Детективное агентство «Утюг» - Алексей Александрович Олейников

Гадалка пожала плечами.

– Осторожная она – все дела через сеть ведёт, все переводы на третьих лиц. Лично нигде не светится.

Даша задумалась.

– Правда, есть у неё одна слабость.

– Какая? – загорелся Борис Николаевич.

– Старинные ювелирные изделия. Особенно перстни. Особенно с изумрудами, – сказала Даша. – Ради такого она сама может выйти на связь.

– Так давайте её выманим, – предложила Аня.

– Как?

– Пусть Виолетта Петровна позвонит ей, – предложила девочка. – В центр её гадательный. И скажет, ну, например…

– Пусть она скажет, что сыну стало хуже и что вся надежда на Арину, – подхватила Даша. – И что есть у Виолетты фамильный старинный перстень с изумрудом. И нужно, чтобы она сама обряд провела на этот перстень.

– И она клюнет? – засомневался Борис Николаевич. – Как-то в лоб…

– Когда люди долго обманывают других, у них глаз замыливается, – сказала Даша. – Они привыкают к сложным схемам и могут пропустить простую ловушку. Тем более что такой куш в руки плывёт – трудно удержаться. А когда она придёт на встречу, полиция её и возьмёт с поличным.

– Ну, полицию я вам обеспечу, – сказал Борис Николаевич. Он вынул телефон и набрал номер. – Антоша? Колупаев? Это Борис Николаевич, да. Слушай, а Серёжа, ну, лейтенант Пилипенко, сейчас где? А позови его. Ага… ага. Здравствуй, Серёжа…

Старый голубятник прошёлся по коридору и коротко, но ясно изложил всю историю злоключений Виолетты Петровны.

– Ну вот, и значит, как она за перстнем придёт, её и накроем. Говоришь, надо колл-центр сразу накрыть? Там вся чёрная бухгалтерия?

– Я покажу, – сказала Даша. – Знаю я, где они сидят.

– Отлично! – воскликнул Борис Николаевич. – Значит, один наряд в засаде, другой по адресу колл-центра. Сразу берём и организатора, и всю банду! Ну всё, верти дырку для ордена, Серёжа! Сейчас отзвонимся, и я тебе всё сразу сообщу.

Он закончил разговор. Сел рядом с Виолеттой.

– Ну что, Валя, давай набирай эту гадалку-гадину. Извини, Даша, это я не про тебя.

Виолетта Петровна с сомнением посмотрела на них:

– У нас получится, Боря?

Борис Николаевич взял её за руку, мягко сказал:

– Валечка, ты не бойся, мы с тобой.

Он подвинул ей бумажку с текстом, который написала Даша. Это, сказала гадалка, называется скрипт, мол, следуйте ему, и всё получится. Виолетта вздохнула и набрала номер. Закусила губу, в волнении слушая гудки. Взглянула на бумажку и начала.

– Здравствуйте! – сказала она. – Это я, Виолетта Петровна! Да, помните, я по поводу сына, Коли! Да-да, ему стало хуже…

Тут Виолетта заволновалась, сбилась, запуталась в словах, но Борис Николаевич постучал пальцем по тексту, погладил её по плечу, и она молча кивнула – мол, всё в порядке. Вздохнула и сказала:

– Мне очень нужна ясновидящая Арина.

Тем временем запертые в подземелье Гриша и Клим сломали два ножа, затупили мачете и сапёрную лопатку и сорвали голос, пытаясь позвать на помощь.

В данный момент они лежали на матрасе и ели шоколадку, запивая её фантой. В других обстоятельствах это был бы не самый плохой перекус, но сейчас им кусок в горло не лез. Гриша подскочил и в сотый раз начал кружить по залу, надеясь найти какую-нибудь щель, дверь, потайной ход – да что угодно, лишь бы выбраться отсюда. Темнота, холод и далёкий грохот метро – это сочетание пугало его до чёртиков. Но выхода не было. Вторая дверь была заложена кирпичом, и выглядела эта стена на редкость крепкой, а вентиляция под потолком представляла собой узкую трубу, в которую способна пролезть только крыса. Гриша от отчаяния подолбил ещё заложенную кирпичную кладку и вернулся на матрас доедать вторую шоколадку.

– А насколько нам хватит батарейки в фонарике? – вдруг пришла ему в голову ещё более пугающая мысль.

– Ну, дня через два всё точно погаснет, – сказал Клим, копаясь в железках. Он уже пришёл в себя после удара и первого шока, но выход не искал, а занимался какой-то ерундой, с точки зрения Гриши. Копался в этом старье, перебирал.

– Нас же найдут! – уверенно сказал Гриша. – Вечером мы не вернёмся домой! Родители в полицию позвонят.

– А ты сказал им, куда пойдёшь? – спросил Клим.

– Нет.

– Вот и я не сказал, – вздохнул мальчик. – А это значит, что искать нас будут долго. Может быть, два дня, может, три. А может, и неделю.

Гриша вздрогнул. Провести неделю в полной темноте и холоде, среди крыс и шоколадных обёрток рядом с Климом – что может быть страшнее такой участи? Клим нашёл пыльную банку с каким-то веществом и повеселел.

– Что это?!

– Есть у меня одна идея, – туманно сказал Клим. – Но для неё нужна ржавчина. Много ржавчины.

– Зачем?

– Чтобы дверь открыть! – Клим поднял тяжёлый напильник, как жезл.

Гриша ничего не понял – кроме того, что Клим, кажется, сошёл с ума. И теперь он заперт в подземелье с безумцем. И самое главное – его не злить. А то видел он фильмы, где всё плохо заканчивалось в таких ситуациях.

– Хорошо, ржавчина – это хорошо, – спокойно сказал мальчик. – Будем делать ржавчину, ага.

Он взял напильник и начал старательно скрести железки. Клим сидел рядом и с неподдельным энтузиазмом рассматривал содержимое банки. Так оба они сидели в темноте, освещаемые лишь скудным светом фонариков, а рядом грохотали поезда.

Когда Гриша натёр себе водянистые мозоли, а на одеяле выросла горка чёрной ржавчины, он отложил напильник.

– И как мы откроем дверь? – рискнул спросить Гриша.

– С помощью этого. – Клим выложил на одеяло короткий обрезок широкой трубы, банку с каким-то веществом и два огарка свечи.

– Ты начертишь этой серебристой штукой магический знак, зажжёшь свечи и будешь стучать по стенам трубой, вызывая духов?

– Почти угадал.

Клим открыл банку и смешал часть найденного порошка с ржавчиной. Тщательно перемешал и начал засыпать в трубу. Когда Клим вставил туда фитиль из свечки, Гриша начал подозревать, что он вовсе не сошёл с ума, а прекрасно понимает, что делает.

– Это что такое?

– Щас увидишь! – сказал Клим и схватился за стол. Вдвоём они подтащили его к двери. Клим подёргал дверь, примерился и приставил трубу к двери там, где, по его мысли, находился замок. Придавил её двумя железками потяжелее. И зажёг зажигалку. Голубой огонёк перепрыгнул на растрёпанный кончик фитиля, закачался и медленно двинулся вглубь трубы. Клим отбежал в дальний угол.

– Не смотри, это опасно! – сказал он и повернул голову Гриши в сторону. За спиной у них вдруг раздался громкий хлопок, и весь зал разом осветился, словно охваченный лучом зенитного прожектора. Белые от яростного света стены, пол, потолок и чёрные угольные