Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

уносясь по ветру в самое небо и напоминая Млечный Путь, Сяо Вэнь подошел ближе, описывая ему эту картину. Повсюду витали запахи благовоний, и, как бы ветер ни пытался их разогнать, курильницы продолжали источать приятные ароматы. Чоу Лицзы казалось, что он никогда не избавится от запаха сандала и ивы.

Уже вечерело, а дети все не хотели их отпускать. Цепляясь за рукав Чоу Лицзы, Сяо-Лунь, дождавшись, пока на него обратят внимание, сунул юноше листок, на котором были изображены два парня с мальчиком посередине, держащим золотую рыбку в синем кругу.

– Я ведь не вижу, – поразился его подарку Чоу Лицзы.

Губы мальчика снова дрогнули. Не дав ему опять расплакаться, подошедший Сяо Вэнь с улыбкой объяснил, что нарисовано на листе. Чоу Лицзы помолчал немного, а потом присел на одно колено перед мальчишкой и неловко сказал:

– Я уверен, что это очень красивый рисунок. Спасибо, Маленькая Тележка, – и мягко взъерошил его растрепавшиеся от бега волосы.

Сяо-Лунь повеселел от такого прозвища и тут же налетел на Чоу Лицзы, прижимаясь и обнимая за шею. Глаза слепца в изумлении распахнулись, и все тело тут же напряглось. Спустя миг он вдруг услышал тихий смех лекаря рядом и представил, как Сяо Вэнь сияет взглядом при виде этой сцены. Кашлянув, Чоу Лицзы неловко похлопал мальчика по плечу и снова потрепал по макушке. Поднявшись и чувствуя, как ребенок продолжает цепляться за его халат, не желая отпускать, он с удивлением понял, что вокруг столпились и другие дети. Сяо Вэнь тихо шепнул Чоу Лицзы, что они чего-то ждут.

Неловко рассмеявшись и потирая бровь, парень стрельнул взглядом в сторону лекаря и сказал:

– Хорошо заботьтесь о золотой рыбке. Теперь вы ее опекуны.

Дети тут же окружили его, то и дело перетягивая к себе для объятий. Самым бойким оказался все тот же Сяо-Лунь. Вновь заставив Чоу Лицзы опуститься на одно колено, он обнял его и шепнул:

– Старший брат, приходи почаще, я научу тебя рисовать.

Чоу Лицзы закатил глаза и рассмеялся, вторя тихому смеху лекаря.

Получив клятвенные обещания позаботиться о рыбке как следует и кое-как распрощавшись с детьми, мужчины удалились, пообещав вскоре вернуться. Сяо Вэнь был на удивление молчалив почти всю дорогу, ведя Чоу Лицзы под локоть. Улыбка, поселившаяся в уголках его глаз и губ, все не желала уходить, а сам он не смел ее прогонять, зная, что она так и не будет увидена человеком, идущим рядом. Чоу Лицзы тоже не спешил заводить разговор, сжимая в руках трепещущий на ветру детский рисунок длинными пальцами.

Остановившись на лунном мосту, чтобы полюбоваться деревьями, Сяо Вэнь сказал:

– Яотин особенно прекрасен в эти дни. – Переведя взгляд на друга, он тихо добавил: – Мне жаль, что ты этого не видишь.

Чоу Лицзы едва заметно улыбнулся, поворачивая голову к берегу и чуть прищуривая светлые глаза:

– Ничего. Я все еще помню вид цветущих деревьев, поэтому могу представить эту картину.

Сяо Вэнь замешкался на мгновение, после чего задал вопрос, который интересовал его уже давно:

– Как именно ты ослеп? Что случилось?

Новый вздох замер в груди Чоу Лицзы. Отойдя к каменным перилам, он облокотился на них и ненадолго замолчал, словно собираясь с мыслями. В конце концов он ответил:

– Меня прокляли. Было время, когда я скитался по свету в полном одиночестве. Найдя наконец пристанище и понадеявшись на добрых людей, я оказался обманут. Едва вырвавшись, ночью я ускользнул и бежал до тех пор, пока не упал без сил среди леса. Очнувшись, я вновь ринулся прочь из тех мест и бежал еще, казалось, три ночи, пока не понял, что то были дни.

Сяо Вэнь осторожно подступил ближе и, развернув его за плечо, заглянул в пшеничные поля глаз.

– Я могу попытаться исцелить тебя, – тихо сказал он и ободряюще прикоснулся к нему.

Чоу Лицзы нахмурился и отступил на шаг. Желваки на его острых скулах напряглись, когда он произнес:

– Не нужно.

Улыбка Сяо Вэня померкла. Весенний ветер был теплым, однако лекарь вдруг почувствовал стылый холод, пробежавший по телу. Он спросил:

– Ты говоришь о лечении или о моем присутствии?

Чоу Лицзы медлил. Через несколько секунд, по-прежнему хмурясь, он ответил:

– Я уже привык быть во тьме и не хочу снова выбираться на свет.

– Тогда что насчет меня? – Сяо Вэнь подошел ближе. Его пальцы дрогнули в сторону руки Чоу Лицзы, сжатой в кулак. – Тебе… не нравится, когда я сопровождаю тебя?

– Не нравится! – резко ответил Чоу Лицзы, чуть опустив голову и отвернувшись. Всегда, когда Сяо Вэнь подхватывал его под локоть, помогая передвигаться по городу, он чувствовал себя странно. Так же вел себя Ча, когда его гладили против шерсти. Желание ощетиниться и откусить тянущуюся к нему руку так и накрывало с головой. А когда лекарь все же отстранялся, хотелось загрызть его еще больше и яростней.

Скривив губы, Чоу Лицзы сказал:

– Мне не по себе, и дышать становится тяжело. Мне это… не нравится.

Сяо Вэнь моргнул и в следующее мгновение тихо рассмеялся. Видя стремительно расползающийся стыд на все еще хмуром лице, он почувствовал тепло. Сяо Вэнь попытался приглушить смех, прижав ладонь ко рту, чтобы не смутить молодого человека напротив.

Как же Чоу Лицзы отличался от всех! Такой яркий, такой живой и немного ворчливый. Возможно, неловкий, но Сяо Вэнь и не ждал, что все люди будут обладать изящностью и мирным нравом. С этим человеком ему всегда было о чем поговорить, и, хоть иногда Сяо Вэнь впадал в замешательство, его это только радовало. Подойдя ближе, он осторожно обхватил его локоть и потянул Чоу Лицзы в сторону дома. Идя неспешным шагом и глубоко вдыхая аромат цветущих деревьев, Сяо Вэнь понял, что улыбка с его лица не сойдет даже ночью и ему вряд ли удастся уснуть.

Уже дома, оставшись один, Чоу Лицзы поднял к глазам лист тонкой рисовой бумаги и провел кончиками пальцев по детским каракулям. Он долго стоял так, оглаживая рисунок, прежде чем смять его и без сожалений бросить в камин. Огонь тут же вспыхнул, пожирая улыбающиеся лица.

Не обращая внимания на гулко бьющееся в груди сердце, Чоу Лицзы откинул небольшую бамбуковую циновку с пола и потянул на себя кольцо. Дверь в подвал открылась, выпуская наружу горький запах дыма.

Тьма в подвале будто манила к себе. Чоу Лицзы долго вглядывался в нее и наконец сделал шаг.

Глава 68

Белый веер и красный пирог