Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья. Том 2 - Ринга Ли

Мальчишка тут же с непониманием уставился на него, склонив голову к плечу. Уловив замешательство ребенка, Чоу Лицзы на миг закатил глаза и сказал:

– Попроси своих учителей, как и другие послушные дети.

Они сидели в стороне от остальных. По всему дворику тут и там расселись дети, между которыми сновали взрослые, помогая выводить иероглифы или рисунки. По мере приготовлений груды фонариков возле детей росли, а те старательно выводили линии. Им было сложно писать длинные послания, поэтому они ограничивались парой иероглифов, а после разрисовывали бока фонариков причудливыми зверушками. Там были и большие рогатые коровы, и разноцветные цикады, и маленькие кривоватые змейки. Дети шумели, хвастаясь друг перед другом. Один только Сяо-Лунь так и остался с чистым фонарем.

– Нарисуй! – пододвинул он к Чоу Лицзы кисть и бумагу.

В его глазах парень был тем, кто помог ему отвоевать рыбку, не говоря уже о том, что он ее и поймал. Что ему стоит справиться с рисунком? Пустяк, да и только. Но Чоу Лицзы отчего-то был слишком ленив, поэтому Сяо-Лунь принялся канючить и тянуть его за рукав, заглядывая в лицо. Чоу Лицзы и бровью не повел. Он не собирался потакать прихотям мальчишки, а тот пыхтел, как маленький чайничек, пододвигал кисть все ближе и тормошил его за рукав.

Противостояние длилось до тех пор, пока над Чоу Лицзы не раздался мягкий смеющийся голос:

– Я помогу.

Сев рядом с парнем, Сяо Вэнь тряхнул широкими рукавами и разложил фонарик перед собой. Взяв в руки кисть, он с улыбкой спросил ребенка:

– Какой рисунок ты хочешь?

Сяо-Лунь приложил маленький пальчик к подбородку и задумался, глядя на плывущие по небу облака. Наконец он воскликнул:

– Я хочу рыбку!

«Ну еще бы», – подумал Чоу Лицзы и тихо усмехнулся, повернув голову туда, где на маленькой трехколесной тележке стоял аквариум. Отвоевав свою рыбку, мальчик не расставался с ней ни на миг, катая на тележке за собой по двору. А дети, словно стайка утят, бегали за ним по пятам, но больше и думать не смели отбирать аквариум. И даже сейчас, не желая расставаться с подарком, Сяо-Лунь притащил тележку к их столику. Золотая рыбка зависла в воде, порхая плавниками, и уставилась на них, словно понимала происходящее. Повернув голову, Чоу Лицзы почувствовал, как что-то изменилось. Мальчик притих, а со стороны лекаря слышался мягкий шелест кисти, выводящей рисунок.

– Уа-а… – протянул Сяо-Лунь, подпирая руками подбородок и во все глаза глядя на появляющуюся рыбку. Движения кисти были неторопливыми и плавными, но в них сквозили уверенность и точность, словно Сяо Вэнь ни на секунду не сомневался в своем мастерстве и не боялся испортить рисунок. Хотя… чего еще ожидать от Тройного юаня? Разумеется, этот человек в совершенстве владел искусством каллиграфии. Будь он даже пьян в стельку, кисть в его руке выводила бы четкие линии отработанными движениями.

Увидев интерес мальчика и его блестящие глаза, Сяо Вэнь улыбнулся и обмакнул кисть в тушь.

– Хочешь научиться рисовать? – спросил он.

Сяо-Лунь тут же уверенно кивнул, выглядя воинственно, словно маленький генерал, которому только что поручили важное задание. Чоу Лицзы вдруг уловил, что Сяо Вэнь отодвинулся от него и похлопал рядом по подушке:

– Садись.

Мальчик с готовностью нырнул меж ними и тут же утратил весь свой пыл, больше походя теперь на маленького щенка, прижавшего ушки. Задрав голову, Сяо-Лунь растерянно посмотрел на Чоу Лицзы и Сяо Вэня, а после опустил взгляд на маленькую нарисованную рыбку.

Кисть лекаря порхала над листом, как по волшебству выводя плавники и чешуйки. За удивлением тут же последовало восхищение – нежные глаза на рисунке выглядели такими живыми, словно вот-вот подмигнут и рассмеются. «Как это чудо можно сотворить так быстро и так красиво?» – думал мальчик, глядя то на аквариум, то на фонарь и пытаясь найти отличия.

Сяо Вэнь улыбнулся:

– Во время обучения учителя постоянно ругали меня за то, что живопись из-под моей кисти наполнена пейзажами, зверями и предметами. Все это было в таком беспорядке, что я не раз получал нагоняй, и меня заставляли переписывать трактаты о важности гармонии в живописи и значениях каждого штриха.

Чоу Лицзы чуть повернул к нему голову и спросил:

– Линии в живописи не служат границей формы, они сами являются формой, разве нет?

Сяо Вэнь перевел на него лучащийся улыбкой взгляд и кивнул:

– Да, я тоже так думаю. Но, как бы то ни было, существуют правила и традиции, и не мне их нарушать.

Сяо Вэнь замолчал, только сейчас понимая, сколько раз он наступал себе на горло, следуя законам и порядкам, написанным кем-то другим. Долгие годы он находился под неустанным надзором, контролирующим каждое движение даже его кисти. Благо сейчас он может рисовать все что душе угодно. И если он хотел рисовать маленькую рыбку, не вкладывая в движения кисти какой-то таинственный и глубокий смысл, он это делал. И ему нравилось это чувство.

Сяо Вэнь обмакнул кисть в тушь и протянул ее Сяо-Луню:

– Вот, попробуй.

Мальчик растерялся, неуверенно взял кисть и снова вопросительно посмотрел на Сяо Вэня и Чоу Лицзы.

– Не бойся, – подбодрил Сяо Вэнь. – Ничего страшного, если не получится.

Сяо-Лунь кивнул и начертил длинную грубую полоску под рыбкой, с силой вжимая кисть в тонкую бумагу. Ворс распушился, оставляя жирный след.

– Не так сильно, – тихо рассмеялся Сяо Вэнь, накрывая его руку своей. – Смотри, вот так. – Под его движениями кисть медленно и осторожно стала делать мазки, оставляя за собой длинные хвосты мокрой туши, которая быстро высыхала под солнцем. Чоу Лицзы опустил глаза и сидел так все время, пока на фонаре под рыбкой вырисовывалась маленькая трехколесная тележка. Казалось, он глубоко задумался, когда голос лекаря вернул его к действительности.

– Лицзы, – позвал Сяо Вэнь, протягивая ему кисть и придвигая его руку к бумаге, желая помочь ему, как и ребенку, вывести пару штрихов. Чоу Лицзы тут же отстранился и отвернулся:

– Не стоит, я испорчу.

– Это не так! – возразил Сяо-Лунь, поднимая на него глаза, сияющие уверенной улыбкой. – Давай, старший брат, попробуй.

С этими словами мальчик, как и лекарь, накрыл ладонь парня своей, чтобы помочь Чоу Лицзы вывести большую дугу вокруг рыбки. Когда маленький карп оказался заключен в аквариум, водруженный на тележку, счастливый Сяо-Лунь громко захлопал в ладоши и принялся дуть на фонарь, чтобы скорее высушить тушь. Его рисунок, несомненно, был самым красивым!

Чоу Лицзы опустил веки, слыша разговор мальчика и лекаря, и тени ресниц задрожали на его бледных щеках.

Когда бесчисленное множество фонарей взмыло вверх,