Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

Людовик усмехнулся, повернулся и заключил в объятия королеву Маргариту.

Жена улыбалась ему, голубые глаза под длинными черными ресницами игриво блестели, тонкий нос чуть вздернулся, а губы сложились в бутон, ожидая поцелуя.

Не обращая внимание на моряков, склонившихся в поклоне, король поцеловал жену.

– Вы должны видеть жену только в апартаментах, а все остальные свидания нежелательны и грехоподобны! – продолжала изображать Бланку Кастильскую Маргарита.

– Намекаешь на то, чтобы нам снова уединиться в шатре? – задорно проговорил король, сжимая узкие ладони супруги.

– Намекаю на то, что ты, Луи, наверняка опять вспоминал свою мать…

– Да, Марго, вспоминал… Как же не вспомнить! Она осталась с нашими детьми одна управлять всем королевством! Чтобы я без нее делал! Матушка сейчас…

– Нет, Луи, я пошутила, – быстро пролепетала Маргарита, опасаясь, как бы опять не начался разговор о нелюбимой свекрови, – я именно на это и намекала – может мы опять останемся вдвоем, что хорошего торчать на этой палубе?

– Но ведь мы даже не позавтракали, – улыбнулся король.

– Ты так голоден, что променяешь на омлет или бульон свою жену?

– Тебя я не готов променять ни на одно государство в мире, не говоря уже о завтраке!

Они снова лежали, тесно прижавшись, голые и счастливые, тяжело дыша, покрывая друг друга мелкими нежными поцелуями. Маргарита протянула руку и взяла со столика кубок с вином, пригубила его и поставила обратно.

– Ты пахнешь бургундским, любовью и запахами цветов со всего света! – прошептал Людовик, не в силах отвести взгляд от жены. – Что это за духи, они такие стойкие?! Кто тебе их продал?

Маргарита игриво показала мужу кончик языка.

– Не стоит вникать в женские секреты. Занимайся войной и политикой.

– А сначала войной или политикой, что ты мне посоветуешь, любимая? Ха-ха-ха!

– Конечно, войной, политика пойдет потом.

– Аминь! Так и поступим! Я положу к твоим хорошеньким ступням все крепости и города сарацин и только Иерусалим оставлю Господу! – Король тихо рассмеялся, покрывая жену поцелуями.

Людовику казалось, что он держит в руках и прижимает к себе самое великое сокровище в мире, и если сейчас он отпустит Маргариту из объятий, то исчезнет абсолютно все вокруг и в бескрайней пустоте он останется один, не будет даже Бога.

– Мне кажется, я снова беременна, Луи! – произнесла нежно королева.

– У тебя давно не было этих дней?

– Нет, просто за последние недели мы почти не выходим из объятий друг друга, наша постель всегда горяча. Обычно это у нас приводило к зачатию ребенка.

– И слава богу, любимая! – обрадованно произнес король, прижавшись губами к животу жены. – Наш маленький несчастный Жан у престола Господа упросил Его дать нам новое дитя!

– Как наш первенец – малютка Бланка, своей чистой душой ушедшая на небеса, – грустно промолвила Маргарита.

– Она со своим младшим братом сейчас с Христом и молятся за других своих братьев и сестер, и за нас, родителей. Их души защищают нас здесь, на земле, любимая!

– Такое счастье – рожать тебе детей, Луи! – Маргарита погладила белокурые волосы мужа. – Вдруг наш сын или дочь родятся в освобожденном Иерусалиме? Как это было бы прекрасно!

– А может, и в походной палатке под свист сарацинских стрел, – задумчиво ответил король. – Главное – чтобы я был рядом с тобой.

– Я скучаю по Изабелле, Людовику, Филиппу! Как они без нас? Мы можем отсутствовать год, а то и больше. Не представляю, как я смогу без своих детей! И мне не хотелось бы, чтобы твоя мать, Бланка, как-то настраивала их против меня, пока мы в походе.

– Она не будет ничего такого делать, уверяю тебя, Марго! Мама правит королевством вместо меня, у нее другие заботы, и, кроме того, она мне обещала, я уже тебе говорил.

– Говорил, Луи, говорил, но мне все равно не спокойно. Не понимаю, за что она меня не любит?

– Она просто любил власть, Марго, и хочет быть единственной королевой, пока жива.

– Поэтому-то Бланка так обрадовалась, когда я сказала о своем намерении сопровождать тебя в Святую землю!

– Да, поэтому. А ты, ты ведь не раздумала идти вместе со мной в поход? Может, тебе сойти на берег и вернуться, ведь ты предполагаешь, что забеременела, и к тому же скучаешь по нашим детям? Я пойму, любимая, и ни на мгновение не осужу!

– О чем это ты говоришь, Луи? Дурачок! Я отправилась с тобой, потому что не мыслю своей жизни без тебя! Ты весь мой воздух! Ты – мой король, а я твоя королева. Где бы мы ни были, мы всегда должны быть вместе – на троне или в походе, в веселье и в горести. И если мы умрем на этой войне – значит так тому и быть. Как бы я ни относилась к Бланке, я знаю – она позаботится о наших детях и о престолонаследии. Франция остается в сильных руках. А я в первую очередь королева, и лишь потом – мать. Поэтому я никуда не сойду ни с этого корабля, ни с того, что понесет нас в Святую землю. Мы – вместе, а значит – непобедимы!

И Людовик, и Маргарита в порыве страсти снова припали друг к другу.

А потом они вышли на палубу завтракать, хотя завтрак уже больше походил по времени на обед. Слуги накрыли стол, но Маргарите было скучно есть под звуки корабельных команд, ворчание гребцов, скрип такелажа и плеск весел. Ей хотелось музыки и шуток, веселых разговоров в большой компании. Для этого с французской королевой в поход отправились ее любимые провансальские рыцари-трубадуры и провансальские девицы – фрейлины, с которыми она когда-то приехала в Париж. Чтобы не отвлекать короля и королеву от занятия любовью, провансальцев отправили на отдельную галеру, следовавшую за королевской, дабы они всегда были наготове. Вот и теперь капитан Юбер просигналил галере с провансальцами, обе галеры несколько замедлили ход, и к королевской галере поплыли две лодки, полностью заполненные галантными рыцарями и фрейлинами.

К королевскому столу подставили еще один стол, но его не хватило на всю большую компанию, поэтому матросы притащили бочки, фрейлины разместились на лавках за столом, рыцари на бочках позади. Провансальцы лихо настроили лютни, флейты подхватили общую мелодию, и обладатели наиболее красивых голосов завели песни о любви, подвигах и приключениях. Бургундское вино быстро осушалось в кубках.

Людовик, обнимая жену, сидел счастливый, довольный жизнью и уверенный в грядущей победе. За ним плыл целый флот, а часть грозной французской армии – многочисленной и опытной –