехал и установил, что Даллас нужно сбить жар, тем самым получив в моих мыслях звание «Капитана Очевидность». Он велел ей отдыхать, пить больше жидкости и прикладывать холодные компрессы. Как бы там ни было, Хэтти согласилась с моей оценкой.

Хэтти Повар: Обязательно было приглашать заведующего отделением НЕОТЛОЖНОЙ помощи больницы Джонса Хопкинса? Бедняга, похоже, был очень озадачен, когда понял, что Дал не в предсмертном состоянии.

Ромео Коста: Ты тоже подумала, что он бесполезен?

Когда приехали Фрэнклин и Наташа, Хэтти ушла, в связи с чем я был вынужден сбавить тон в своих сообщениях. Я пытался вести себя сдержанно со свояченицей, учитывая, что в разговорах с ней Даллас особенно любила поливать меня грязью.

Ромео Коста: Ей лучше?

Фрэнклин Таунсенд: Будто бы тебе есть дело.

Ромео Коста: Просто ответь «да» или «нет».

Фрэнклин Таунсенд: Без улучшений.

Ромео Коста: Держи меня в курсе.

Фрэнклин Таунсенд: Ты мне не начальник.

Ромео Коста: Господи, какая же ты засранка. Надеюсь, Оливер в итоге сойдется с тобой, когда ты наконец достигнешь совершеннолетия.

Фрэнклин Таунсенд: Чего?

Спустя целую вечность от начала ночи бледное, нерешительное солнце наконец поднялось по серебристому небу. Магазин открылся. Люди хлынули внутрь. Мне потребовалось пятнадцать мучительных минут, чтобы добраться до кассы.

Малолетний кассир раскрыл книгу и принялся листать, пока пробивал мою покупку.

– Не терпится узнать, как Генри разберется с герцогом Холлоуфилдским?

Я вытащил карточку из бумажника.

– Аккуратнее с корешком, пока по шее не получил.

Он уставился на меня, разинув рот, и чуть не выронил книгу, спеша ее закрыть.

– Пакет?

– Отдай сюда, пока не помял еще больше. – Я положил книгу в пакет и плотно завернул.

Пока Джаред петлял по улицам мимо видневшихся за деревьями огромных особняков, ухоженных лужаек и роскошных праздничных украшений, я невольно почувствовал неуверенность в своем недавно приобретенном рождественском подарке для Даллас.

Изначально я зарезервировал для нее спа-уикенд в Теннесси, чтобы она могла отдохнуть там с Фрэнклин, но этот подарок казался гораздо более значимым. Я бы не назвал охватившее меня волнение эйфорией, но могу сказать, что в этот момент точно не был несчастлив.

Когда я добрался до дома, было еще довольно рано и Вернон пока не приехал. На кухню вошла Хэтти с заспанными глазами и достала тесто для выпечки, которую каждое утро пекла Даллас к завтраку.

Я остановился у кухонного островка, сжимая книгу мертвой хваткой, будто мебель грозилась ее у меня отнять.

– Даллас у себя в комнате?

– Она спала, когда я заходила, но Фрэнки сказала, что температура спала.

– Как она себя чувствует?

Хэтти зевнула, собирая волосы с розовыми концами в высокий хвост.

– Достаточно хорошо, чтобы отказаться от всех сиропов от кашля, которые я ей предлагала.

– Почему?

– Говорит, они невкусные.

– Это лекарство. Оно и не должно быть вкусным.

– Оно и правда мерзкое. На этикетке написано, что вкус виноградный, но пахнет солеными огурцами и тушенкой. – Хэтти наморщила нос. – Мы с Верноном, ее семьей и несколькими сотрудниками обошли все аптеки в столичном округе в поисках таблеток. Все распродано. Фармацевты говорят, что нагрянул какой-то неприятный вирус.

– Я разберусь. – Я схватил злополучную бутылку со стола. – Сестра и мать сейчас с ней?

– Только Фрэнки. Наташа легла спать в гостевой комнате. Наверное, решила, что может отдохнуть, раз Дал стало лучше.

Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. С каждым шагом мое настроение поднималось. Коридор наполнил милый мелодичный смех Печеньки. Тихий, но однозначно принадлежащий ей.

Почему я только сегодня понял, что мне нравится ее голос? Само ее существование? Возможно, потому что он ознаменовал единственное, что ласкало мой слух, помимо полной тишины.

Подойдя к двери, я поднял кулак, собираясь постучать. Мне не терпелось показать ей книгу. Меня наполнила детская гордость. Полагаю, именно так чувствуют себя дети, когда делают что-то, чем точно заслужат одобрение родителей. Как знать. Родители редко обращали на меня внимание.

– …не могу поверить, что ты не рассказала мне, что у вас был С-Е-К-С. – Фрэнклин произнесла последнее слово по буквам, от волнения перейдя на громкий шепот.

В горле застрял смешок. Я не любитель подслушивать, но если задержусь на пару минут, чтобы услышать ответ Даллас, это не попадет в список десяти тысяч худших моих поступков в жизни.

– И как оно? – задала вопрос Фрэнклин.

– Нормально, наверное. – Даллас, все еще слабая, закашлялась. – Не мучаюсь.

Преуменьшение века, милая.

– Это значит, что он тебе нравится? – Фрэнки ахнула и затаила дыхание. Я по какой-то причине сделал то же самое.

Даллас ответила без заминки, без колебаний.

– Боже мой, Фрэнки. Конечно, нет. Я уже говорила тебе, что он человеческое воплощение инъекции хлорида калия. Это ни капли не изменилось.

Возникло такое чувство, будто меня ударили в живот. Да так