Лоренца дочь Великолепного - Ева Арк

– Я бы сам женился на ней, но меня, к сожалению, опередил молодой Джакомо Фео, родной брат Томмазо Фео, с которым она обвенчалась тайно, ибо он принадлежит к недостаточно знатному роду, – добавил кондотьер.

Отряд Малатесты объехал город Красной лилии стороной к большой досаде Лоренцы, надеявшейся увидеться с настоятельницей Святой Лючии и её племянницей. По дороге на Прато им навстречу часто попадались крестьянские повозки. При виде наёмников местные жители, которые везли на продажу во Флоренцию битую птицу, яйца и свежую зелень, поспешно сворачивали на обочину. В Прато они прибыли под вечер и решили заночевать там. Хозяин местной гостиницы предоставил Лоренце и её спутникам общую комнату, где стояли четыре кровати.

Дочь Великолепного проснулась среди ночи, почувствова прикосновение чьих-то рук. Не успела она пошевелиться, как ей заткнули рот вонючей тряпкой и набросили на голову что-то вроде мешка. Потом Лоренцу связали и куда-то потащили. До её ушей донеслись скрип ворот и фырканье лошадей, после чего кто-то громким шёпотом произнёс:

– Готово, сеньор Паоло!

– Молодец, ломбардец! Клади её на лошадь!

Похититель перекинул Лоренцу, словно куль, поперёк седла и поинтересовался:

– Куда мы теперь?

– Как и договаривались, в Форли.

– Может, дождёмся рассвета? А то ещё собьёмся с дороги.

– Положись на меня. С тех пор, как при покойном папе Иннокентии VIII мне довелось посидеть в тюрьме, я стал видеть в темноте, как днём.

– За это Вы и получили прозвище «Крыса»?

– Да, но тебе так лучше ко мне не обращаться, ломбардец!

– Ну, а если мы встретим разбойников?

В ответ его подельник разразился неприятным визгливым смехом:

– Не трусь, ломбардец! Знаешь пословицу: «Ворон ворону глаз не выклюет»?

Последующие события отложились в памяти Лоренцы как сплошной кошмар: её так трясло и мотало из стороны в сторону, что она ощущала собственными внутренностями каждую неровность дороги. После нескольких часов езды главный из её мучителей приказал:

– Сворачивай налево, ломбардец!

– Но ведь скоро рассветёт, сеньор Паоло.

– Этого я и боюсь.

Затем Лоренца услышала треск сломанных веток: судя по всему, её похитители пробирались напролом через кусты.

– Здесь поблизости расположены развалины древней виллы, – сообщил старший. – Отдохнём там и решим, что делать дальше.

– Вы думаете, сеньор Паоло, что за нами будет погоня? – боязливо предположил его товарищ.

– Не знаю, но лучше не рисковать.

Через минуту Лоренцу стащили с лошади и положили на землю. Однако её тело так затекло, что она не могла двинуть ни рукой, ни ногой.

– Сними с неё мешок, ломбардец, а то ещё задохнётся.

Девушка невольно зажмурилась от ярких солнечных лучей, проникавших сквозь отверстие в крыше. Она лежала в закрытом помещении, на стенах которого виднелись полуобвалившиеся фрески. Кое-где сохранились также остатки мозаичного пола и мраморного бассейна с навеки умолкнувшим фонтаном. Дверной проём закрывала широкая фигура Мастино – того самого ломбардского крестьянина, который накануне нанялся в солдаты к Малатесте. Что же касается его сообщника, то им, конечно, оказался римлянин Паоло.

Некоторое время негодяи молча рассматривали девушку. Наконец, Мастино, обращаясь к своему приятелю, сказал:

– Даже не верится, сеньор Паоло, что она могла убить кого-то.

– Ты ещё слишком молод, Ломбардец, – пожал тот плечами. – А вот мне доводилось встречать красоток, казавшимися с виду невинными овечками, хотя на их совести была не одна жертва.

– Может быть, она хочет пить? – предположил парень.

– С другой стороны виллы есть заброшенный источник. Отведи туда лошадей и наполни нашу флягу.

Как только его товарищ ушёл, Паоло равнодушно отвернулся от Лоренцы и стал насвистывать какую-то песенку. Теперь он ничем не напоминал того смиренного виноградаря, который умолял Малатесту взять его к себе на службу. Вернувшийся вскоре Мастино подал ему флягу с водой, а затем, вынув кляп изо рта девушки, напоил и её.

– Что вам от меня нужно? Куда вы меня везёте? – спросила дочь Великолепного, утолив жажду.

Прежде, чем парень успел открыть рот, Паоло ответил:

– Лично нам Вы ничего не сделали. Но у нашей госпожи есть к Вам дело.

– И кто ваша госпожа?

– Донна Катерина Сфорца.

– Мадонна из Форли? – невольно вырвалось у девушки.

– Да.

– Но зачем я понадобилась донне Катерине?

– Она сама Вам это объяснит, как только мы доберёмся до Форли.

По его знаку Мастино снова заткнул Лоренце рот. После чего Паоло принялся расхаживать по комнате, размышляя вслух:

– Мы всего лишь в нескольких милях от Форли. Однако днём нам ехать опасно. Если же мы отправимся туда ночью, то потеряем целые сутки.

– Может быть, всё-таки, переждём? – предложил его подельник.

– Нет, нужно что-то придумать.

– Честно говоря, сеньор Паоло, я не понимаю, зачем Вам понадобилось тащить эту девку в Форли? Нужно было отвезти её в Ареццо и отдать Мендосе, как мы с ним договаривались.

При упоминании имени Мендосы Лоренцу передёрнуло. Паоло же раздражённо сказал:

– В Ареццо нам возвращаться опасно. Кроме того, я состою на службе у донны Катерины, а не у Мендосы. И она заплатит нам больше.

– Хорошо бы, – пробурчал Мастино, – а то у меня давно кошелёк пустой.

– Можешь поверить мне на слово, – заверил приятеля Паоло. – Я давно знаю донну Катерину. С её первым мужем, графом Риарио, мы когда-то вместе служили на таможне. После того, как его дядя стал папой, он не забыл обо мне и взял к себе на службу. Это было самое счастливое время в моей жизни. Джироламо Риарио был щедр и любил кутнуть, так что я не знал недостатка ни в деньгах, ни в женщинах. Но вся наша весёлая жизнь закончилась со смертью его дяди. Граф уехал в свои владения, а я из-за семьи вынужден был остаться в Риме и, чтобы прокормиться, не брезговал ничем, даже воровством. Как-то на одной краже я попался и угодил в тюрьму. За то время, что я там просидел, моя жена умерла, а детей забрали родственники. Но всё же мне удалось послать о себе весточку донне Катерине, которая добилась моего освобождения и взяла к себе на службу.

– Теперь ты понимаешь, Ломбардец, почему я так предан графине? – добавил он.

– Да, теперь понимаю, – кивнул Мастино. – А поначалу мне казалось, что Вы