Наследник богов - Нира Страусс

– Вот так лучше… Гораздо лучше.

Найла чувствовала… Она не знала, что чувствует. Не знала, что думать. Только смотрела и смотрела туда, где еще несколько секунд назад был Геб, а теперь пустота… Абсолютная пустота.

Сет не глядя протянул к ней руку:

– Иди сюда.

И тело покорно поплыло куда велено, а шея сама удобно улеглась в подставленную ладонь. Которую он тут же начал сжимать.

– Я отпустил бы тебя, не будь ты так предана Гебу, и теперь, когда его больше нет, я предпочел бы не оставлять в живых врага, который станет преследовать меня, пылая жаждой мести. Если, конечно, ты не пожелаешь… стать моей жрицей. – Он встряхнул крыльями, но от них не повеяло дорогим для Найлы ароматом. От них не повеяло ничем. У Сета не оказалось запаха, его магия была… пустой. – Подумай хорошенько. Я завладел всем, что осталось от принца богов. Все его теперь мое.

Все его теперь мое.

Глаза у Найлы едва не вылезли из орбит – и от сказанного Сетом, и от удушья. Заливаясь слезами, она била по руке Сета, пока ему наконец не надоело. Он посмотрел на нее, как тигр на мышь, и слегка ослабил хватку.

– Ну ладно… Можешь произнести свое последнее слово.

Найла глотнула воздуха. И произнесла:

– Ты никто.

Сначала не произошло ничего. Только на лице бога отразилась оторопь. Бровь дернулась, веки задрожали. Пальцы еще немного разжались.

– Что?.. Погоди…

Вдохнув поглубже, Найла повысила голос:

– Я не знаю твоего имени!

Сет оттолкнул ее, словно обжегшись, и неуклюже попятился. Ноги у него заплетались, как у пьяного, и ему пришлось опереться на Великий жезл, чтобы не упасть. Тяжело дыша, он уставился на нее бешеным взглядом:

– Ты что творишь?!

Коснувшись горящего от боли горла, Найла заморгала, прогоняя слезы. Она, кажется, не испытывала ненависти к этому богу. Она вообще ничего не чувствовала. Внутри было пусто.

– Ты сказал, что все принадлежавшее Гебу теперь твое. А я его жрица.

– Нет, это же не… Остановись!

– Не собираюсь. Я не собираюсь сохранять тебе жизнь, потому что мы же все тебя знаем. – Опустошенная Найла возвращала Сету его же собственные слова. – Ты не угомонишься, а я не хочу больше тратить на тебя время.

– Я приказываю тебе!..

– Ты никто. У тебя нет имени, и ни один человек, ни одно божество, ни одна живая тварь никогда о тебе не вспомнит, – продекламировала Найла, в кои-то веки искренне благодаря отца за пространные нотации о правах и обязанностях священнослужителей. – Тебя никогда не существовало. Не существует… и не будет существовать вовек.

На ее собственных глазах могущественный бог пустыни и войны съежился, будто пламя без воздуха: кожа почернела, кости скорчились, уменьшаясь, пока на его месте не оказался крошечный почти не различимый на камне скорпион. Бесхозный Великий жезл, едва слышно позвякивая, покатился по плитам.

Скорпион не успел проползти и пары сантиметров, когда на него обрушилась нога в сандалии, с мерзким хрустом превращая в мокрое место.

Только тогда Найла позволила себе осесть на пол. Она обвела потерянным взглядом поле битвы – обломки, черепки от каноп, расколотые надвое колонны и тело льва, лежащее там же, где его бросил Сет. Сердце разорвалось чуть позже, когда взгляд добрался до горстки пепла под выбоиной в стене, рядом с которой светилось одно-единственное белоснежное перо.

Кусая губы, чтобы не разрыдаться, Найла подползла туда и взяла перо в руки. Это… все, что сохранилось от бога Геба? Все, что ей останется в память о нем? Одно перо?

До нее донесся едва слышный звук, но она даже не вздрогнула. Сейчас ее уже ничто не удивило бы. Отведя руку с пером от глаз, Найла посмотрела на горку пепла. С верхушки ссыпалось несколько крупинок. Там что-то… шевелится?

Найла зарылась кончиками пальцев в мягкий пепел – и почти сразу наткнулась на что-то твердое. Тогда, задышав чаще, она наклонилась и подула.

