Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

У каждой из трех высокопоставленных женщин из внутренних покоев дворца было свое мнение и не было доверия ни к кому. Я уже несколько лет как отдалилась от Ваньжу. Когда-то мы были близки, как родные сестры, не разлей вода, но мы уже никогда не сможем быть настолько близки, как раньше. Время беспощадно подгоняет людей к старости. Она родила дочь. Пусть лицо ее оставалось очаровательным, тело раздуло, потускнел и нежный блеск в ее глазах. Тогда она была нежнее цветка лотоса, теперь же – бесстрастная и умиротворенная простая замужняя женщина. Ей было все равно, как к ней относится тетя. Ее не волновало, какие решения принимает наследный принц при дворе. Но стоило заговорить о ее двухлетней дочурке и будущем дитя, как ее бледное лицо начинало сиять.

И я никогда не упоминала то имя перед ней. Как-то раз она со слезами на глазах спросила меня: «Ты в самом деле позабыла Цзыданя?..» Когда Ваньжу-цзецзе была очаровательна и наивна, она с надеждой ждала, что история нашей чистой любви закончится добром.

Мы все – девушки благородного происхождения, мы пользуемся благосклонностью многих людей, и все мы были вынуждены выйти замуж за тех, кого нам выбрали. Возможно, мне повезло немного больше, потому что судьба свела меня с Сяо Ци. А Ваньжу-цзецзе всегда пребывала в одиночестве в стенах внутренних покоев и видела, что наследного принца окружает целый цветник наложниц. Все, что ей оставалось, – неукоснительно соблюдать этикет и быть образцом материнства. С каждым днем Ваньжу-цзецзе становилась все тише и тише… С годами пришло и смирение. Какой бы талантливой она ни была, не в ее власти было побороть одиночество, поселившееся во внутренних покоях дворца.

Мы сидели напротив друг друга под крышей галереи во внутреннем дворике дворца Цюнтин, улыбались и вспоминали дни, когда пили подогретое вино и обсуждали стихи… На ее коленях сидела дочь, а я говорила, что жизнь долгая и беспредельная, что обязательно найдется тот, кто позаботится о ней. Она же ответила, что время меняет нас, что изменчива супружеская любовь и неизменной останется только любовь к дитя, связанному с тобой кровью. Любой блеск потускнеет, и лишь материнская любовь способна превзойти власть имущих. Слегка улыбнувшись, Ваньжу сказала:

– А-У, ты поймешь, когда станешь матерью.

Я натянуто улыбнулась, подумав о матери, тете… Для меня эти великолепные покои лишь напоминание о самых счастливых годах моей жизни, а для них – место разочарований и скорби.

За день до моего дня рождения Сун Хуайэнь вернулся из императорской усыпальницы в столицу и доложил о выполнении приказа. Цзыданя заключили под надзор в селении Синьи, недалеко от усыпальницы, под строгим контролем многочисленного войска Сяо Ци. По прибытии Сун Хуайэнь первым же делом направился не ко мне, а незаметно навестил Юйсю. Когда он вошел в ее комнату, я услышала, как она засмеялась, – голос ее звенел, точно рассыпавшийся по полу жемчуг.

– Вон туда, туда! – торопила она служанку. – Вот там поставь!

– Отчего столько радости в твоих глазах? – Я стояла у порога и улыбалась, глядя, как она упирается о спинку кровати и размахивает руками, что-то указывая горничной. Похоже, рана ее почти зажила.

Увидев меня, Юйсю тут же залилась краской, но взгляд ее был пронизан светом.

– Ванфэй! Только что приходил генерал Сун!

Она показала на целую кучу разных лекарств и мазей, которые принес генерал. Я незаметно улыбнулась – нет у генерала чувства прекрасного. Как можно подарить такой красивой девушке лекарства?

Глядя на алеющие щеки Юйсю, я намеренно решила подразнить ее:

– Это он подарил? В моей резиденции полно такого. Не такая это и редкость.

Юйсю сердито надула щечки. Я улыбнулась и сказала:

– Дороже всего то, что он искренне переживает за тебя.

Нежные щеки Юйсю снова залились краской. Ее распущенные волосы мягко обрамляли очаровательное личико, из-за чего она выглядела еще милее. Забрав несколько ее прядей за ушко, я мягко сказала:

– Может, тебе принарядиться и повстречаться со всеми?

Потупив взгляд, Юйсю прошептала:

– Он не входил. Попросил только принести все это.

Я немного удивилась. Рана Юйсю почти зажила, она могла встать с постели и выйти из комнаты. Он хотел увидеть ее, но не решился войти… Юйсю посмотрела на меня и застенчиво улыбнулась:

– Еще он передал цветы. И попросил поставить их в солнечном месте.

– Цветы?

Я посмотрела в сторону служанки. Вот, значит, почему Юйсю так раскомандовалась – она приказала служанке переставить горшок с… орхидеями. Я встала с постели и медленно подошла к посаженному в простой керамический горшок цветку. Передо мной чуть покачивались бело-голубые бутоны. Листья подрезаны, ветки гладкие.

– Еще он сказал, что вез их прямо из Синьи. – Юйсю смущалась, когда говорила о генерале, но улыбалась, а голос ее лился, как нектар.

Я долго смотрела на орхидеи и через какое-то время спокойно сказала:

– Какие красивые цветы.

«Когда я была маленькой, по пути к императорской усыпальнице я посадила орхидею. Если это не затруднит генерала, пожалуйста, полейте ее, не позвольте ей засохнуть». Тогда я попросила Юйсю передать генералу эти слова. Он в самом деле позаботился о ней. Она выглядела превосходно. Как мне отблагодарить Сун Хуайэня? Как отплатить ему за доброту?

По сей день

Визит Сун Хуайэня к Юйсю для меня был самым обычным явлением, а потому я по невниманию решила рассказать об этом Сяо Ци.

– Юйсю преданна и бескорыстна, талантлива и красива, но она – низкого происхождения… – Сяо Ци задумался. – Думаешь, она достойна Хуайэня?

Я чуть отвернулась и улыбнулась, избегая взгляда Сяо Ци.

– Происхождение – это не самое важное. Когда двое влюблены, неважно – достоин ты или нет.

– Среди всех подчиненных больше всего я ценю именно Хуайэня. – Сяо Ци широко улыбнулся. – Много лет мои братья следуют за мной в военных походах, и большинство из них не знали семейного счастья. Но теперь, когда мы осели в столице, я лишь надеюсь, что они найдут себе самых красивых жен. Хуайэнь талантлив, его ждет прекрасное будущее. Женщина, которая станет его женой, будет благословлена.

Я взглянула на Сяо Ци, натянуто улыбнувшись.

– Значит, и у тебя такие же мирские взгляды.

Сяо Ци улыбнулся и утянул меня к себе на колени.

– Верно. Простые люди должны следовать мирским взглядам. Если бы я был самым обычным солдатом из младшего комсостава, вышла бы за меня