Наследник богов - Нира Страусс

И разом остановились, будто наткнувшись на стену.

– Вы как нельзя кстати! – с распростертыми объятиями приветствовал их Сет. – Гостеприимная хозяйка из кожи вон лезла и уже не знала, как извернуться, поэтому, сдается мне, слегка закрутилась…

Бог пустыни посмотрел себе под ноги, где, скорчившись, лежала недвижная Уаджит. Разноцветная юбка и желтая блуза изодраны в клочья, длинные волосы разметались по полу, смешавшись с землей и осколками. И даже в этой скрюченной позе видно было, как сильно иссечены ее руки, ноги и лицо.

Сет поднял бесстрастные черные глаза на Хапи:

– Поверь мне на слово, я не единожды и не дважды просил ее сдаться по-хорошему. Я здесь не первый час торчу. Ни малейшей радости мне это не доставило.

Хапи не снизошел до ответа, темнея и набухая, словно приливная волна. Геб содрогнулся при мысли, что друг сейчас затопит оранжерею, но вовремя вспомнил, что на худой конец у него есть крылья, верные безотказные крылья, а для спасения Уаджит все средства хороши.

– Ну зачем же… – Сет небрежно водрузил ногу на тело богини, а потом оперся на согнутое колено локтем. – Не советую. Она еще жива, я же сказал тебе, что пытался уладить все по-хорошему. Но если ты выйдешь из себя и вынудишь меня сделать то же самое, не ручаюсь, что она не пострадает сильнее.

Геб знал, что ответа от Хапи Сет не дождется. У друга сейчас в голове только один вопрос: как прикончить гада и вызволить жену, чтобы она не мучилась больше ни секунды?

– Если ты ждешь подходящего момента, чтобы всех нас оставить в дураках, не трать время понапрасну. – Геб расставил ноги и скрестил руки на груди, напуская на себя предельную невозмутимость. – Должен сказать, меня только обрадовало, что все это устроил именно ты… Мне будет не так тяжело смотреть, как тебя покарает Ра, когда ты перед ним предстанешь.

Сет улыбнулся, как Геб и ожидал. Не потому, что Сет был из смешливых, отнюдь нет. Редкая для него искренняя улыбка никогда не предвещала ничего хорошего для окружающих. Нужно было насторожиться еще за ужином, когда он изображал из себя душу компании… Собственно, заподозрить неладное следовало еще на совете эннеады, когда Сет неожиданно встал на сторону Геба, хотя на самом деле просто поддакивал подозрениям остальных в адрес Сехмет, направляя всех по ложному следу. «Так мы устроены, принц, и действуем соответственно».

Геб чувствовал себя безмерно виноватым перед Сехмет. Вот только покаяться перед ней он, наверное, уже не успеет.

– Неисправимый оптимист, – прокомментировал Сет. – Это так…

Договорить ему не дали. Из глубины оранжереи, из-за груды перевернутых столов и разбитых горшков донесся стремительный шорох и яростный рык. Задохнувшись от изумления, Геб смотрел, как Контар Бек бежит на Сета, занося над головой огромные грабли, сияющие ярче полной луны. Лицо его полыхало яростью, чистейшей ненавистью – всем тем, чего Геб не разглядел бы в Контаре никогда. Фанатик, зануда, чудак – да, но воин?

Нет, все-таки не воин. А даже если бы и был – куда смертному против бога?

Геб шагнул вперед, пытаясь предотвратить худшее, но все произошло слишком быстро.

Сет безразлично глянул через плечо, подпустил Контара поближе и, когда обрушенные с размаху грабли почти коснулись золотого шлема, резко двинул рукой, нанося удар прямо в солнечное сплетение. Контар отлетел в противоположную сторону.

Смертное тело врезалось в деревянные стеллажи у стены с оглушительным грохотом, хрустом и, кажется, треском ломающихся костей. Обмякнув, оно осело на пол и больше не шевелилось.

Геб ощупывал его взглядом, не смея вздохнуть, пока не убедился, что грудь все-таки приподнимается, хотя излом спины и вывернутая рука особых надежд не внушали. Он готов был кинуться к Контару и подхватить, вытащить его отсюда, но ведь Уаджит…

– Так и думал, что он не стал спасаться бегством. Было бы слишком примитивно, – отметил Сет. – Понимаю, почему ты выбрал его дочь в провожатые.

– Тебе же больше ничего не нужно от Уаджит. Отпусти ее и смертного.

