Наследник богов - Нира Страусс

Вот, значит, о чем писал Манефон. Четыре канопы, которые должны хранить он и его потомки. Четыре сосуда. Четыре хеху.

На одной из стен заплясали тени, и Найла посмотрела туда. Сперва она решила, что ей просто померещилось в коварном свете свечей, но потом убедилась: там и вправду что-то шевелится.

В закутке было так темно, что пришлось прищуриться, раздвигая тени взглядом, пока сквозь полумрак не проступили две яркие краски, от которых Найла заморгала. Одна поверх другой. Красная и белая.

Белая – это изорванная льняная рубаха.

Красная…

Она успела только хватануть воздух ртом, как Сехмет запечатала его ладонью, а Найла зажала своими поверх. Не может быть. Нет. Пожалуйста, это же не Геб. Это не с ним!

Сехмет почему-то оттаскивала ее назад. Почему? Надо же туда, к Гебу. Он там совсем один, связанный, истекающий кровью, ему невыносимо больно, хоть он и бог. Его надо спасать. Они должны…

Богиня внезапно выпустила Найлу из рук, и та споткнулась. На Сехмет налетел какой-то вихрь, оторвав ее от Найлы и на несколько мгновений скрыв из вида красное платье. Лишь когда в их угол проник трепещущий свет свечей, Найла поняла, что происходит и кто вклинился между ней и Сехмет.

– Я предупреждал, – пробулькал вязкий клокочущий голос.

Последний из демонов-обезглавливателей, тот самый, с которым богиня сражалась перед гостиницей. Длинный рог, спускающийся на затылок, качался из стороны в сторону, и Найла следила за ним взглядом, как загипнотизированная. Ухватив Сехмет за локти, демон зачем-то тряс ее, как дерево, – может, чтобы она рассыпалась, а может, чтобы у нее закружилась голова, кто его знает. Однако силы богине было не занимать, что она и продемонстрировала, вырвавшись из когтей демона и с размаху врезав ему кулаком в рожу.

– Ах ты стервоза! – прохрипел он, запрокинув голову.

Надо же, у древних демонов в ходу новомодные оскорбления, кто бы мог подумать. Дальше все произошло так быстро, что Найла не успела и на два шага отступить в темный угол. Как только Сехмет потянулась себе за спину, явно нащупывая лук, демон развернулся на пятках и уверенно пробил рукой темноту, словно точно знал, где искать Найлу. Когтистые пальцы вцепились в волосы, зажали в горсти и безжалостно дернули.

Найла упала на колени между демоном и Сехмет, взвыв невольно от резкой боли в голове и в руке, на которой вновь загорелись огнем шрамы от укуса.

– Ну давай, стреляй, – подначил демон. – Только голова этой смертной докатится до твоих ног раньше, чем до меня долетит стрела. Я мастер резать глотки.

Сехмет задвинула лук за спину и медленно опустила руку. Все это она проделала, ни на миг не переставая сверлить демона золотистыми глазами, как будто перебирала мысленно кадры его мучительной смерти.

Из наоса донесся ровный бесстрастный голос:

– Икенти, пропусти их. Мы же знали, что кто-нибудь пожалует.

Демон сделал знак Сехмет, и богиня прошествовала первой, твердым шагом, высоко подняв голову. Найла хотела последовать ее примеру, но Икенти толкнул ее вперед, не выпуская волос, а потом двинулся за Сехмет, и оставалось либо топать с ним, как кобыла в поводу, либо позволить тащить себя волоком.

У нее задрожали руки, когда в противоположном конце наоса, метрах в пяти от входа, она увидела Геба. Точнее, видела она лишь его темные волосы, взлохмаченные и мокрые – тело клонилось вперед, и свалиться на пол ему не давали только путы на лодыжках и запястьях.

Под ногами у него поблескивало месиво из крови и глины, до ужаса напоминая Найле увиденное в пещере Баби.

– Подойди, если хочешь. – Сет обращался к ней, хотя сама Найла не смотрела на него даже вскользь. – Может, хоть ты его уговоришь перестать корчить из себя героя.

Как только волосы оказались на свободе, Найла не раздумывая бросилась к Гебу. Она упала перед ним на колени, не боясь вымазать платье в крови и глине, и обхватила его лицо ладонями. Глаза у него были закрыты, кожа в испарине.

Как можно нежнее коснувшись щек, Найла прошептала:

– Геб. Это я, Найла. Прошу тебя… Открой глаза.

