Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

«Он в самом деле думал, что его не заметят?»

В следующую секунду поняв, что его замысел раскрыли, Тан Цзэмин схватил Лю Синя за руку.

– Пожалей, пожалей… – жалобно протянул он.

Лю Синь со вздохом решил сжалиться над юным пьянчугой и похлопал его по макушке. Разомлевший от выпитого, Тан Цзэмин, казалось, захмелел и обнаглел еще больше: протянув руку, он достал маленькую подушку и улегся на нее рядом. Через секунду заворчав что-то, он принялся крутиться с боку на бок, точно беспокойный волчонок, впервые объевшийся забродивших ягод. Лю Синь со смешком слегка потянул Тан Цзэмина за волосы:

– Вот ведь маленькая пьянь.

– Я маленький господин, – буркнул тот.

– Маленькие господа не напиваются до беспамятства и не чинят в своих домах такие беспорядки. – Распустив хвост Тан Цзэмина, Лю Синь принялся расплетать маленькую косичку с правой стороны.

– Виновен, – протянул Тан Цзэмин, переворачиваясь на спину и смотря из-под полуприкрытых век на Лю Синя.

Рука соскользнула с волос.

Тан Цзэмин с улыбкой взглянул на Лю Синя сквозь тонкие пальцы, сверкая синими озерами глаз:

– Я просто хотел попробовать, но переборщил. Вино такое сладкое, что трудно было остановиться. Прости.

Лю Синь ущипнул его за щеку и чуть оттянул, вскинув брови:

– Не пей больше. По крайней мере, пока не повзрослеешь.

Он вновь подтянул к себе книгу левой рукой, оставляя правую на прежнем месте.

Внимание Лю Синя вернулось к рассказу, а Тан Цзэмин все смотрел и смотрел сквозь пальцы. Вдыхая запах с едва различимыми нотками полыни и цитрусов, он думал о том, что никогда не чувствовал ничего приятнее. Легкое головокружение обострило его ощущения, отчего он будто покачивался на легких теплых волнах. Подняв взгляд, Тан Цзэмин посмотрел на Лю Синя, читавшего книгу. По комнате кружилась золотая пыль в свете солнца.

Медленно моргая, Тан Цзэмин вдруг почувствовал, как что-то неуловимо изменилось. Но не мог понять – что. Он прислушался к своим ощущениям и глубоко вздохнул. И с каждым новым вздохом чувствовал, что вино дало ожидаемый эффект.

Глава 58

Слепая вера

Сяо Вэнь проснулся от щебетания птиц за окном. Оглядев уже знакомую обстановку скудно обставленного дома, он улыбнулся, вспоминая вчерашний вечер, а точнее, ночь, которую он провел за разговорами с новым знакомым. Сяо Вэнь любил выпить, хоть и не признавал этого, и ненавидел похмелье. К счастью, Чоу Лицзы на дух не переносил алкоголь. Потому вечер прошел в тихой, мирной обстановке и юноша не узнал Сяо Вэня во всей красе, когда он перебарщивал с вином.

Потянувшись и растрепав распущенные волосы, мягко рассыпавшиеся по плечам, Сяо Вэнь оправил халат и вышел из комнаты. Он уже не впервые был в этом доме, однако всегда возвращался к себе, не желая стеснять хозяина. Но вчера он так заболтался за ароматным чаем у очага, что сам не заметил, как провалился в сон. Сяо Вэнь приподнял уголок губ, поняв, что парень не стал будить и выпроваживать его, оставив на своей софе и даже укрыв стареньким одеялом.

«Интересно, где спал сам Чоу Лицзы?»

Сяо Вэнь огляделся и увидел еще две комнаты. Он решил было зайти в одну из них, но услышал мерный стук, доносящийся с заднего двора. Приведя волосы и одежду в порядок, он толкнул дверь наружу – и замер на пороге с приоткрытым ртом. Сяо Вэнь изо всех сил постарался придать лицу невозмутимое выражение, когда увидел Чоу Лицзы обнаженного по пояс и с топором в руках. Но, вспомнив, что его новый знакомый был слеп, лекарь, распахнув глаза, стал следить за каждым его движением.

Было раннее утро, и солнце, все эти дни скрывавшееся за облаками, сейчас искрилось в сугробах на маленьком заднем дворе. Помимо белоснежных возвышений, здесь же высились две сваленные кучи дров, которые рубил Чоу Лицзы, размеренно взмахивая топором. Все его движения были столь точны и выверены, что он совсем не производил впечатления слепого человека. И если бы не его немного неловкие действия, когда он устанавливал очередное полено на чурбак, Сяо Вэнь счел бы его зрячим. Однако топор без промаха всегда бил точно в цель, разрубая дерево почти до конца. После этого Чоу Лицзы вонзал колун в чурбак, руками доламывал полено и отправлял его в кучу рядом с собой, не позволяя дровам разлетаться по сторонам.

Сяо Вэнь хотел было что-то сказать, но в тот момент ему показалось, что он потерял дар речи. Он несколько раз пытался отвести взгляд, но снова и снова возвращал его на чужую спину. Кто бы мог подумать, что под старым халатом скрывается жилистое тренированное тело, будто принадлежащее воину, а не калеке? Сяо Вэнь тихо кашлянул и прижал костяшки пальцев к губам, глядя на мышцы, которые подчеркивал струящийся по ним пот, делая их еще более выраженными.

«Я думал, он худой настолько, что его может унести порывом ветра», – удивлялся Сяо Вэнь.

– Долго будешь пялиться? – тяжело дыша, спросил Чоу Лицзы, не отрываясь от своего занятия и лишь немного повернув голову.

Сяо Вэнь закусил губу и неловко потер висок. Кровь прилила к лицу, когда он понял, что его заметили. Но в следующее мгновение, вскинув подбородок, он вновь овладел собой и спустился по небольшой лестнице на снег.

– Я просто был немного удивлен. – Он медленно приблизился к юноше.

Чоу Лицзы хмыкнул и в очередной раз вонзил топор в полено. Сяо Вэнь тут же отвернул голову и отступил на шаг от резкого движения.

– Отойди подальше. Щепка может попасть тебе в лицо, – сказал Чоу Лицзы.

– Значит… именно так ты и ослеп? – вскинул брови Сяо Вэнь. Он без смущения задал этот вопрос, поскольку уже довольно тщательно прощупал границы в общении и был уверен, что парень не ощетинится после его слов. Чоу Лицзы был на редкость твердолобым в некоторых вещах, что для Сяо Вэня было сущим подарком: он знал, что иногда может переступить черту, и еще больше уверился в этом после слов Гу Юшэна. Вспомнив о генерале, Сяо Вэнь помрачнел. Он не хотел возвращаться домой, отчего-то чувствуя себя очень уютно в этом маленьком старом домишке, где его не прогоняли взашей, как надоедливого пса, и не упрекали в том, что он слишком болтлив и любопытен.

Чоу Лицзы остановился, переводя дыхание. Как Сяо Вэнь и предполагал, он ответил вполне спокойно:

– Нет, я