– Так с самого начала и предполагалось. – Сет медленно снял ногу с тела Уаджит и посмотрел на богиню едва ли не с обидой. – Однако Ра здорово промыл мозги всем своим детишкам. То же самое у меня вышло с первой хеху. Можешь гордиться, Хапи, твои богини-лягушки верны своему долгу как никто.

Хапи сжимал кулаки, изо всех сил стараясь не дрогнуть ненароком ни единым мускулом, пока Уаджит в руках Сета.

– Ты убил мою лягушку.

Сет цокнул языком:

– Я предоставил ей возможность унести ноги. Она отказалась. Как и этот. – Он ткнул большим пальцем за спину, в сторону Контара. – Поэтому я не жалую верность. Она кого угодно превращает в одержимого, вынуждая независимо от обстоятельств и расклада выворачиваться наизнанку ради «правого дела».

– Надо же, тебе знакомо слово «верность». – Геб вздохнул. – Тогда будет проще понять, почему я не собираюсь уносить ноги и позволять тебе довести начатое до конца.

Бог пустыни кивнул.

– Я так и предполагал. Поэтому поступим следующим образом. Твой приятель с женой и смертным могут убираться. Ты волен уйти с ними, остаться, сидеть и смотреть, сразиться со мной насмерть… Как тебе будет угодно.

Он с хозяйским видом пнул тело Уаджит прямо под ноги Хапи. Тот, вскрикнув, мигом подхватил ее на руки и бережно прижал к груди.

Геб, который во все глаза смотрел на обезображенное лицо богини, свидетельствующее о том, что она билась с Сетом до последнего, не сразу заметил еще одно прикатившееся к ним тело.

Контар Бек простонал сдавленно, не открывая глаз.

– Унеси их как можно дальше, – вполголоса велел Геб другу, поднимая Контара и укладывая рядом с Уаджит на руки Хапи. Счастье, что бог Нила сейчас такой здоровяк, ему ничего не стоит удержать двоих. – Кому-то нужно о них позаботиться и побыть рядом.

В синих глазах Хапи плеснулось смятение. Геб его понимал. Оставлять друга в таких обстоятельствах нелегко, но оба знали, что других вариантов, судя по всему, нет.

У Геба точно не было.

– Иди уже, – поторопил он.

Хапи кивнул, и Геб постарался не думать о том, что, наверное, в последний раз видит бога Нила. Лучшего друга, о котором можно только мечтать. Отправляясь в свое время в Дуат, Геб был твердо уверен: он поступает как должно и обязательно наступит час, когда они с Хапи встретятся вновь.

Теперь у него осталась лишь твердая уверенность в том, что он поступает как должно.

– Береги их, – попросил он, с мягкой улыбкой кладя руку на плечо Хапи. – Всех.

Глубоко вздохнув и бросив напоследок убийственный взгляд на Сета, Хапи направился к выходу из оранжереи. Оба оставшихся стояли не шелохнувшись, пока не захлопнулась с тяжелым стуком стеклянная дверь и не затих вдали звук грузных шагов.

Сет подмигнул:

– Итак.

Геб успел почувствовать холодное прикосновение к запястью за миг до того, как по телу разлилась отвратительная горечь. Хватая воздух ртом, он упал на четвереньки и невидящим взглядом уставился в пол. Нет, это не боль. Это что-то… что-то…

Он посмотрел на правую руку. Запястье охватывал черный браслет, разраставшийся с каждой секундой. В глазах замельтешило, Геб почувствовал, как утекает сила, как исчезает оперение вместе с клювом и крыльями. Он вытянулся на боку, пытаясь понять, что с ним творится и откуда это невыносимое ощущение, будто его высасывают изнутри. Он словно тонул в разверзающейся в нем бездне.

Перед ним возникли две ноги в кожаных обмотках.

– Спасибо, Икенти, – злорадно откликнулся Сет. – Нравится мое изобретение, принц? Оказывается, если баловаться с запрещенкой, много чего интересного можно выяснить. Например, что одно и то же вещество и ушебти поднимает из могил, даруя боевую мощь, и у богов выкачивает силу… Даже у дедули Ра. Логично, не правда ли? В конце концов, наша хека чище не бывает, а это… – Сет, склонившись, указал на непонятный браслет. – Это кромешная тьма. Счастье, что у меня имеется компаньон с нечистыми руками, на которого эта дрянь не действует.

Голос Сета отдавался в ушах противным эхом. Тело помимо воли корчилось в судорогах: магия боролась с глушившей ее отравой.

– Когда я вышел на вас в пустыне и увидел, как ты