Осколки льда - Екатерина Петровна Шумаева

Глава 8

Кира

Допустим, книга мне понравилась.

Допустим, меня умилило, что Тимур выделил для меня цитаты стикерами.

Допустим, что я не ожидала такого ответственного подхода к проекту.

Но он остается все тем же ветреным, высокомерным, не интересующимся ничем и никем, кроме себя, парнем. А нам придется провести вместе целую неделю в одном, хоть и большом, доме на берегу озера, в компании родителей. И хотя мы делаем так каждый год, в этот раз все иначе. Мое отношение к Тимуру кардинально поменялось, и причина не только в нашей ссоре.

Мне и так приходится лицезреть его в школе в окружении фанатов и поклонниц. Он очаровательно улыбается, отвечая на их вопросы о прошедших матчах, дарит пригласительные на следующие игры и совершенно не замечает меня. Это обидно, но, с другой стороны, все сложилось именно так, как я и хотела.

Мы заселяемся в дом. Тут так уютно, что мне не хочется выходить на улицу. Домик меньше, чем я ожидала. На первом этаже гостиная с камином, деревянная лестница, кухня с обеденной зоной и две спальни. На втором – еще две спальни.

Я выбираю комнату на первом этаже только из-за панорамных окон. Хочу смотреть на замерзшее озеро посреди хвойного леса. Настоящая сказка за пределами города. Из окон моей спальни видна небольшая беседка, увитая гирляндами. Вот бы зажечь их вечером и посмотреть, как огоньки освещают тропинку к озеру.

Новый год уже завтра, и я хочу насладиться праздниками. Если мой план удастся, то я уеду учиться в столицу, поэтому, возможно, это мои последние новогодние каникулы, проведенные совместно с родителями. И никакой хоккеист мне их не испортит!

После ужина я ухожу в свою комнату, чтобы отдохнуть. Мне нужно побыть наедине с собой. Дочитаю книгу или просто поваляюсь на кровати и посмотрю очередную серию какого-нибудь сериала.

Родители ночью будут запаковывать подарки для нас с Тимом – они сохранили эту традицию до сих пор. С учетом того, что через несколько месяцев нам исполнится по восемнадцать, выглядит это особенно мило и забавно. Но я не говорю им ничего. Пускай наслаждаются.

Со вздохом я закрываю книгу, в которой так и не прочитала ни строчки. Откладываю ее и осматриваю комнату. Большая кровать, комод с телевизором над ним, отдельная уборная и небольшой шкаф. Нет, я бы не смогла жить здесь постоянно, но дом и не предназначен для этого. Деревянные стены выглядят так, словно я попала в избушку Бабы-яги.

Стук вырывает меня из мыслей. Я шлепаю босыми ногами по мягкому ковру к двери, распахиваю ее и вздрагиваю от неожиданности. На пороге моей комнаты стоит Тимур. Его щеки красные, а шапка вся в снегу, словно он валялся в сугробе. В начальной школе, когда родители забирали нас после уроков, Тимур любил так развлекаться. Стрелецкий пытается отдышаться, но ничего не выходит. Поэтому он стягивает с себя шапку и расстегивает куртку.

– Одевайся и выходи, – говорит Тим без каких-либо объяснений. – Жду тебя на улице.

Его голубые глаза сияют, и я прекрасно понимаю, что он задумал какую-то пакость. А еще – что мне придется идти, потому что иначе он подключит родителей. Моих и своих тоже. Лучше не тратить время на бессмысленное сопротивление, и тогда я быстрее смогу вернуться к себе в комнату.

На самом деле меня разбирало любопытство. Что можно делать на улице в сумерках зимой? Но я не подаю вида, чтобы Тим не думал, что сумел меня заинтересовать.

Я вздыхаю и неохотно киваю.

– Только давай быстрее! – подгоняет меня Стрелецкий и уходит.

Надеваю термобелье, сверху лыжные штаны и куртку. Беру шапку и плетусь к выходу. На лестнице перед входной дверью стоит Тимур с черной повязкой в руках.

– Если ты думаешь, что завяжешь мне глаза, то сильно ошибаешься, – раздраженно произношу я, хотя сама уже сгораю от нетерпения.

– Иначе сюрприз не выйдет, – отвечает он и улыбается. – Загорская, не будь королевой зануд. Будь Снежной королевой, и пускай твое сердце оттает.

– Я закрою глаза и обещаю не подглядывать, – нахожу я компромисс, чтобы закончить этот спор.

