Наблюдатели - Евгения Владимировна Басова

– Ну у тебя и тепло!

Она сворачивается в клубок, блаженно мурлычет, согреваясь, и тут же потягивается и начинает точить коготки о стенку будки. Совсем недавно ей было страшно, а теперь страх выходит из неё со смехом:

– Ой, не могу! Как я искала тебя – это что-то! Знаешь, меня эти, такие, как ты, ну вот чуть-чуть не съели!

– Чего смешного! – отвечает Полкан. И думает: «А говорят, что на Земле нельзя вернуться по времени назад. Но ведь можно, можно! Просто нам дома сказали, что нельзя, и никто не пробует!»

Сегодня ночью ему не надо выть. Ещё три дня до связи с диспетчером, до планового доклада. Но Полкан просыпается вдруг от яростного зова, который идёт как будто и не снаружи, а изнутри, из груди. Если не выбраться из будки под звёздное небо прямо сейчас, то Полкана просто разорвёт на части.

– Полкан, ты что, не вой, здесь же люди, – трогает его лапой Мурка. – Надо придумать, как освобождаться от этой цепи, когда у тебя сеансы связи.

– Сеансов больше не будет, – слышат они с неба голос. – Вы совершили одно из величайших преступлений, предусмотренных Кодексом наблюдателя. Эс-трам–1! – обращается диспетчер к Мурке. – Скажи мне, помнит ли твой ученик, что на отдалённых планетах, таких как у вас, категорически запрещены передвижения во времени?

– Помнит, – испуганно сказала Мурка. – Конечно помнит! А что?

– А то, – ответил диспетчер, – что нам всей планетой пришлось посылать свои силы в дальний космос, на много тысячелетий назад – прямым ходом к вам на Землю, чтобы нейтрализовать последствия того, что кто-то на одно мгновение прижался своим ошейником к двум старым предметам одежды…

– Как – всей планетой? – охнул Полкан.

Он помнил с самого детства: мама с папой, а позже учителя просили его сесть не шевелясь и представлять гладкие, ровные солнечные лучи, которые всегда идут прямо и никто не заставит их не то что повернуть обратно, но даже немного свернуть в сторону. И все, кто был с тобой рядом, тоже представляли эти лучи. А потом по «Общепланетным коммуникациям» объявляли, что порядок на дальней планете восстановлен и все последствия, которые вызвал поступок очередного агента-наблюдателя, сведены к нулю. И тебе очень сильно хотелось спать.

Провинившихся наблюдателей каждый раз на всю планету называли по именам. Значит, и его назвали. Мама, папа и все, кто его знал, понятно, очень огорчились. И он даже не может объяснить им, что у него не было другого выхода!

– Страшно подумать, если бы они там у вас, с этим их уровнем развития, стали бы путешествовать во времени! – говорит диспетчер. – К счастью, нам удаётся каждый раз, объединившись, вернуть время Земли к исходной точке, так что местные жители ничего не замечают. Иначе бы все они давно сошли с ума, не понимая, в какой временной точке находятся, что с ними случилось раньше, а что – позже. Совсем недавно временной сдвиг устроил твой одноклассник, стажёр Пры-У–6. Его инструктор даже не знал, что он задумал! Представь себе, дельфиний косяк попал в рыболовные сети, и он не захотел с этим смириться! Знаешь, что он сказал мне на дистанционном следствии? «Я не мог видеть, как гибнет мой народ!»

– И он… – растерянно начал Полкан.

– Ну да! – перебил диспетчер. – Конечно, он сдвинул время назад и поспешил увести стаю из опасного места!

Полкан вспомнил, что у Пры-У–6 всегда начинался жар после того, как они всей планетой исправляли результат чьей-то провинности. И, видно, у него были какие-то боли. Так что в младших классах он заранее начинал реветь, когда надо было сосредоточиться и представлять себе прямые лучи. Но всё-таки он садился и представлял себе их вместе со всеми. Только сидел он неправильно. Его пальцы точно сами собой вцеплялись в сидение стула, и весь он подавался вперёд. У Пры-У–6 были слабые мышцы, и почти прозрачные плавники, и очень тонкая, длинная шея, которую ему было трудно держать прямо.

– А как же он… Как он сделал так? – глупо спросил Полкан. – У него что, был тоже ошейник?

– Это у вас ошейники, а у него чип, – объяснил диспетчер. – Двуногие, по легенде, поймали его, а потом то ли выпустили, то ли сам с чипом в плавнике удрал. А с вещами из прошлого у него, как и у вас, проблем не было. На дне моря можно встретить затонувшие корабли, в них разной старины видимо-невидимо.

Диспетчер вздохнул тяжело.

– Теперь он будет сколько угодно искать потерянные корабли. И водить свою стаю. Ему никогда больше не видать ног! А вам, наоборот, до конца жизни бегать на четырёх ногах.

– Нам? – растерялась Мурка. – А почему нам – на четырёх?

– Хороша инструкторша, – укоризненно протянул диспетчер. – Ты даже не заметила, Эс-трам–1, что твой подопечный вернул тебя из будущего!

Мурка переспрашивает испуганно:

– Так мы, значит, были в будущем?

Диспетчер отвечает:

– Не старайся, не вспомнишь. Вам же объясняли: на Земле никто не может помнить будущее. У них совсем нет будущего. Оно появляется для них, только когда уже становится прошлым. – Он снова вздыхает. – Мы и сами-то недавно научились передвигаться во времени. И ещё не знаем, что делать с этим умением. Мы совсем молодая цивилизация. Что же тогда говорить о них…

– А знаете, я… – волнуясь, перебивает его Мурка. – Только не смейтесь, но мне кажется, что мы и в самом деле были в будущем. Выходит, это было будущее! Я помню, как было невообразимо больно и страшно. И у меня громко, просто оглушительно трещала на спине шерсть.

Полкан при свете звёзд машинально глядит на её спинку. И говорит:

– Всё у тебя нормально с шерстью…

Почему, ну почему он думал, что передвинул время незаметно, что никто, кроме базарных торговцев, ничего не видел?! Почему он не ждал этого разговора с диспетчером и совершенно не знает, что говорить? Ведь надо же что-то говорить перед наказанием, все, кто его знал, станут спрашивать друг друга, что он сказал напоследок! А что скажешь?

– Вам теперь до конца жизни носить шерсть, – объявляет диспетчер. – Эс-трам–1, ты как инструктор должна знать, что эта провинность карается смертью. По закону вас ждёт отложенная смерть – она придёт после окончания вашего короткого земного века. Пры-У–6 до конца своей жизни будет плавать в море, – и в голосе диспетчера слышится горестная усмешка. – Он разделит судьбу со своим народом. А вы… Ну-ка, стажёр, проверим напоследок знания! Что ждёт