Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

со следами крови и валяющимися использованными для перевязки тряпками. С королем пришел епископ Иерусалимский Роберт Нантский. Он сразу сел рядом с раненым и стал тихо молиться. Людовик понял, что граф его увидел и узнал, но он сам не знал, как начать разговор. Вопросы о здоровье были явно неуместны. Гуго де Ла Марш еле слышно произнес:

– Я умираю, ваше величество. Благодарю, что вы пришли.

– Лекарь, неужели нет надежды? – печально спросил король.

Лекарь расстроенно посмотрел на сеньора, потом на короля и закусил губу.

– Располосовал меня сарацин, – продолжал граф. – Как моего отца… Тридцать лет прошло, ваше величество! Я вернулся сюда, где погиб мой отец, а теперь вот и я… Как странно… Разве возможны такие совпадения?

– Граф, не говорите, вам нужны силы, – чувствуя неловкость, произнес король, взял старого графа за мягкую, почти безжизненную руку.

– К чему мне силы? Слава богу, что вы пришли, ваше величество! Я умираю в вашем присутствии. Мне так будет легче.

– Что я могу для вас сделать, мой верный Лузиньян? – с горечью промолвил король, уставившись в перекошенное страданием лицо графа.

– Просто простите меня, ваше величество… Я ведь бунтовал против вас…

– Это было давно! Все забыто, граф! Я от всего сердца простил вам ту ошибку. Не надо о ней вспоминать.

– Да, не надо, а то совсем мало осталось… Очень болит живот… Спасибо, что простили меня. Ваше прощение мне зачтется перед Богом!

– Лекарь, нельзя ли дать ему воды? – спросил король.

– Пожалуй, уже можно, ваше величество. Это уже не навредит сеньору.

Король налил из фляги, поданной лекарем, воду в кружку, поднес ее ко рту умирающего, поддержав его за голову. У Гуго де Лузиньяна графа де Ла Марша хватило сил, чтобы сделать всего несколько больших глотков, потом он рухнул на кровать, несмотря на поддержку короля.

– Мои последние глотки воды… – прошептал граф. – Лучше бы вина бургундского… Жаль, сына здесь нет. Но вдруг он бы тоже, как я… Нет, не надо так… Ваше величество, вы еще здесь?

– Да, я рядом, мой верный, мой преданный граф де Ла Марш! Я держу вас за руку.

– Я ничего не чувствую, кроме боли… Страшной боли… Не хочу больше… Ваше величество, а ведь я умираю в Дамиетте, отец умер за стенами, а я в городе. Значит, я дошел, я победил… Я… Больно! Как больно! Нет даже сил кричать… Помолитесь за мою грешную душу, ваше величество…

Король стал читать молитвы вместе с Робертом Нантским, гладил умирающего за руку, а граф стонал, дергался, потом затих, уставившись в одну точку на потолке. Он почему-то пытался улыбнуться, но не смог осилить улыбку и испустил последний вздох. Король закрыл его остекленевшие глаза рукой и смахнул несколько накативших скупых слез.

– О бог мой, сколько еще верных сынов твоих падет, прежде чем мы вернем Иерусалим! – вырвалось у короля, и голос его дрожал.

Бертран д'Атталь решил найти Тибо де Фрея, ему хотелось узнать, жив ли он после прошедшей несколько дней назад битвы. Он ходил по всему лагерю, однако, сколько он ни спрашивал, никто не знал барона де Монтефлера. И вот однажды, находясь в Дамиетте, поглядывая, как королева ходит в церковь, восхищаясь ею, он увидел, что легат Эд де Шатору, отслуживший мессу, обращается к какому-то рыцарю. Атталь нечасто присутствовал на мессе, поэтому не знал, что легат, опасаясь предателей или каких-то подосланных сарацинами убийц, в завоеванном городе ходит с охраной.

Насколько же был удивлен Бертран, когда среди людей, окружавших легата, он узнал Тибо де Фрея. Барон со времен кипрских злоключений поправил здоровье, набрал былую тяжеловесность, сытый и надменный вид. Он гордо носил сюрко с родовым гербом. Шесть львиных голов на котором смотрелись весьма грозно для тех, кто проходил мимо легата.

Бертран степенно, как и подобает рыцарю из свиты графа д'Артуа, подошел и опустился на колени перед легатом, прося его благословения. Тибо де Фрей увидел своего вассала, но не стал во всеуслышание заявлять о том, что он его сеньор.

– Рад вас видеть, барон де Монтефлер! – сказал Атталь, поднимаясь. – Вы служите его преосвященству?

– Вы знакомы? – удивился Эд де Шатору.

– Совсем немного, – уклончиво ответил Бертран, не зная, что скажет барон.

– Могу рекомендовать вам, Бертран д'Атталь, этого благочестивого сеньора – барон Тибо де Фрей знатный рыцарь, который всегда готов прийти на помощь, он вежлив, внимателен и храбр! В свою очередь, я могу рекомендовать вам, барон, этого молодого рыцаря – его посвятил сам граф д'Артуа! Бертран д'Атталь – непреклонный, безумный храбрец, граф восхищается им. Он убил очень много сарацин во время высадки. Граф говорил – Атталь действовал, как заправский мясник, уж простите меня, шевалье, за такое сравнение, так и сказал брат короля.

– А, ну раз граф посчитал, что я, как мясник, то, конечно, мне лестно это определение моих действий во время битвы!

– Быть может, вы хотите пообщаться? – спросил легат. – У вас есть барон немного времени, пока я раздаю благословение, потом я буду нуждаться в вашем обществе.

Барон слегка покраснел и отошел в сторону вместе с Бертраном.

– Как вы поживаете, барон? – спросил шевалье.

– А ты высоко взлетел, Бертран! – хмыкнул Тибо де Фрей. – Тебе повезло! Рад за тебя! Так и земли здесь или в Святой земле получишь, титул! Не разглядел я тебя в свое время…

– Увы, барон, поспешили вы с замужеством вашей дочери. Да теперь уже дело прошлое. Ничего не изменить.

– Да, конечно. А я вот нанялся в охрану легата. – С неловкостью в голосе проговорил барон. – Как-то же надо жить? Денег не было, а легат хорошо платит.

– А где ваш капеллан Филипп, жив ли он?

– Конечно! Он прекрасно устроился при легате. Он еще в церкви, должно быть. Эд де Шатору ведь выпускник парижского университета – у них столько тем для бесед! Филипп, хоть и из простых священников, а как умен! На все темы диспут поддержит!

– Честно говоря, барон, я рад, что у вас двоих все хорошо. – Сердечно сказал Атталь. – Давайте забудем все, что между нами было плохого!

– Это прекрасно, Бертран! Конечно! Тем более, я всегда буду благодарен тебе за спасение моей жизни на Кипре! Эх, я ведь так виноват перед тобой… Но ведь как же здорово, что у моего друга Роберта такой прекрасный сын!

Бертран подумал, что еще год назад, барон считал прямо противоположное, но вслух ничего не сказал. Бертран изменился, все изменилось.

– Приходите ко мне в палатку, она рядом с шатром графа д'Артуа. Не знаю, как у вас, а