Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

– Бред какой-то…

Лю Синь сказал:

– Есть карты с Севером, но они старые и мало где сохранились.

Тан Цзэмин подумал, что ради пары капель краски кто-то отсек целое княжество, словно его и не было вовсе. Эта мысль отчего-то так сильно разозлила его, что он едва поборол желание разорвать это полотно на части. Лю Синь, уловив его изменившийся потемневший взгляд, быстро сложил карту и убрал в свою сумку цянькунь. Устало улыбнувшись, он спросил, пододвигая вторую порцию каши Тан Цзэмину:

– Чем намерен сегодня заняться?

Тан Цзэмин немного поразмышлял о том, не пойти ли ему вместе с Лю Синем. Но лекарь и его помощник никого не впускали в мастерскую во время сложных работ, а проводить весь день в обществе Чоу Лицзы, который торчал в гостиной в компании со своей псиной, он не хотел. К тому же у него были дела в городе.

Подумав об этом, Тан Цзэмин ответил, наливая им чай:

– Навещу старика Чэня. Его малявки не справляются с починкой лестницы на заднем дворе, а только еще больше ломают ее. Старик рано или поздно убьется на ней.

Лю Синь кивнул, поднося к губам чашу. Несколько мгновений Тан Цзэмин смотрел на его бледное уставшее лицо и наконец произнес:

– Может, отдохнешь пару дней?

Лю Синь отрицательно покачал головой и улыбнулся:

– Не могу бросить все на Вэнь-гэ. Он тоже устает.

Оставив Тан Цзэмину несколько серебряных монет, чтобы он не просто так слонялся по городу, Лю Синь ушел.

Быстро прибравшись, Тан Цзэмин ссыпал серебро обратно в шкатулку Лю Синя и направился к домовладельцу. Починка лестницы не была бы таким уж большим делом, если бы не вездесущие близнецы, постоянно лезущие ему под руку с желанием помочь. Получив от старика похвалу и оплату, Тан Цзэмин отправился на городскую площадь. К этому времени заказ, за который он и отдал почти все свое накопленное золото, уже должен был быть готов. Сумма оказалась немаленькой, на нее получилось бы прожить в Яотине несколько месяцев. Однако желание приобрести столь ценный подарок было для Тан Цзэмина куда важнее.

Быстро добравшись до нужной лавки на улице с товарами для заклинателей, Тан Цзэмин еще издали услышал громогласную ругань местного кузнеца. Его подмастерья опять что-то учинили, и теперь он таскал их за уши, тыкая носом.

В свои лучшие годы этот кузнец был одним из самых знаменитых ковалей в империи. Но рассорившись однажды с богатым и знатным покупателем, он был обвинен в пособничестве темным заклинателям, поскольку якобы изготавливал для них защитные артефакты и оружие. Его ждала казнь и дождалась бы, не скройся он в вольном городе. Императорские гвардейцы гнали его почти до самых ворот Яотина, но, влетев через них, кузнец стал недосягаем для лап империи. Тан Цзэмин узнал об этом человеке от северян, подслушав их разговор на рынке. Эти люди отчего-то пользовались услугами только этого кузнеца, не доверяя другим свои мечи и защитные артефакты, и Тан Цзэмин догадался, что кузнец тоже был северянином.

Тучный мужчина лет сорока опустил молот на прилавок, рыча на трясущегося перед ним юнца:

– Щенок, я же сказал тебе не продавать этот заказ!

– Н-но тот покупатель заплатил вдвое больше! – Пятнадцатилетний парень дрожал как осиновый лист, комкая кожаный передник. Цыкнув, мужчина взмахом руки отправил его в кузницу и развернулся к прилавку, с грохотом всаживая молот в подставку.

Тан Цзэмин не желал прерывать выволочку, поэтому сел на лавку и с ленцой наблюдал за происходящим. Закинув в рот тыквенное семечко, он прищурился от яркого солнца и спросил:

– Готово?

Увидев его, кузнец тут же расплылся в широкой добродушной улыбке.

– А то как же, молодой господин! Я ждал вас еще вчера. – С этими словами он ненадолго скрылся во внутренних помещениях и вышел с небольшой узкой коробочкой, обитой синим атласом. Глаза Тан Цзэмина сверкнули. Поднявшись, он принял коробочку и аккуратно приоткрыл крышку.

Внутри лежал поразительной красоты веер из тонкого белого шелка, расписанного видами туманных гор. Один взгляд на него словно переносил человека на заснеженные вершины, а стоило вдохнуть поглубже, и можно было ощутить свежий горный воздух и холод водопадов. По кайме шло серебряное тиснение, а рукоять из белого дерева удобно лежала в руке. Веер выглядел вполне обычным, но только знающий человек мог распознать в рукояти тысячелетнюю белую иву, а в пластинах – духовную сталь. Серебряные прожилки меж тех же пластин были платиной, выкованной с каплей громового металла – божественной стали, редкой не только в вольных городах, но и во всей империи, – в виде несгибаемых спиц. Узкие серебряные пластины покрывала тонкая гравировка защитных заклинаний, и, если влить в них духовную энергию, веер превращался в мощное оружие, способное отражать и магические атаки.

Тан Цзэмин провел кончиками пальцев по белой рукояти и серебряной гарде, довольно блеснув глазами.

«Ему точно понравится», – с улыбкой подумал он.

Такие искусные веера были признаком статуса – только знать могла носить их. И больше всего на свете Тан Цзэмину хотелось, чтобы Лю Синя окружали именно такие вещи.

– Прекрасная работа, – обратился он к кузнецу, прикрывая коробочку.

Вынув мешочек золота, Тан Цзэмин перекинул его мужчине, и тот цепко поймал его. Взвесив в руке монеты и оставшись доволен, кузнец улыбнулся:

– Ах… если бы все клиенты были такими же сознательными, как молодой господин. А то приходят тут всякие, еще и торгуются перед выкупом.

– Мне незачем торговаться. Я вижу, что товар стоит своих денег.

Даже спрятанный от внешнего мира, веер источал сильную ауру.

– Если влить в него духовную энергию, веер может стать заклинательским щитом. Но я что-то не пойму… – задумчиво протянул кузнец, почесывая короткую бородку с проседью. – Молодой господин ведь сам заклинатель, так почему же он сделал заказ с заклинанием, которое заимствует духовную энергию другого?

Тан Цзэмин спрятал коробочку в сумку и ответил:

– Потому что он не для меня, а для дорогого мне человека. Когда я стану сильней, я волью в веер свою духовную энергию, которая признает его владельца и будет его защищать.

– Вот оно что, – с пониманием протянул кузнец. – Для человека значит.

– Мгм, – кивнул Тан Цзэмин.

Кузнец лукаво усмехнулся:

– Красотка та, видать, неземная, раз молодой господин вывалил столько золота за подарок.

Не успел Тан Цзэмин ответить, как он продолжил:

– Веер – это не только атрибут утонченности и оружие. Он также служит искусству общения.

– Общения? – заинтересовался Тан Цзэмин, как и подмастерья кузнеца, украдкой