Пожалуйста, не бегите по эскалатору - Ольга Александровна Замятина

было не похоже на неё. Я пролистал нашу переписку. Вот. Ещё неделю назад Крэйзи писала мне сообщения на весь экран телефона. Это же Крэйзи, она общительная. Не то что я… Так что же…

Как это трудно. Понять человека, который не говорит тебе что-то напрямую. Особенно женщину. Они умеют напустить тумана…

Я долго думал, как объяснить обычному человеку сложности, с которыми я сталкиваюсь, и придумал. Самые продвинутые йоги и специалисты в медитации не понаслышке знают, что такое состояние нирваны. Представьте, что ваш близкий человек регулярно пребывает в ней, не видит в этом ничего трудного и смотрит на вас как на умалишённого за то, что вам это состояние неведомо. Потому что… нирвана… в смысле, как это не понимаешь? Ты что, вообще?

Что-то такое я получаю ежедневно ото всех окружающих. Только жёстче.

И вот Крэйзи, всегда такая разумная. Раньше говорила, что думала. Что ей нравилось и не нравилось. Да всё говорила, ничего не умалчивала. Что же произошло? У меня было только одно предположение, и я сразу же задал ей прямой вопрос:

– Если что-то изменилось и ты хочешь, чтобы я от тебя съехал, только напиши.

Она долго не отвечала. Думала? Сомневалась? Наконец, от неё пришло сообщение:

– Почему ты спрашиваешь? Ты этого хочешь, да?

Ничего себе, кажется, это называется «перевести стрелки». Что это с ней? Я написал, как всегда, искренне и честно:

– Нет. Если что-то изменится у меня, я тебе сообщу, ты же знаешь. А ты?

– И я.

Вот так. Две буквы. И я. Нет, с ней явно что-то не то. Ладно, будем вечером разбираться.

А что я ему должна была написать? «И я». Почти ослик из «Винни-Пуха». Чем короче, тем лучше. Чтобы себя не выдать. А слёзы сами потекли из глаз.

Поняв, что с этим надо что-то делать, я позвонила Елене Андреевне:

– Можно к вам?

– Камиллочка, солнце, я уже почти дома, приезжай.

Через сорок минут я сидела на её кухне. Чистой, светлой, с немного старомодным абажуром над столом.

– Понимаете, я… он… мне… – мямлила я, не понимая, как это сказать его матери? Слова не давались, разбегались во все стороны.

Она взяла меня за руку:

– Тебе тяжело с ним, да?

Я кивнула:

– Мне… я… кажется, люблю, и…

Но больше ничего произнести не смогла, потому что заплакала. Елена Андреевна вскочила, обняла меня крепко за плечи и тоже заплакала… Так и сидели с ней. Как две дуры. И так мы с ней похожи были в этот момент. Своей безответностью… своей глупой любовью к одному человеку. Которому с нами комфортно.

– Как я тебя понимаю, – говорила она, – как понимаю. Ты… беги от него, если плохо. Уходи, и всё. Я так боялась, что он встретит девушку, а она его бросит, думала, умолять её буду не уходить, чтоб его не травмировать, а теперь… Каждый день думаю, каково тебе… Я-то все двадцать лет с этим живу, а ты… Ох, Камиллочка.

– Елена Андреевна, – я немного успокоилась и вдруг поняла, что приехала сегодня к ней, чтоб задать этот вопрос. – Я хотела спросить, неужели вы так и не привыкли? Я надеялась… что со временем…

Она грустно покачала головой:

– К этому разве привыкнешь? Нелюбовь человека, которого любишь, – это вечная боль. Увы…

Глава 25

А вечером всё как будто бы наладилось. Мне было хорошо с Крэйзи. Я думала: что мне ещё надо? Вот он рядом, наливает мне вино в бокал, смотрит в глаза, говорит, что отросшие волосы мне ужасно идут. Серьёзно говорит, без улыбки, но ведь всё равно приятно!

А ещё я с ним сегодня, выпив вина, поделилась моей безумной идеей. Ну про космос. А он сказал, что всё возможно. Вот выиграет он свой миллион долларов, и полетим вместе. Как раз на два билета хватит. Главное, его особенности скрыть от комиссии, а то не пустят на борт. Я, конечно, боюсь и думать о том, что это случится. Ну разве полёты в космос случаются в реальной жизни? Но даже знать, что есть мизерная возможность этого, ужасно круто.

А ещё невероятная новость. Та-да-да-дам! Завтра мне снимают гипс. Как же здорово! Наконец всё совсем станет хорошо. А Крэйзи… ну не любит, так что с того? Зато я люблю, может, моей любви и хватит на двоих? В общем, то ли вино, то ли мысли о космосе и гипсе помогли мне на время развеселиться.

Ночью, правда, снова взгрустнулось. После секса. Почему-то так всегда. Он спал, а я лежала рядом и всё думала-думала. Не могла остановиться.

Лежать было невыносимо. Ноги отбивали дробь под одеялом. Знаете, так бывает. Говорят, это называется синдромом беспокойных ног. Я тихо встала. За окном – звёздное небо. На столе – аккуратная стопка книжек Крэйзи. Математика. Пролистала верхний манускрипт. Даже в темноте видно, какая там внутри муть.

Крэйзи сегодня какой-то крутой результат получил. Рассказывал, что ещё немного и решит задачу. Не хочу в это верить, чтоб потом не разочаровываться. И вообще… ну какова вероятность того, что второкурсник решит знаменитую задачу на миллион долларов? Я понимаю, что должна в него верить, но всё же имеет предел. Я читала условие этой задачи, Крэйзи мне ссылку в интернете присылал – кошмар, я ничего не поняла. Он у меня, похоже, очень умный. А я… неплохо готовлю.

Ну и что? Тоже навык, между прочим! Нужный в жизни. Закончу, может, поступлю в вуз, Крэйзи меня поддержит. И с бабкой поможет. Я от неё, честно говоря, уже устала, жесть. Никакой жизни! Каждый день скандалит, каждую ночь будит, чтоб что-то попросить.

Как хорошо, что мы теперь вместе с Крэйзи живём. И вообще, это такое счастье, если вдуматься. Жить под одной крышей с тем, кого любишь. Каждая мелочь вызывает восторг (в нашем случае только у меня): покупаем продукты вместе, выбираем полки в интернете вместе, моем посуду вместе (точнее, он моет, а я одной рукой подаю и раскладываю).

А на выходных мы пойдём в мой любимый бассейн. Будем плавать друг за другом, на дорожке. Я обожаю плавать и так давно не ходила из-за перелома. Наконец-то!

Какие там числа будут? На выходных? Я стала вспоминать, подсчитывать. Не во все дни девушке комфортно в бассейне, ну, вы понимаете. Так, стоп. По спине пробежал холодок. Сегодня тринадцатое, значит, у меня должны быть… должны были быть…

И я поняла, что у меня задержка на целых десять дней. Впервые в жизни. И как это