Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

заметил, как свернул к палаткам с ритуальными принадлежностями. В этой части рынка было значительно тише и спокойней, вокруг царила печаль. Сегодня был поминальный день, и недавние события еще жили в памяти людей Яотина, а тут он со своей рыбой и глупыми вопросами, да еще и с улыбкой до ушей. Посмотрев в покрасневшие глаза торговца, Сяо Вэнь тихо вздохнул и виновато склонил голову.

– Прошу меня извинить. – С этими словами он потянул Чоу Лицзы за рукав, уводя от прилавка.

Идя вслед за понурым Сяо Вэнем, который выглядел как побитая собака, Чоу Лицзы в конце концов не сдержал тихого фырканья. На что он вообще надеялся? Золотых рыб в Лиюй отродясь не водилось. Скорее всего, тот мальчишка заметил в воде блеск камня или стекляшки, приняв его за рыбу, вот и нырнул в реку. Сяо Вэнь всегда казался ему образованным и умным человеком, способным изливать такой поток ученых слов, что иной раз у Чоу Лицзы голова шла кругом. И при этом лекарь вообще не разбирался в некоторых житейских вопросах. Словно зашоренный осел, он пер вперед, желая заполучить золотую рыбку. Для него будто не было слова «нет». Он настолько привык получать все, что душа пожелает? Или же был настолько глуп, что поверил россказням шестилетки о золотой рыбке, которую тот якобы видел?

Чоу Лицзы нахмурился. Гнетущее настроение лекаря словно перекинулось на него, свербя теперь где-то в груди.

«И почему это должен быть именно он, а?»

Они сидели на набережной, над которой проплывала стая воздушных змеев. Слыша детский смех, Сяо Вэнь все больше падал духом. Как он посмеет явиться в приют, не выполнив обещания, данного больному ребенку? Когда Чоу Лицзы надоели тяжелые вздохи лекаря, он нарушил молчание:

– Я устал и возвращаюсь домой.

Что-то порыкивающий возле Сяо Вэня Ча тут же подошел к парню, подставляясь под его руку. Лекарь растерянно посмотрел на Чоу Лицзы.

Не найдя что ответить, он просто кивнул, проглотив вздох:

– Прости, что вытащил тебя сегодня. Думал, мы вместе посетим приют.

Чоу Лицзы стоял еще несколько мгновений, поджав губы, после чего резко развернулся и ушел.

Золотая рыбка… не такая уж редкость для тех мест, в которых побывал Сяо Вэнь за всю свою жизнь. Но, как оказалось, не для Яотина, где отродясь таких не водилось. Сяо Вэнь ненавидел нарушать обещания, поэтому чувствовал себя так, словно его придавили огромным валуном. Он даже не находил в себе сил встать с этой лавки и отправиться домой, чтобы скрыться от всех. В такой день мало кому хотелось быть одному. Даже торговцы, перебарывая свое горе, вышли сегодня на улицы, понимая, что иначе тоска и печаль по погибшим захлестнет их. Рынок был почти пуст, но рядом с другими людьми там не чувствуешь себя одиноким.

Сяо Вэнь сидел на берегу до тех пор, пока солнце не достигло зенита, а его самобичевание не перешло все границы допустимого. Решив, что завтра же утром отправится в приют, чтобы извиниться, он снова вздохнул. Сегодня нет смысла там появляться: придя с пустыми руками, он лишь еще больше омрачит этот день. Детям и так непросто в первый год без родителей, и ни к чему усугублять их горе обманутыми ожиданиями.

С такими мыслями Сяо Вэнь встал и направился в сторону дома. Сделав всего несколько шагов и глядя под ноги, он вдруг увидел перед собой пару черных сапог, расшитых узорами по бокам. Подняв взгляд, он распахнул глаза при виде маленького золотого карпа, зависшего в небольшом круглом сосуде с водой. Тонкие плавники колыхались вокруг прекрасной маленькой рыбки, когда она, словно красуясь, принялась плавать по кругу, подставляя солнцу золотые бока. Чоу Лицзы цыкнул, выдыхая и отводя взгляд:

– Поторопись, а то опоздаем.

Вручив Сяо Вэню стеклянный аквариум, он зашагал в сторону приюта.

Через мгновение лекарь очнулся и поспешил за ним. Заглянув в лицо Чоу Лицзы, он не смог сдержать широкой улыбки. Удивление и благодарность распирали грудь, и ему не сразу удалось спросить:

– Как ты нашел ее? Я же все лавки обегал!

Чоу Лицзы кашлянул, скрывая усмешку:

– Я ведь слепой, так что надо мной сжалились.

Проходя по торговой площади, Сяо Вэнь был так увлечен маленькой рыбкой, что не заметил нескольких испуганных взглядов, обращенных в сторону Чоу Лицзы. А тот самый старик, который еще недавно накричал на лекаря, держался за шею с красными отметинами, пытаясь унять дрожь в коленях. Едва увидев юношу, он тут же юркнул за занавеску.

Прибыв в приют, Сяо Вэнь вручил выздоровевшему мальчику золотую рыбку. Сяо-Лунь так обрадовался, что снова разрыдался, открыв на всеобщее обозрение свои зубки с небольшой щелью между ними. Утирая слезы рукавом, он поблагодарил лекаря глубоким поклоном, на что тот лишь покачал головой и улыбнулся:

– Скажи спасибо старшему брату Чоу, ведь это он нашел ее. Без него я бы точно не справился.

Чоу Лицзы тут же напрягся, и улыбка на его лице одеревенела. Но сразу придя в себя, он тихо рассмеялся, отмахиваясь раскрытой ладонью:

– Все совсем не так…

Но Сяо-Лунь тут же повернулся к нему, всхлипывая. Поставив аквариум с рыбкой на стол, вокруг которого тут же столпились дети, он бросился к Чоу Лицзы и обнял его за пояс.

– Старший брат! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Сяо Вэнь широко улыбнулся, глядя на парня, который от смущения не знал, куда себя деть. Неловко опустив руки, Чоу Лицзы похлопал мальчика по голове, затем отстранил от себя и мягко подтолкнул в спину, отправляя к другим детям.

Глава 67

Трехколесная тележка

Когда первые ритуальные палочки были сожжены, дети принялись за написание посланий, которые следовало поместить в фонари и запустить в небо. Чоу Лицзы стоял в стороне, у раскидистых кустов, растущих вдоль небольшого кованого заборчика. Поскольку приют появился совсем недавно, а детей было слишком много, еды поначалу на всех не хватало. Так что старшие, подсчитав запасы на следующую зиму, высадили на небольшом дворике ягодные кусты и яблони. Щедро политые водой, заряженной духовными камнями, они должны были начать плодоносить уже этим летом, разрастаясь буквально на глазах. Никто из здешних не ожидал, что от городской знати придет такая помощь, что запасов им хватит не только на следующую зиму, но и на следующие пять лет. Поэтому двор превратился просто в красивый сад, по которому носились дети, а кусты и деревья стали скорее украшениями, хотя о них заботились по-прежнему.

Чоу