Перед необходимостью увидеть вновь эти волшебные изумруды меркнули и страх, и все остальное. И хотя поначалу казалось, что бог ее не слышит, Найла продолжала гладить его и умолять вполголоса. Она отмечала краем сознания, что самое главное происходит сейчас в глубине зала, где Сет, скорее всего, глумится над богиней, но ей было не до этого. До чего еще ей может быть, когда с Гебом такое?

Наконец, когда она покрыла поцелуями его щеки и отерла пот со лба подолом, веера густых ресниц все-таки затрепетали.

– Геб, – прошептала она вновь.

Он что-то прошелестел едва слышно, веки чуть-чуть приоткрылись. Этого хватило. Как только их взгляды встретились, зрачки в зеленых глазах расширились словно от мгновенного узнавания и Найлу накрыла волна облегчения.

Бескровные, потерявшие цвет губы разомкнулись:

– Найла Бек?

– Да. – Она осторожно обвила рукой его шею. – Геб…

– Это сон, – прошептал бог.

Найла отстранилась, чтобы посмотреть на него, борясь с дурацкими, уже готовыми хлынуть слезами.

– Мы тебя вытащим, обещаю. Мы…

Геб повернул голову влево, на голос Сета, и лицо его заострилось. Ноги, до сих пор безвольно висящие в путах, напряглись, уперлись ступнями в пол и выпрямились. Найла помогла ему вытянуться вдоль колонны, поддерживая так, чтобы не касаться глубокой раны на груди.

– Ты должна уйти, – выдохнул Геб. – Тебе не место здесь.

– Наоборот, у нас же уговор. Вместе до самого конца, помнишь?

Геб сжал челюсти и губы:

– Найла Бек, уходи немедленно.

– Геб, пожалуйста… Сейчас не до споров. Я пришла с Сехмет. Мы можем…

– Прочь отсюда, я тебе сказал!

От этого крика Найлу подбросило так, что она даже отскочила. Они уставились друг на друга, будто видя впервые, хотя, судя по блеску в зеленых глазах, Геб и сам от себя этого не ожидал.

– Подумать только, даже твоя прелестная жрица тебя не вразумила.

Прислонившись бедром к алтарю и скрестив руки на груди, Сет смотрел на них, словно разочарованный родитель. – Может, если я сообщу, что ее постигнет такая же участь, как и тебя…

Бог пустыни сделал одно-единственное движение подбородком, и Икенти среагировал моментально. Оторвав Найлу от Геба, он заломил ей руки за спину и сжал оба запястья одной своей лапищей, впившись когтями в кожу. Сдерживая невольные слезы от боли в шраме и скрученных руках, Найла с оборвавшимся сердцем увидела серебряный кинжал, который, мелькнув перед глазами, уперся ей в солнечное сплетение.

Геб забился в путах в тот же миг, когда Икенти коснулся Найлы, и теперь лицо его горело от ярости. Каждый мускул напрягся до предела, грозя вот-вот взорваться.

Сет прогулочным шагом двинулся к Гебу. В центре зала неподвижно застыла Сехмет – видимо, подчиняясь приказанию бога пустыни воздержаться от глупостей, иначе Гебу и Найле несдобровать.

– Слушай, от тебя всего-то и требуется не рыпаться. Будешь хорошо себя вести, я заберу у тебя хеху и сниму эту штуку. – Он указал на какой-то черный браслет на запястье Геба, который Найла прежде не видела. – Твоя хека тебя спасет, впрочем, мне это до звезды, ведь, как только в моих руках будет Великий жезл, даже принц богов не сможет со мной поквитаться. Но ты выживешь. Честное слово, я сегодня само великодушие.

От прозвучавших в ответ слов Геба у Найлы заледенела кровь в венах.

– Свою жизнь, как тебе уже было сказано, я спасать не собираюсь.

– Эх… – Сет, смиренно вздохнув, посмотрел на Найлу. – А своей жрицы?

Кинжал пришел в движение, вспарывая тонкую кожу грудины и без труда рассекая мышцы до кости. Найла дернулась, не думая о том, что запрокидывает голову прямо на плечо демону-обезглавливателю, и не сумела удержаться от крика.

– Прекрати! – взревел Геб. – Хватит! Не трогай ее!

– Прекращу, когда пообещаешь отдать мне хеху. Слово свое ты не нарушишь, так что обещания мне хватит.

Найла очень старалась не издавать больше ни звука и не подавать вида,