Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 2 - Александр Дмитриевич Григорьев

А из ус<т> таки реци да выговарывал:

«А кому была служопка надмечёна,

А Мекитушки служопка-ли да назначона:

Уш ты ой еси, и Мекитушка сын Игнатьевиць!

145. Сослужи мне-ка служопку да великую, —

Уш съезди-ко, Мекитушка, на Буян-остроф,

Поимай-ко-се, Мекитушка дикого епрёнышка,

Прывези-ко-се ко мне-ка да на шырокой двор!»

А Мекитушки реци да не влюбилисе,

150. Не влюбилисе Мекитушки, не пондравились.

Да скакал-то Мекитушка на резвы ноги,

Князю Владимеру-ли да целом не бьёт,

Выходил из-за стола из-за окольнёго,

Отпирал он-то двери да с пе́ты на пету,

155. И запирал то он двери да скрепка-накрепко:

И на столах у их напитоцьки поплёскалисе.

Выходил-то Мекитушка на шырокой двор,

А садилсэ-то Мекитушка на добра коня,

А поехал-то по городу по Киёву.

160. Ишше едёт-то Мекитушка не навеселе,

А повесил буйну голову со могуцих плець.

Приежжаёт он к сибе да на шырокой двор,

Соходил-то Мекитушка со добра коня.

Заходил-то Мекитушка во светлу грыню.

165. Говорыла-то ему да молода жона,

А по имени-ли Настасья да Лиходеёвна;

Приежжают-то с пиру да пьяны-весёлы;

Уш ты що же ты, Мекитушка, закручинилсэ

И закручинилсэ Микитушка, запечалилсэ,

170. А повесил буйну голову со могуцих плець?..» —

«Уш ты ой еси, Настасья да Лиходеёвна!

А накинута на миня служба-ли да цежолая,

А цежолая служопка-ли да великая;

Ишше етой служопки не сослужыть будёт:

175. Посылают-то миня да на Буян-остроф

А за тем же за диким да за епрёнышком,

Поимать-привести ко князю ко Владимеру».

Говорыла ему да молода жона.

А по имени и Настасья да Лиходеёвна:

180. «Помолись-ко ты Богу да фсе[255] ложысь-ко спать,

А ставай поутру рано-ранешынько;

А срежай-ко-се в дорожечку да во дальнюю,

А во дальнюю дорожечку, во печальнюю!..»

А ложылса-то Мекитушка на тёмну ноценьку.

185. А ставал он поутру-ли да ранешынько,

А пошол-то Мекитушка на конушын двор;

А седлал он, уздал да коня доброго,

А седлал он коня да подорожного;

А застегивал дванаццать да крепких потпругоф,

190. А тренаццата потпруженька — черес хребётну кость;

А роспрошшалса он с Настасьей да Лиходеёвной.

Говорыла-то ему да молода жона,

А по имени и Настасья да Лиходеёвна:

«Ты возьми-ко-се, Мекитушка, с собой ско́куна,

195. А за скокуном возьми ты веть рёвуна,

А за рёвуном возьми суцьку-ли — да наслежьницю,

А возьми-ко-се с собой арканьцик шолковой!»

А веть взял-то Мекитушка с собой ско́куна,

Ишше взял-то с собой Мекитушка рёвуна,

200. А за рёвуно(м) взял суцьку-наслежницю,

Ишше взял он с собой арканьцик шолковой,

И роспрошшалсэ он с Настасьей да Лиходеёвной.

Говорыла тут ему да молода жона,

А по имени и Настасья да Лиходеёвна;

205. И говорыт-то ему, крепко наказыват,

А наказыват она ему, наговарыват:

«Уш ты ой еси, и Мекитушка сын Егнатьевиц!

И заедёш ты, Мекшушка, на Буян-остроф;

А спусти-ко-се фперёт да ты веть ско́куна, —

210. А наскацёт-то веть дикого да епрёнышка;

А за скокуном ты спусти веть рёвуна,

А за рёвуном спусти, спусти суцьку-наслежницю;

Ишше сам-де з-за суцькой да подвигайсе-тко,

Ишше сам-де из-за дубику-ли да подкрадывайсе,

215. А накинывай на его арканицик шолковой!..»

А поехал-то Мекитушка на Буян-остроф.

А не видели поески да богатырьскою;

Только видели: и ф чистом поле курева стоит,

Курева где стоит, да дым столбом валит.

220. А заехал-то Мекитушка на Буян-остроф;

Да спустил он, Мекитушка, веть скокуна,

А за скокуном спустил он веть рёвуна,

А за рёвуном спустил суцьку-наслежьницю;

Ишше сам из-за дубику-ли да поткрадываицьсе,

225. А накинывал арканьцик он веть шолковой

На того же фсе на дикого на епрёнышка.

Ишше зацял тут епрёнышок поскакивать,

Ишше зацял тут епрёнышок подерьгивать, —

Ускакалса тут веть дикой епрёнышок,

230. А везал-то Мекитушка ко стременам.

А поехал-то Мекитушка ко князю ко Владимеру,

Он ехал-то дорожецьку-ли да фсё дальнюю.

Ишше в это-то времё да фсё веть в те чесы

А срежалсэ Личя да сын Лазурьевиць

235. А настрету-то и Мекитушки да Егнатьевичу.

Ишше сам он на (так) сибе да прыроздумывал,

Прыроздумывал Лиця да прырозгадывал:

«Ишше стрецицьсе Мекитушка во чистом поле,

Попрошу у ево збруи богатырьскою

240. И того же копья да брусоминьского,

Ишше той веть палоцьки-ли да буёвою,

А той веть сабельки и веть вострою;

А скажу-то Мекитушки таково слово:

“Уш ты ой еси, Мекитушка сын Игнатьевиц!

245. Уш дай-ко мне збруюшки богатырьскою:

И наступила во цистом поле Орда, сила неверная!”

Ишше дас он мне-ка збруюшки богатырьскою;

А убью-то Мекитушку во чистом поле —

Отберу я у его дикого-ли да епрёнышка!..»

250. Ишше выехал Лиця да на высок балхон,

А смотрел он, гледел ф трубочку-ли подзорную,

А гледел он, смотрел на фсе цетыре дальния стороны, —

А увидял-то Мекитушку во чистом поле.

А поехал-то настрету да он к Мекитушки,

255. Ишше стретилсэ Мекитушки, поздоровалсэ:

«Уш ты здрастуй-ко, Мекитушка сын Игнатьевиць!»

Говорыл-то Лиця да таково слово:

«Уш ты ой еси, и Мекитушка сын Егнатьевиць!

Уш дай-ко мне-ка збруюшки богатырьскою».

260. Отвецял-то Мекитушка таково слово:

«И во цистом поле збруюшка-ли — да не ссу́душка!»

А поехал-то Мекитушка на шырокой двор

Ко тому же ко князю да ко Владимеру.

Приежжаёт-то ко князю да ко Владимеру

265. И заежжаёт-то к ему да на шырокой двор;

Да соходил-то Мекитушка со добра коня,

А привязывал коня да коня доброго;

А пошол-то ко князю да ко Владимеру,

А пошол он ко князю да во светлу́ грыню.

270. И выходил-то Владимер да на шырокой двор

А смотреть-то дикого-ли да епрёнышка;

Приказал-то Олёшеньки-ли да Поповичю,

Приказал отвезать да он от стременоф.

А отвязывал Олёшенька