Титус, наследник Сан-Маринский - Ольга Александровна Власова

– Энергия, заключенная в нечто, была потенциалом всех последующих событий – и вот события начались. Все всегда шло от простого к более сложному.

Первым событием оказались элементарные частицы – протоны, нейтроны и электроны, которые родились из плазмы. Потом частицы сложились в атомы – появились гелий и водород. Из них гравитацией были построены первые звезды и галактики…

– Построены?

Титус парил над черной пустотой, в которой тут и там вспыхивали светящиеся, стремительно проносящиеся мимо точки, что тут же стягивались в сферы самых причудливых форм. Голос Архивариуса исчез на время, потом вернулся снова. Заметил философски:

– Почему бы и нет?

Титус кивнул, и все двинулось дальше. Первое поколение звезд перегорело и разрушилось, создав более сложные, чем гелий и водород, элементы. Электромагнитные силы начали так и эдак соединять их атомы, образуя новые, более сложные структуры – молекулы. Из молекулярной каши слепились небесные тела вокруг молодых звезд. Появилась Земля – сначала полыхающая и горячая, а через пару миллиардов лет – голубая и гостеприимная, покрытая океанами, идеальной средой для химических реакций. А потом материя вдруг ожила. Научилась сама получать из внешней среды энергию, информацию и, как следствие, воспроизводить себя…

– Человек… – дошло наконец до Титуса, погруженного в этот момент в глубины первозданного океана и наблюдающего, словно под громадным увеличительным стеклом, за тем, как в крошечных пещерах осторожно зарождаются первые живые протоклетки. – Человек – продолжение Большого взрыва… Материя, которая способна себя осмыслить и программировать свои свойства…

– Именно.

Он снова сидел напротив Архивариуса в карете, под внимательным присмотром его щелочек-глаз.

– Атомы, звезды, молекулы, клетка, человек – все более сложные формы, которые принимала изначальная энергия из ничего. Те самые события, которыми она стала.

– И что дальше?

– Мне кажется, это я должен задать тебе этот вопрос.

– Материя, поумнев, сама решит, как сделать мир еще сложнее?

Архивариус ничего не ответил. Возможно, считал, что и так сказал слишком много.

– Куда мне теперь? – спросил наконец Титус, когда молчание стало совсем нестерпимым.

Его спутник рассеянно пожал плечами:

– К твоим услугам вся Вселенная, Титус. Я постарался, чтобы тебе было где развернуться.

– Мы еще увидимся?

– Если нам снова будет что обсудить.

Напротив уже никого не было. По-сиротски пустое сиденье. Карета стояла на месте – видимо, ждала, куда отправит ее наследник Сан-Маринский. Вздохнув, Титус подумал о том, что в свете только что состоявшегося разговора сюжет его первой, земной, жизни очень далек от завершения. Обратно в герцогство Сан-Маринское он еще наверняка вернется. Возможно, прямо в тот самый момент, из которого попал сюда. Воскресит павших в битве, остановит потоп, проведет наконец нужные реформы. Но всему свое время.

– На Землю, Мюллер, – сказал Титус негромко, понимая, что слуга его прекрасно слышит. – Сначала туда, надо закрыть кое-какие дела.

Эпилог

Титус открыл глаза по-дежурному, без всяких ожиданий. Сначала над ним появился белый потолок, потом в это нейтральное, девственно-чистое пространство вплыло лицо Марка. Титус повернул слегка голову – да, то был Марк, но до невозможности нелепо одетый в какой-то костюм голубого цвета.

«Господи, это же джинсовая ткань, – вдруг осознал Титус. – На нем просто-напросто джинсовый костюм».

– Он очнулся, наконец-то! – радостно воскликнул Марк, обращаясь к кому-то вне поля зрения Титуса. Прошло несколько секунд, и туда вплыла вторая голова. Лея. У нее на голове был странный белый головной убор.

«Лея – санитарка», – снова с запозданием постиг он.

– Так, – повелительно ответила на его взгляд Лея. – Вам еще нельзя двигаться… Вы очень слабы. Хорошо помните, что случилось? Полиция уже рвется с вами пообщаться.

Титус еле-еле двинул головой. В ней словно плескалось пара стаканов воды. В области груди сильно саднило, ломало правую ногу.

– Вообще… вообще ничего не помню.

– Вчера поздно вечером на улице Рогге вы попали под машину. Не заметили, как она выезжает из арки. Вероятно, задумались.

– Меня… меня сбил… автомобиль?

– Да. И вот он был за рулем.

Лицо Марка, на время куда-то исчезнувшее, снова появилось рядом с лицом Леи. Оно изображало полное раскаяние в содеянном.

– Как только вам станет лучше, мы сразу же обсудим размер компенсации. Вы же понимаете, что никаких проблем с этим не будет… Ведь вы меня знаете? Неужели нет? Никогда не слышали моих песен? Даже «Твоя последняя шутка»? Не может быть!

Титус пытался связать вместе мысли, свободно плавающие в двух стаканах воды. Улица Рогге – рядом со станцией метро «Площадь Трех Церквей». Поблизости находится издательство «Вернер Мей», самое последнее в его списке. Все выглядит так, что он, сильно расстроившись, плелся из издательства в метро и его сбила машина. И, похоже, он сильно расшиб голову, раз смог столько всего нафантазировать во время отключки.

– Я ведь ударился головой, да?

Лея серьезно сдвинула брови:

– Очень сильно, да. Несколько дней вам нужен полный покой.

Он сделал последнюю попытку:

– Солнечное затмение прошло благополучно?

Лея и Марк переглянулись. Потом Лея, ласково улыбнувшись, ответила:

– Честно говоря, не слышала ни о чем таком. Отдыхайте!

Вскоре после того Титус уснул. Следующие несколько дней он вообще преимущественно провел во сне, используя перерывы главным образом для того, чтобы восстановить полную картину произошедшего с ним. Наезд случился вечером, в половине десятого, когда уже стемнело. Место, где тротуар пересекал арку с выездом, довольно темное и весьма узкое. Удар пришелся в правую ногу, потом его перевернуло и поддало бампером под ребра. Марк, всемирно известный рок-гитарист, торопился домой со встречи с поклонниками. На месте наезда присутствовали четверо свидетелей, рассказавших о происшествии. Титусу показывали фотографии этих людей, и, конечно же, он сразу узнал Павлиса (добрый гражданин Павел Берг, владелец пивной неподалеку), Шекспируса (добрый гражданин Вениамин Бестин, актер театра «Три маски»), Леона (добрый гражданин Леон Фобель, охранник ночного клуба) и Михаэля (добрый гражданин Беньямин Хави, банкир). Марк приходил в больницу еще пару раз, второй – со своим адвокатом, чтобы подписать бумаги о компенсации, в размер которой Титус особо не углублялся, но Лея от суммы была в полном восторге и сообщила, что ее хватит лет на пять безбедной жизни. Еще Марк приглашал на свои концерты, даже звал домой на рюмку коньяка – в общем, они расстались полными друзьями, пусть Титус, хоть убей, не мог вспомнить ничего о Марке – рок-певце из прошлой жизни. Полиции он сказал, что сам виноват, так как глубоко задумался и не заметил выезжавшую из арки машину. Навестить Титуса приехала также его девушка, которую, если честно, он едва узнал, и живые