Игра титанов: Вознесение на Небеса - Хейзел Райли

На пару секунд задерживаюсь у коробки с «перекисью для волос» и невольно улыбаюсь: стоит представить Хайдеса и Ареса, которые одновременно обесцвечивают волосы и обсуждают чувства, как меня разбирает смех.

Телефон на раковине завибрировал. Сообщение от Хайдеса.

Удачи на экзамене. У тебя всё получится.

С широкой улыбкой отвечаю, уже направляясь к двери:

А если не получится?

Он не тянет с ответом и пары секунд:

Это ведь конституционное право, да? Случайно ли, что я сдал его на высший балл. Если не получится — можешь брать у меня уроки.

Вспышкой возвращаюсь мыслями к ночи в Греции, когда он объяснял мне греческий. И начинаю представлять, как именно он бы преподавал мне право. Настолько ухожу в фантазии, что не сразу слышу, какую песню на всю громкость врубил Арес в комнате.

— «Africa» Toto! — восклицаю. — Это же одна из моих любимых!

Арес сидит на полу, привалившись к дивану. Стол завален листами, книгами, его ноутбуком и дымящейся кружкой кофе. В зубах у него зажата карандаш, за ухом — ручка, в руке — жёлтый маркер.

— Доброе утро, Коэнсоседка, — бурчит он.

С того дня, как я была рядом при его панической атаке, он изменился. Ведёт себя почти как друг и куда меньше лезет с глупыми намёками.

— Как дела? Учишься?

Арес обводит меня взглядом с ног до головы, несколько раз. Молчит.

— Арес? — тяну. — Ты чего?

— Жду, когда ты развернёшься. Хочу посмотреть, как эти джинсы сидят на твоей заднице.

Я закатываю глаза и пятясь хватаю сумку, не подставляя ему спину. Проверяю, что на месте пропуск Йеля и документ. Книгу по праву оставляю: иначе не удержусь и буду зубрить до последнего.

— Кстати, — продолжает Арес. — Я так и не услышал ни одного комплимента моему новому стилю.

Я наливаю воды, делаю глоток.

— И не услышишь. Даже если скажу что-то хорошее, ты обернёшь это в пошлость.

Он хмурится, а в колонках снова начинается «Africa».

— То есть, значит, комплименты у тебя есть? — ухмыляется и проводит ладонью по свежевыбритой затылочной зоне. — Хочешь, скажу, как бы я использовал свою новую причёску?

Я игнорирую и проверяю сумку.

— Увидимся позже, Арес. Если только соседи раньше не прикончат тебя за музыку.

Уже хватаюсь за ручку, когда он окликает:

— Коэн?

— Хватит о волосах, — пресекаю.

— Удачи на экзамене. Иди и коэнполучи высший балл.

Я оборачиваюсь медленно, жду подвоха. Но Арес просто протягивает кулак. Я стукаюсь своим, и мы оба улыбаемся.

— Видишь? Когда захочешь — можешь быть хорошим другом.

Он не отвечает. И, может, к лучшему. Я киваю и выхожу. На часах — ещё сорок пять минут до начала. Отличное время пройтись по саду, вдохнуть воздуха, собрать мысли о конституционном праве. На три часа нужно вытеснить всё лишнее.

Ньюта. Лабиринт. Долги. Кроноса Лайвли. Аполлона.

И исчезновение моего отца. Того самого, которого я считала родным. Я заявила о пропаже, но от полиции — ни слова. Телефон нашли на тумбочке в нашей убогой квартире. Больше никаких следов.

Я начинаю бояться, что тут замешан Кронос Лайвли. Слишком странное совпадение. Я даже переборола отвращение и позвонила ему — хотела услышать от него, не он ли причастен. Но он был недоступен.

У самой двери замечаю новую записку. Останавливаюсь, чтобы прочитать очередное пассивно-агрессивное сообщение соседей для Ареса:

Почему бы тебе не купить себе наушники и не послушать такую ​​музыку? Ты всех бесишь..

Рядом — ответ Ареса, чёрным маркером:

Решите этот ребус.

И нарисованы губы и задница.

Я сминаю листок, прежде чем кто-то увидит и решит «проучить» Ареса — что, впрочем, он заслужил. Выбрасываю в урну рядом, жвачка ещё липнет к бумаге.

— Пусть остановится самая красивая девушка Йеля! — раздаётся сзади.

Оборачиваюсь — не потому, что узнала себя в описании, а потому что знаю голос. Гермес. Он держит ладони рупором и смотрит прямо на меня, в нескольких метрах.

Встретив мой взгляд, улыбается во весь рот:

— Да, именно ты, Хейвен Коэн! — уточняет и быстро подходит.

Он обнимает меня за плечи и чмокает в волосы — под взгляды студентов в коридоре.

— Доброе утро, Маленький рай. Я — твой эмоциональный саппорт на первый экзамен в Йеле. Как себя чувствуешь? Страшно завалить? Не волнуйся! Все валят. Если и ты завалишь… Нет, об этом подумаем позже. Когда реально провалишься, ладно?

Я раскрываю рот, не находя слов. Всё произошло так стремительно, и он тараторит так быстро, что я не успеваю сформулировать мысль.

— Герм…

— Подожди! — перебивает. — По дороге я записал несколько мотивационных цитат с Гугла — от великих женщин и мужчин. Слушай!

Я не выдерживаю и смеюсь. Не знаю, сам ли он додумался прийти меня отвлечь или это чья-то идея, но это именно то, что мне нужно: Гермес Лайвли — гиперактивный и неспособный замолчать, чтобы разогнать моё волнение перед первым экзаменом.

Несмотря на то, что он болтает со мной и читает свои цитаты, Герм не промахивается ни на одном повороте. Он наизусть знает путь к крылу Йеля, где будет экзамен, — и я удивляюсь, как это вообще возможно. Мы несколько раз едва не врезаемся в студентов, но его реакция идеальна: он каждый раз успевает увернуться.

— А вот это прислал Лиам, — объявляет он, — попросил передать, чтобы тоже быть «рядом». — Откашливается: — «Если думаешь позитивно, всё позитивизируется».

Улыбаюсь по-настоящему. Фраза нелепая, но мне приятно, что Лиам вспомнил обо мне. Я решаю услышать в этом обычное: «удачи».

Гермес убирает телефон и останавливается у двери, всё ещё обняв меня за плечи. Ловко щипает меня за щёку — я поднимаю голову и встречаю его светло-голубые глаза. В них — та самая искра радости, по которой я узнаю его среди всех. Гермес Лайвли такой. И всё же часть его магии осталась с Афродитой.

— Удачи, «Маленький рай», — шепчет он. — Выглядишь так, будто сейчас вырвет, так что надеюсь, ты не против, если я на время отойду и продолжу поддерживать тебя с дистанции хотя бы в два метра. Два метра норм?

Я толкаю его бедром, он хихикает и прижимает меня ещё крепче.

— Спасибо, Герм. Это мило, что ты меня проводил.

Он морщится, издаёт жалобный звук, отпускает меня и чешет затылок:

— Ты будешь любить меня меньше, если я скажу, что идея была не моя?

Я щурюсь:

— В смысле?

— Хайдес попросил, чтобы я тебя перехватил и отвлёк «какой-нибудь моей фигней», — цитирует он.

Тёплая волна разливается по груди.

— Правда?

— У него тоже утром экзамен,