Пораженные - Р. Д. Бейкер

Я сжимаю ее руку, и она смотрит на меня, в ее глазах блестят слезы.

— Ангел, если ты не хочешь так рисковать, я уйду. Я не хочу, чтобы ты волновалась.

— Но тебе ведь нравится эта идея, не так ли?

Я ошеломлен, роюсь в своих воспоминаниях, чтобы подумать, не сказал ли я чего-нибудь такого, что выдало бы, насколько дикой делает меня мысль о том, что она носит моего ребенка.

— Ничто из того, что делает тебя несчастной, не делает меня счастливым.

Она шмыгает носом и кивает.

— Хорошо. Может быть, в другой жизни, но прямо сейчас…

Над головой раздается громкий раскат грома, и она подпрыгивает. Я беру ее за руку обеими руками.

— Полагаю, мы останемся здесь еще немного, да?

Она улыбается мне, сначала застенчиво.

— Наверное, да. Я уверена, мы найдем способ развлечься.

Шторм бушует несколько дней. Торнадо не возникает, но я уверен, что один из них проходит недалеко от нас на второй день после нашего прибытия. Воет ветер, а раскаты грома громче всего, что я когда-либо слышал в своей жизни.

Мы с Джульеттой остаемся в нашем маленьком фермерском доме и совершаем прогулки, чтобы размять ноги, когда ветер перестает завывать достаточно надолго. Дождь ее совсем не беспокоит, на самом деле она предпочитает гулять под ним, запрокинув голову навстречу падающим каплям, с закрытыми глазами и выражением чистого блаженства на лице.

Мы не видим ни одного Пораженного, и мне интересно, добралась ли орда, которую мы видели во время той последней неудачной поездки в Саванну, до лагеря. Они прошли не этим путем, и это большое облегчение. Сначала я беспокоился, что фермерский дом был своего рода убежищем для мародеров — людей, которые сбежали из лагеря и теперь живут в дикой природе, избегая вампиров и нападая на любого человека, который попадался им на пути.

Но никто не возвращается в дом, и однажды мое исследование главного дома показало мне, что там даже никто не грабил. На столе все еще стояли тарелки, как будто гостей прервали и утащили во время трапезы. Это заставляет меня содрогнуться, но также наполняет меня облегчением от того, что, кажется, никто не знает об этом месте.

Я несколько раз подумываю остановиться здесь, когда погружаюсь в Джульетту. Я знаю, что мне нужно отвезти ее в Роанок. Я знаю, нам нужна безопасность в виде решеток, оружия и колючей проволоки. Я не могу держать ее здесь изолированной вечно, как бы мне этого ни хотелось.

Когда не трахаемся, мы с Джульеттой проводим время за рисованием или чтением одной из множества книг, которые нашли в главном доме. Джульетта читает мне Шекспира с театральным британским акцентом, который заставляет меня выть от смеха.

Я ненавижу это чувство. Я ненавижу то, насколько довольным я себя чувствую. У нас здесь так много времени, чтобы исследовать друг друга, открывать друг друга так, как мы не могли раньше. Я уважаю желание Джульетты не кончать в ее влагалище, но кончать в ее задницу или рот, даже хлестать ее по животу или спине своей спермой — все это божественно. Я будил ее своим членом или ртом почти каждое утро, не в силах сопротивляться ее теплу.

Несколько раз я без предупреждения перегибал ее через диван или стойку, срывал с нее одежду и трахал ее, затаив дыхание. Ей это нравится, огонь в ее глазах от того, что я трахаю ее, разгорается каждый раз.

Я мог бы прожить так всю оставшуюся жизнь.

— О чем ты думаешь? — Джульетта лежит обнаженная на животе на кровати и читает, отрывая меня от моих мыслей.

— Я просто подумал, что дождь прекратился.

Она сразу понимает, что я имею в виду, и смотрит в окно.

— О. Думаю, так и есть.

— Но генераторы нужно заряжать, ты же знаешь. Поэтому им понадобится целый день солнечного света, прежде чем я снова смогу завести грузовик.

Джульетта энергично кивает.

— Да, безусловно.

— И, возможно, снова пойдет дождь. — Я указываю на серое небо. — Там, похоже, пасмурно.

— Так и есть.

Некоторое время мы смотрим друг на друга. В конце концов, Джульетта слезает с кровати, пересекает комнату и садится верхом на меня, когда я сажусь в кресло.

— У тебя сегодня не было крови, не так ли?

— Я в порядке, ангел. — Я откидываю ее волосы на плечи, пробегая по ним пальцами.

— Ты нужен мне большим и сильным, — говорит она, кладя руки мне на плечи. — Тебе нужна кровь.

— Ммм, хорошо, но не из твоей шеи.

Ее брови удивленно взлетают вверх.

— Тогда откуда?

Я обнимаю ее за талию, опускаю на пол и укладываю на спину. Она прерывисто дышит в предвкушении, когда я раздвигаю ее бедра.

— Ты хочешь, чтобы было немного больно, ангел?

Она прикусывает губу и кивает.

— Такая отчаянная маленькая шлюшка. — Я провожу губами по ее бедрам. — Ты даже позволишь мне причинить тебе боль, просто чтобы ты могла кончить. — Я засовываю в нее два пальца, и она ахает. — Трахни мою руку, хорошая девочка.

Она приподнимает бедра и покачивает ими под моей рукой. Ее руки лежат на полу, пока она держит себя ровно.

— Вот и все. Черт, твоя киска такая красивая, ангел.

Я смотрю, как ее киска вбирает в себя мои пальцы, чувствую, как она становится все влажнее по мере того, как Джулс продолжает двигаться. Я сжимаю пальцы, и она стонет, когда я нахожу ее точку g.

— Хорошая девочка, заставь себя кончить, я хочу почувствовать эту киску, когда ты кончишь.

— Мне нужно больше, — выдыхает она. — Мой клитор, пожалуйста.

Я потираю ее клитор большим пальцем.

— Вот так?

— Ооо, да. Вот так. — она раскачивается сильнее, ее тело неистово двигается, умоляя об освобождении. — О, черт, черт, черт.

Она крепче сжимает мою руку и дрожит, когда оргазм подводит ее к развязке. Я поглаживаю ее внутри, прежде чем убрать пальцы, взять их в рот и отсосать их. Она прекрасна на вкус, и ее сладость пронзает мое собственное возбуждение так резко, что я даже не предупреждаю ее, прежде чем вонзить клыки в верхнюю часть ее бедра.

Она вскрикивает, яростно выгибаясь над полом, и волна жара омывает мою грудь. Мой триумф такой громкий, что я практически слышу, как он эхом отдается в моем черепе. Я глотаю ее кровь, горячую и сладкую, прежде чем зализать раны. Я смотрю на ее тело, на трепещущий живот, на ее раскрасневшееся лицо.

— О, черт, что за..? — ее голова откидывается на пол. — Что, черт возьми,