Из пепла показалось яйцо. Огромное, не меньше страусиного, с морщинистой разноцветной скорлупой – бело-зелено-пурпурно-серой. Никогда в жизни Найла не видела ничего подобного – впрочем, теперь это ни о чем не говорило. Ничего подобного происходившему за последние недели она тоже никогда прежде не видела, не испытывала и не переживала, но это не отменяет его абсолютной реальности.

И вот теперь она здесь. С пером в одной руке и разноцветным яйцом в другой.

– Почти пять тысяч лет без единой царапинки… – прошептал голосок за спиной. Что ж, и то хорошо.

Найла развернулась на ягодицах, постаравшись не потерять равновесие, поскольку обе руки были заняты. При виде обладателя голоска рот у нее приоткрылся сам собой. Ребенок. Прелестный светловолосый золотоглазый мальчик ростом, наверное, с Мере, в белой тунике, доходившей ему до пят. Не обращая внимания на Найлу, ангелочек с сокрушенным видом обводил взглядом зал.

Наткнувшись на бездыханного льва, золотые глаза округлились в неверии.

– О нет… – Мальчик прошагал туда, шлепая босыми ногами, и провел ладошкой по золотистому боку льва. Найла даже моргнуть не успела, как вместо льва на каменном полу вытянулась Сехмет. – Утомилась, совсем обессилела…

Богиня шевельнулась:

– Отец…

– Не беспокойся, дочь моя, у тебя будет много времени, чтобы все мне рассказать.

Он обернулся туда, где находилась Найла, которая так и сидела, держа в одной руке перо, а в другой яйцо. По-прежнему обходя ее взглядом, мальчик воззрился на горку пепла и цокнул языком.

– Даже Бенну пришлось вмешаться. Ну еще бы! Моя верная ба, ты просто не могла закрыть глаза на деяния Сета.

Найла, оглушенная происходящим, даже не вслушивалась в то, что говорил мальчик. Мальчик, в обличье которого перед ней представало сейчас одно из самых могущественных божеств, первый бог Солнца… Ра.

– И Геб. – Когда наконец эти золотистые, почти как у Сехмет, глаза все-таки заметили Найлу, она почувствовала себя меньше самого крошечного муравья. А вокруг все заколыхалось, и в голову будто насыпали опилок. – Геб тоже… Они бились вдвоем…

Бог очутился рядом с Найлой в мгновение ока – по крайней мере так ей показалось.

– Ты его жрица?

– Да…

– Ты удостоишься высочайших почестей за свою самоотверженность. А теперь отдохни.

Лба коснулось что-то горячее. Его рука?

– Нет… Мне не надо почестей… Его…

– Отдохни.

И пришлось отдыхать.

34

Альрам

Полгода спустя

– Госпожа Бек!

Найла развернулась так резко, что едва не скатилась кубарем с пандуса, который они откопали на прошлой неделе. К счастью, Джахи, один из работников, не отходивший от нее ни на шаг, успел подхватить ее под локоть. Поблагодарив его улыбкой, Найла со всех ног поспешила наружу, за пределы раскопа.

Там дожидался Мин в безупречном костюме и еще несколько сотрудников и представителей руководства Нубийского музея – на ровной площадке, где не летели со всех сторон земля и песок.

– Господин Нкоси, невероятно рада вас тут видеть! – Найла, сдерживая смех, протянула ему руку.

– Не мог дождаться твоего следующего письма с новостями. Они тоже. – Он кивнул на группку за спиной. Сотрудники косились на Мина и Найлу, не скрываясь, – кто-то просто с любопытством, кто-то с откровенным неодобрением. – Хотели убедиться, что вложенные средства не пропали даром.

– О, жалеть точно не придется, – заверила Найла, озаряя собравшихся улыбкой.

К сплетням и шушуканью за спиной она привыкла уже давно и в каком-то смысле даже понимала шушукающихся. Когда тебя с места в карьер назначают заместителем директора Нубийского музея, люди, конечно, будут думать всякое, однако убедить Мина притормозить и продвигать ее постепенно, с низов, Найле не удалось. Бог страстно желал заполучить в ближайшие помощники доверенного человека, на которого можно будет перекладывать обязанности и переводить стрелки, поэтому, когда Найла сообщила, что ищет работу, он был на седьмом небе от счастья.

Кроме того, немало времени отнимал уход за новой священной парой – крошечными телятами, требовавшими уйму заботы и ласки. У Ра ушло не больше двух дней на то, чтобы вновь разделить Великий жезл и распределить фрагменты. И хотя некоторые из богов, Уаджит и Хапи в частности, подозревали, что больше им бог Солнца ничего подобного не доверит, они заблуждались. Феми не сдержала слез,