Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

– Нет, сеньор.

– Аттендоло был сыном башмачника. Однажды отец послал его срубить сухую яблоню в саду, когда через селение прошли солдаты. Они предложили парню присоединиться к ним. Тогда Муццио подбросил топор вверх и загадал: если тот застрянет в ветвях, он покинет отчий дом, а если упадёт на землю – останется. Так как топор завис на яблоне, Аттендоло присоединился к отряду и пошёл с ним дорогой, которая привела его к славе. Вскоре он сам начал командовать отрядом. А затем поступил на службу к неаполитанскому королю, стал его главным советником и добился почёта и власти. Именно король дал ему прозвище «Сфорца», что означает «Усилие» или, даже, «Насилие».

– Сфорца – это наши герцоги, – с глуповатым видом заметил Мастино.

– Верно, – усмехнулся Малатеста. – Сын Аттендоло Франческо Сфорца пошёл по стезе отца и поступил на службу к миланскому герцогу. Его слава кондотьера даже превзошла отцовскую и, в награду за верную службу, герцог отдал ему в жены свою единственную дочь. А когда старик скончался, Франческо осадил Милан и сам стал герцогом, основав новую династию.

– Вот видишь, Мастино, чего может добиться простой солдат благодаря своей отваге и ловкости, – заключил кондотьер.

После завтрака отряд Малатесты снова тронулся в путь. Даниель намеревался ехать с кондотьером до Прато, а там свернуть на дорогу, ведущую в Специа, ближайший после Ливорно порт. Однако не успели они проехать и милю, как Малатеста сказал:

– Нас кто-то преследует.

Обернувшись, Лоренца разглядела маленькую фигурку, приникшую к шее скачущей лошади.

– Опять этот мальчишка! – кондотьер покосился на девушку. – Прогнать его?

– Пускай лучше едет с нами, – посоветовал д’Эворт. – Иначе, если Асканио будет путешествовать один, с ним что-нибудь может случиться. А при первом удобном случае отправим его домой.

Через несколько минут сын Вирджинии, не скрывая своей радости, уже ехал рядом с д’Эвортом. Лоренца же, успокоив на время свою совесть, залюбовалась окружающим пейзажем. Сейчас, в конце апреля, воздух был особенно прозрачен, и свежая зелень радовала глаз. Среди простиравшихся вокруг холмов голубели ирисы, а с миндальных деревьев опадали белые лепестки.

Зрелище цветущей природы почему-то навеяло на дочь Великолепного воспоминания детства. Обычно с утра в день её именин донна Флери вместе с кухаркой пекла медовый пирог, в то время как сама Лоренца пыталась разузнать у мессира Бернардо, какой подарок ей приготовили. «Потерпи, принцесса!» – отвечал, посмеиваясь, Нери. Но потом всё-таки не выдерживал и доставал подарок. Позже, к обеду, появлялась Жанна Доруа со своими родителями и братом. Пока банкир и мэтр Жак обсуждали свои дела между бокалом вина, а донна Флери с госпожой Мадлен обменивались рецептами блюд, подруги перешёптывались и подтрунивали над Этьеном.

Не успела Лоренца утереть слезу, как к ней подъехал Асканио и вручил букет ирисов. На что Малатеста иронически заметил:

– Юнец совсем свихнулся. Того и гляди, скоро начнёт плести венки и сочинять любовные вирши.

Предположения кондотьера насчёт Асканио частично оправдались, когда на первом же привале он достал из притороченного к седлу кожаного мешка лютню и начал исполнять серенаду. Правда, потом солдаты стали заказывать ему непристойные песенки, вызвавшие возмущение донны Аврелии и краску смущения на лице девушки. Однако пение сына Вирджинии произвело впечатление на Малатесту.

– У мальчишки ангельский голос, – признал он, прослушав несколько песен.

При этом выражение его глаз сделалось необычно мечтательным и как бы немного усталым.

– Вот видите, сеньор Малатеста. А Вы хотели отсечь Асканио голову, – заметила Лоренца.

Кондотьер усмехнулся:

– Сказать по правде, донна Мария, я собирался только слегка припугнуть его. Потому что настолько пресытился видом крови, что теперь проливаю её только за хорошую плату.

– А Вы давно занимаетесь этим… ремеслом? – поинтересовалась донна Аврелия.

– Вот уже восемь лет. И ещё собираюсь заниматься им дальше, поскольку это довольно прибыльное дело.

– Но ведь Вас могут убить.

– На всё воля Божья, – Малатеста достал из-под лат образок и поцеловал его. – Но это вряд ли. Я хорошо владею оружием и постоянно жертвую на церковь. К тому же, знаете пословицу: «Ворон ворону глаз не выклюет»?

– Что Вы имеете в виду?

– Наши торговцы и ремесленники только и умеют делать, что прятаться за стенами своих городов, а в случае войны нанимают нас, кондотьеров. Однако мы часто стараемся договориться друг с другом. Поэтому я надеюсь пережить всех своих наследников.

– А Вы женаты, сеньор Малатеста?

– К счастью, нет. Женщины – слишком болтливые и глупые существа, чтобы я мог надолго привязаться хоть к одной из них.

– Впрочем, – тут же поправился кондотьер, – есть одна женщина, которой я восхищаюсь. Это донна Катерина Сфорца, графиня Форли и Имолы, городов, расположенных по соседству с моим родным Римини. Иногда её ещё называют «мадонной из Форли».

– И чем она заслужила Ваше благоволение?

– Дедом её был сам Франческо Великий, основатель династии миланских герцогов Сфорца. А отец, Галеаццо Мария, заслужил себе славу самого жестокого правителя своего времени. Так, ради забавы, он зарывал людей живыми в землю и насиловал родных сестёр, за что был заколот прямо в церкви во время мессы…

– Это ужасно! – вырвалось у Лоренцы.

– Вы имеете в виду жестокости Галеаццо Мария или его убийство? – покосился на неё Малатеста.

Так как девушка промолчала, он продолжал:

– Ещё до своей гибели герцог успел выдать свою незаконную дочь Катерину замуж за племянника папы Сикста IV Джироламо Риарио, который, прежде чем стать графом, служил простым таможенником. После смерти своего дяди он вместе с семьёй переехал из Рима в Форли и вскоре был убит заговорщиками. Его вдова с детьми оказались в руках восставших. Узнав, что те не смогли захватить главную городскую цитадель, донна Катерина предложила им убедить капитана замка Томмазо Фео сдаться. Но, очутившись внутри крепости, отказалась выйти оттуда. А когда заговорщики потребовали от донны Катерины отречься от власти, угрожая убить её детей, взятых в качестве заложников, она ответила, что ей достаточно того сына, который находился в Милане, и того ребёнка, которого носила под сердцем…

– Что сталось с её детьми? – не выдержала девушка.

– Заговорщики не решились выполнить свою угрозу, но донна Катерина всё равно жестоко отомстила им за смерть мужа после того, как её дядя, Моро, прислал ей подмогу. И теперь всем известно, что мадонна из Форли достаточно дерзка,