– Хорошо. Я знаю, что ты никогда не нарушаешь правила игры, – кивает Тимур с довольным видом.

А я сжимаю руки в кулаки. Да, я не нарушаю правила игры… больше. Потому что, нарушив их один раз, потеряла все, чего достигла с таким трудом. Все, что любила и что было так дорого для меня. Теперь же я не гребу против течения, а плыву по нему. И я привыкла жить так. Ну, почти привыкла.

Закрываю глаза, а горячая рука Тима берет мою ладонь и тянет вперед. В ответ я сжимаю его пальцы только из соображений безопасности – чтобы не упасть, но чувствую, как покрываются румянцем мои щеки. Мы спускаемся по ступенькам. Первая, вторая, третья. Дальше идем по тропинке. Я пытаюсь понять, что задумал Тимур. Кажется, мы обогнули дом. Тим ведет меня медленно и осторожно, а затем останавливается.

– Открывай, Снежная королева, – шепчет он на ухо.

Я вздрагиваю от его близости и распахиваю глаза. Мы стоим возле беседки, она горит и переливается желтыми огнями – и это словно волшебство. Свет гирлянд заливает все вокруг. Я вижу озеро, на котором расчищен снег и сверкает лед. Что это? А потом до меня доходит: передо мной самодельный, импровизированный каток. Только не это!.. Дышать сразу же становится сложнее. Морозный воздух колет легкие, словно иглы. Но Тим не обращает внимания на мое замешательство.

– Сюрприз! – произносит он, задорно улыбаясь.

К счастью, у меня нет коньков. И хотя Тимур очень старался, я понимаю, что это отличный повод отказаться от совместного времяпрепровождения на льду.

Приятно, что Тимур все еще пытается загладить свою вину, но он совершенно меня не знает. Если бы Стрелецкий был хоть немного внимательнее, хоть иногда думал бы о ком-то помимо себя, то наверняка заметил бы, как я боялась заходить в Ледовый дворец. Как перевожу тему, когда со мной начинают разговаривать о фигурном катании. Как не отвечаю на вопросы о чемпионате, о своей неудавшейся спортивной карьере.

Я обещала себе никогда не возвращаться на лед. А Тимур снова подумал лишь о собственных желаниях. Вот пусть и катается в гордом одиночестве!

– Круто. Но у меня нет коньков, – говорю я с легкой ухмылкой и привычно перевожу тему: – Ты расчистил все это сам?

– Сюрприз! – повторяет Тимур, указывая на синюю коробку с белым бантом. – Хотел подарить тебе в новогоднюю ночь, но не удержался. Открывай!

Дрожащими руками я развязываю бант, с ужасом представляя, что находится там, под подарочной бумагой со снежинками. Снимаю ленту очень медленно, стараясь потянуть время. Распечатываю упаковку и вижу то, о чем уже догадалась. Меня бросает в жар.

– Как ты узнал нужный размер? – спрашиваю я, надеясь, что коньки мне не подойдут.

– Спросил у твоей мамы, – с интонацией победителя отвечает Тимур.

– Она тоже в сговоре?! – вздыхаю я с сожалением.

Он все продумал, каждую мелочь, и подключил моих родителей. И вот в моих руках белые фигурные коньки. Смотрю на них, и перед глазами пролетает вся моя прошлая жизнь…

Я первый раз выхожу на лед и боюсь, что тренер не возьмет меня к себе в команду, что я не подойду, потому что слишком неуклюжая, чтобы кататься на коньках.

Мне на шею надевают медаль за третье место. Я приезжаю домой, и папа дарит мне медальницу. Мы вешаем на нее первую награду, и с того самого момента начинается моя история.

Я падаю снова и снова, тренирую тройной тулуп. Разбиваю руки в кровь, прикладываю лед к синякам, пишу через боль в школе.

На меня кричит тренер и говорит, что зря вкладывала в меня столько сил и времени.

Я плачу, сижу на диете, потому что поправилась и прыжки даются мне с трудом.

Решаю, что знаю свои возможности лучше, чем тренер, и совершаю самую большую ошибку в своей жизни.

Папа снимает медальницу со стены по моей просьбе. Я так и не повесила туда последнюю награду за первое место на чемпионате России. Самую дорогую медаль, которая у меня была и из-за которой я потеряла все.

Выкидываю коньки в мусорный бак и ухожу, вытирая слезы, пообещав себе, что больше никогда не вернусь на лед…

Я возвращаюсь в реальность, поднимаю глаза на Тимура. У него озадаченный вид.

– Не стоило.