Мисс Эндерсон и её странности - Анастасия Зарецкая

честь познакомиться с Воганом Спрейком. И уж точно знает его характер лучше Алесты. Однако же сама Алеста никаким другим, иначе как острым на язык, Вогана Спрейка и не знала.

— За язвительностью я пытаюсь скрыть волнение, — парировал Воган Спрейк. — Между прочим, у вас, мистер Гилсон, я тоже постоянно замечаю нечто похожее. Когда вы теряете душевное равновесие, вы прямо-таки забываете всякие правила общения и начинаете говорить такие слова, которые не сказал бы в здравом уме ни один воспитанный человек.

Алеста вспомнила ночь, проведенную в Управлении.

Когда посередине ночи, что прошла для девушки взаперти, Кейден решился сделать комплимент огню в глазах Алесты. Воспитанные люди уж точно не станут одаривать других такими сомнительными комплиментами. Тем более, когда другие наблюдают за ними через решётчатое оконце.

…Нет там никакого огня. Лишь тишина и безнадежность. И ещё, быть может, немножечко любви к тем, кто раз за разом разбивает сердце.

В тот момент, когда пришла пора выбирать себе сидение, Кейден и Бернис отчего-то оказались рядом — может, по старой доброй привычке? Их стулья оказались повёрнуты друг к другу, и, стой они ближе хотя бы на дюйм, коленка Кейдена обязательно соприкоснулась бы с коленкой Бернис.

А Алеста отчего-то оказалась отдалена на них, причём отдалена на какое-то неприличное расстояние — она оказалась ближе к Вогану Спрейку, чем к собственной сестре и уж тем более с мистеру Гилсону. Было в этом что-то неправильное. И в то же время очевидное до боли в сердце.

— Я жду, — напомнил Воган Спрейк. — Мисс Меллиган, мистер Гилсон, мне стоит ожидать от вас увлекательных историй? Или ответственность за всех вновь придётся брать мисс Эндерсон?

Кейден бросил на Алесту неожиданный взгляд. Будто бы только сейчас вспомнил, что она здесь, сидит рядом со всеми. И, уже через мгновение отвернувшись, произнёс:

— Я расскажу.

Рассказал, в самом деле. Говорил дотошно, не упуская ни единой детали. Упомянул всё и всех, вплоть до сияющий девушки со стойки регистрации. Не дрогнул ни единым мускулом, когда речь зашла о его старшем брате. Но нахмурился, когда начал говорить об ордене.

Поездку в поезде, следующем из Олтера в Леберлинг, Кейден описал как тихую и спокойную. Это было хорошо — значит, он ничего не знает о разговоре, произошедшем между Алестой и Бернис в тамбуре. А иначе бы не постеснялся бы заметить, что выспаться ему совершенно не удалось.

Голос Кейдена оставался всё таким же спокойным и размеренным, а рассказ стремительно близился к завершению.

Но на том моменте, когда Кейден начал говорить о приближении к Леберлингу (и о том, что наложенная на Алесту иллюзия практически спала), в дверь требовательно постучали.

— Войдите, — смилостивился Воган Спрейк.

Внутрь кабинета заглянул один из сотрудников Управления. Его лицо показалось Алесте знакомым, но имя совершенно вылетело из головы… Он заметил торопливо, с придыханием:

— Мистер Спрейк, вас к телефону. Что-то очень важное.

— Удивительное дело, — заметил Воган Спрейк, поднимаясь из-за стола. — Наконец-то звонят нам, а не мы. Дождитесь меня здесь, — попросил он, посмотрев отчего-то именно на Кейдена. — Не думаю, что важное дело займёт много времени.

Уходя, он плотно захлопнул дверь, тем самым очертив границы тишины, что установилась в кабинете вплоть до возвращения Вогана Спрейка.

Многое можно было обсудить. Но отчего-то никто не сказал ни слова, даже Бернис. Сестра с таким усердием рассматривала заснеженный пейзаж за окном, будто пыталась разглядеть тайный знак, что для всех остальных вот уже множество лет остаётся незамеченным, но ей обязательно раскроется. Зато Кейден рассматривал носки собственных ботинок. Будто пытался различить на них пыль недавних странствий.

Спустя некоторое время Алеста посмела шелохнуться — выпрямила спину. Оказалось, сделала она это как раз вовремя. Ведь вскоре Воган Спрейк вернулся в кабинет.

Правда, вернулся он не тем, каким уходил. Слишком молчаливым.

Воган Спрейк молча дошёл до стола, молча же опустился на стул. Не произнеся ни слова, опустил локти на столешницу. Не издав ни звука, опустил голову на сложенные ладони, и уже только тогда заметил:

— Кейден, твоя история получает логическое продолжение. Не могу сказать, что оно меня устраивает, и всё-таки этот шаг был весьма и весьма предсказуем. Очень хорошо, что я услышал твою историю прежде, чем поступил этот звонок. Поскольку в противном случае я воспринял бы её не иначе, чем фантазии, имеющие мало общего с реальностью. Но сейчас я прекрасно понимаю, откуда они исходят.

— Кто вам позвонил?

Первой не выдержала Бернис. Алеста не сомневалась, судила по себе и знала наверняка: сейчас в голове Бернис роится множество предположений, одно страшнее другого.

— Верн Вут, — ответил Воган Спрейк, чуть сильнее склонив голову влево. — Говорит ли вам о чём-нибудь это имя?

Имя говорило. И Бернис в том числе, ведь тогда, в гостевой комнате, Алеста и Кейден о многом успели ей рассказать.

— Мне звонил Верн Вут, — повторил Воган Спрейк. — И весьма очаровывающим голоском, который чаще всего свойственен людям не самых честных правил, сообщил, что вы, мисс Эндерсон, отныне не одиноки в своих обвинениях.

— Он тоже понял, что это была, — шепнула Алеста онемевшими губами.

Воган Спрейк откинулся на спинку стула, взял из подстаканника карандаш, покрутил его в пальцах. И, наконец, подтвердил:

— Верн Вут позвонил мне затем, чтобы выдвинуть мисс Алесте Эндерсон обвинения в убийстве некого Бентона Нилта. Со слов самого Верна Вута, этот звонок был жестом вежливости и дружеским предупреждением. Однако настроен Верн Вут серьёзно. Думаю, скоро мы получим постановление, составленное согласно всем канонам, в котором это обвинение будет излагаться. Что вы на это скажете?..

Глава 12.

Больше всех возмущалась Бернис — что было весьма ожидаемо.

Она вынудила из Вогана Спрейка все подробности о разговоре с Верном Вутом — вплоть до того, какими именно интонациями тот пользовался, оглашая свои гнусные обвинения. И даже чуточку больше, ведь в конце концов Воган Спрейк, ставший после этого звонка слишком молчаливым, заметил:

— Я не адвокат. Я сотрудник Управления, следователь по делам, совершенным с участием магии. Но я могу предположить, на чём именно они будут делать акцент, выдвигая эти обвинения.

— И на чём же? — спросила Бернис, гордо подняв подбородок. Когда Кей смотрел на неё, у него создавалось ощущение, будто, если бы этот роковой звонок Верна Вута приняла Бернис, она бы своим напором выбила из него