Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

– Неужели они такие злые люди? – удивился Бертран. – Вы же сами не заботились о них. Не выполняли свой долг сюзерена. Вы попросту их не кормили. Что им оставалось делать?

– Да, я тоже виноват, понимаю. И все-таки переживаю за сына. Антуан де Вельд может позаботиться о нем, но мало ли что!

– Вы уж выберете – кто должен присматривать за вашим сыном – я или муж вашей дочери? – вскипятился Бертран. – Мне неприятно, что в чем-то я должен взаимодействовать с ним.

– Э, да чего вы тут похоронные разговоры затеяли! – возмутился-таки де Сов. – Не к месту они! Не гневите судьбу!

– Вы верите в судьбу, господин де Сов? – спросил Анжольра.

– Сказать по чести, я давно уже не вел этих задушевных разговоров. В братстве мы об этом не говорим. Да и мне сейчас не хочется. Выпьем-ка лучше вина!

– Тихо! – резко сказал Атталь. – Слышите? Как будто кто-то говорит по-арабски?

Генрих де Сов сразу проверил меч – легко ли вынимается из ножен.

– Не слышу ничего! – сказал Анжольра, прислушиваясь.

– И я не слышу, – поддакнул барон.

– А вот опять! – подтвердил де Сов. – И движение! Крадутся!

– Ты как будто и не рад, что у нас будет ребенок! – горестно произнесла Матильда Брабантская, усаживаясь на походную кровать мужа.

– Ну что ты! Конечно, рад! – ответил граф, потягивая вино и садясь рядом с женой.

Целый день в шатре графа было полно рыцарей, и Матильда, еще до обеда прибывшая в лагерь из Дамиетты, никак не могла поговорить с мужем наедине. Он все время был занят – выслушивал доклады, проверял своих людей, отправлял дозорных и сам встречал их, проводил время в компании графа Яффского и графа Морейского, а жену лишь изредка удостаивал улыбкой и парой дружелюбных слов. Матильда держалась за живот, словно ища в маленькой зарождающейся жизни той любви и поддержки, что не находила у мужа.

– Я скучаю, Роберт! Ты уже неделю не приходил ко мне.

– Ты же видишь – река разлилась, переправа стала сложнее, здесь каждый день кто-то пропадает, сарацины рыщут вокруг лагеря – надо все время быть начеку.

– Как будто без тебя нет в армии командующего! – посетовала Матильда.

– Король занят своим делом, а я своим. Брат пусть пишет письма, молится с патриархом и легатом, обсуждает с итальянскими торговцами цены на продукты, с тамплиерами и госпитальерами планы по дальнейшему продвижению в Египте, а я занимаюсь войском.

– А кто займётся мной? – обиженно, но в то же время кокетливо произнесла Матильда, придвинувшись к Роберту. – Мне сейчас как никогда нужна твоя ласка, любимый! Наш малыш, он… Положи руки мне на живот. Вот так. Чувствуешь?

– Нет, только твое тепло.

– Это потому, что малыш еще очень-очень маленький. Это будет наш сын, Роберт Второй.

Граф поцеловал жену, понимая, что она приехала не для того, чтобы просто посмотреть на мужа, а для того, чтобы остаться на ночь. Его же занимали мысли о войне. Его душа рвалась дальше – в глубины Египта, где, по слухам, возвышаются в небо гигантские пирамиды и где города сарацин утопают в роскоши и нечестивости, и с этим надо что-то делать. Он всей душой болел за армию, видя, как с каждым днем в ней появляются все больше проституток, приплывающих на кораблях, все больше бочонков вина распивается рыцарями, все больше людей исчезает по ночам или даже днем, стоит только отойти от лагеря. Все чаще сеньоры проводят время в пирах и игре в кости, где проматывают не только деньги, но даже собственные мечи! А на днях несколько рыцарей вообще покинули армию, сев на корабль, идущий во Францию. Король же считал, что, пока не придет подмога от Альфонса де Пуатье и не закончится разлив Нила, нечего и думать о продолжении похода! По мнению Роберта, король губил свою армию, и если бы сейчас он, граф д'Артуа, возглавил ее, то сарацин можно было бы гнать до Каира, а там добраться до султана и закончить войну на выгодных условиях. Эти размышления не давали ему покоя. Здесь, в Египте, он понял, что создан для войны, он хочет быть полководцем, а не просто братом короля, он хочет мчаться впереди своих рыцарей, а не обсуждать планы в палатке.

Роберт любил Матильду и был рад, что она, по примеру королевы, отправилась с ним в крестовый поход, наполняя его жизнь страстью, нежностью и мыслями о доме, но сейчас все изменилось. Матильде надо это понять и оставить его в покое, довольствуясь редкими встречами, или вернуться во Францию.

Роберт стал медленно стягивать платье с жены, надеясь, что сегодняшняя ночь успокоит Матильду и завтра она вернется в Дамиетту. Но вдруг он остановился и прислушался. Какие-то приглушенные голоса. Вдруг за пологом шатра упало что-то тяжелое.

– Оденься! – тихо, но резко сказал жене Роберт, а сам взял меч и прикрыл собой Матильду, с тревогой наблюдая, как при свете свеч, зажжённых внутри шатра, он видит за его пределами крадущиеся черные фигуры.

– Что это? – в ужасе произнесла Матильда, прижимаясь к графу.

– Держись за мной, но не виси на мне, – сказал он. – Мои движения должны быть свободны. Возьми мой кинжал, бей любого, кто сюда проникнет.

Граф увидел, что из-за полога шатра торчит рука лежащего человека. Он узнал в ней руку своего оруженосца, стоявшего на страже.

– Жермен мертв, – произнес он, понимая отчаянность положения.

Матильда вскрикнула, когда неподалеку от нее матерчатую стенку шатра прорезал нож. В этот же миг в шатер, переступая через мертвого Жермена, проникли двое сарацин с обнаженными кривыми мечами. Граф напал первым, пользуясь тем, что враг не ожидал стремительной атаки. Роберт д'Артуа пронзил насквозь первого сарацина, второго ударил кулаком в лицо, и тот упал. Через разрез в шатер проникли еще двое и бросились к Матильде.

– На помощь! – закричала она.

Роберт был уже рядом, вихрем опрокинув скамью и стол перед сарацинами, загораживая им путь. Ударенный им в лицо враг стал подниматься. В лагере раздался шум – крестоносцы поняли, что что-то происходит, и бежали на помощь к шатру графа, откуда услышали женский крик.

Сарацины бросились на графа и графиню, зная, что теперь им уже не выбраться живыми. Роберт, отражая удары, все время прикрывал собой жену.

В шатер ворвались шесть графских рыцарей, включая Бертрана д'Атталя. Они сразу же обезоружили сарацин. Те запричитали, призывая Аллаха.

– Выведите их отсюда! – скомандовал граф.

Сарацин выволокли за волосы.

– Ты цела, любимая? – с тревогой спросил он.

– Да! Как же