Наследник богов - Нира Страусс

спасти жриц. Но он, разумеется, решил, что она все это и устроила. – В голосе парня послышалось негодование. – Тем временем настоящий злодей остался неузнанным, и ему никто не помешал схватить меня и выпытать сведения о хеху.

– Он не хотел верить, – без раздумий вступилась за Геба Найла. Тау на нее не смотрел, зато богиня сверлила ее глазами. – Геб до последнего не признавал, что Сехмет могла предать Ра. Он… – С усилием сглотнув, Найла выдержала буравящий взгляд. – Ему делалось больно от одной мысли, что это ты.

Каменное лицо Сехмет медленно смягчилось – жесткость сменилась беззащитностью, тронувшей Найлу. Даже не зная богиню, нетрудно было догадаться, как тяжело приходилось ей под грузом подозрений и какая гора свалилась у нее с плеч от известия, что Геб им противился.

– Значит, все это время вы преследовали истинного виновника? – спросила Найла Тау. – И кто же.

Но рассудок уже нашел недостающие кусочки картины – те самые, из-за которых одно никак не стыковалось с другим, – и все встало на свои места, озаряясь светом догадки.

«Помнишь, как он наложил на Анубиса проклятье немоты на триста шестьдесят пять дней?»

«Мне лично всегда казалось, что среди богов найдутся злодеи и похуже. Да, после того, что она устроила тысячи лет назад, ей перестали доверять и мы все, и Ра, но с тех пор она вела себя безупречно. Возмутителей спокойствия, у которых дело всей жизни – сеять хаос, и без нее хватает».

«Так мы устроены, принц. И действуем соответственно».

Найла посмотрела на остальных и произнесла то, что они знали и так:

– Сет.

– Он подкатил к вам в пустыне, потому что Сехмет помешала ему вытянуть у меня имя последнего бога-хранителя. – Тау скрестил руки на груди – видно было, что он старательно изображает невозмутимость, притворяясь, будто может вспоминать о Сете без содрогания. – Он знал только про Хапи, Мина и Баби, поэтому после острова Мина кружил по пустыне, как стервятник, дожидаясь, пока вы сделаете за него грязную работу у бога-бабуина. Вскоре до нас дошли слухи о переполохе на горе Баби, и дальше мы шли по вашему следу до самого Бавити. Но, к несчастью, пока мы добирались, Сет уже успел натравить на вас своих глиняных уродцев.

Так ушебти тоже дело рук Сета? И в обоих случаях они нападали по его указке? Найла медленно опустилась на койку, не в силах устоять на ногах под таким наплывом новостей.

– Зачем же тогда Сет переносил нас в Бавити? Не понимаю. Болтал с нами, ужинал как ни в чем не бывало… А потом взял и ни с того ни с сего напал? Хотел выкрасть Мере и узнать у нее про последнего хранителя? Но тогда зачем терять время на фальшивые любезности?

Тау шумно вздохнул:

– Мы думаем, он хотел разнюхать, что получится, не вызывая подозрений. Ему здорово играло на руку, что злодейкой считают Сехмет. А узнав что хотел, он тут же исчез, бросив вас на растерзание глиняным тварям.

Найла заморгала:

– Он узнал что хотел? Как?!

Парень покосился на сестру.

– Мере говорит, вчера вечером она открыла Гебу, что последняя хранительница – Уаджит. Видимо, Сет как-то это подслушал и…

Тау еще что-то объяснял, строил догадки о планах Сета, но у Найлы зашумело в ушах, и она уже не разбирала ни слова. В голове раздавался рокот, как на берегу Нила в ненастный день, только громче.

Более трубный.

– Ты сказал… Уаджит?

* * *

Геб приземлился в никуда. Ноги с силой впечатались в землю, взметая пыль и мелкую каменную крошку, взгляд пронзил пустоту, на месте которой еще две секунды назад была Найла. Руки сжались и разжались понапрасну, тоже, наверное, терзаясь вопросом, что это за безумие и почему в них сейчас нет Найлы Бек. Потому что он не успел.

Он… Он ее потерял.

Сехмет уволокла и ее, и Мере…

– Геб! – Хапи подбежал к нему весь в глине от ушебти, искромсанный вдоль и поперек. – Черт… Ох, черт!

– Где может скрываться Сехмет? – скороговоркой выпалил Геб. – Убежище, храм, что угодно, где? Думай!

– Ты не хуже меня знаешь, что последние тысячелетия она жила у Ра…

Да, он знает. Геб делил с ней трапезы все время, что охранял врата Дуата, они обменивались улыбками, он даже вино ей наливал не единожды. Сколько раз они перекидывались шутками, сколько раз говорили…

– И ведь ни слова ни сказала в свое оправдание, – хмыкнул Хапи недоверчиво. – Только смотрела на тебя как на идиота.

Геб развернулся, заставляя себя без лукавства оглядеть сцену побоища, развернувшегося между ними и приспешниками Сехмет. Разрушения есть, но хорошо хоть ему хватило самообладания не обратить тут все в пыль и щебень одним подземным толчком. Скоро сюда сбегутся паникующие растерянные люди, и к тому моменту их с Хапи здесь быть не должно. Эти смертные и так навидались лишнего.

Он подошел к оплывшему глиняному обрубку и выдернул торчащую красную стрелу. Провел пальцами по изящному древку, гладя затейливую резьбу и мягкое оперение. Геб помнил, как Ра вручил Сехмет колчан с семью стрелами, видел, в какой неподдельный восторг пришла богиня, когда эти стрелы превратились в проворных неуязвимых посланцев. Головы у них поначалу были человеческие, но Сехмет по своей прихоти заменила их на свои любимые, львиные.

Разумеется, вся эннеада подняла крик до небес, узнав о подарке Ра, но тот не желал ничего обсуждать. Обожал Сехмет до беспамятства…

– Я и есть идиот. – Геб обернулся к Хапи, ненавидя себя как никогда прежде. – Только идиот поверит, что…

– Хватит… казниться… – ответили ему, но это был не Хапи, который озадаченно вытаращился на бурелом за спиной Геба. – Подойдите… Помогите мне.

Двинувшись на голос, они обнаружили Нехбет, почти без сознания привалившуюся к пальме. При виде богини у Геба пересохло в горле. Неужели она тоже сражалась рядом с ними, а они не заметили? От ее покрова осталась пара лоскутов на плечах – голых, без единого перышка. Волосы в беспорядке рассыпались по спине, часть прядей выбилась на лицо, которое…

– Во имя всех нильских порогов! – Хапи обошел богиню кругом, не решаясь коснуться. – Что с тобой стряслась?

– Ей выщипали все перья. – Геб протянул руки, и Нехбет машинально вложила в них свои, не подаваясь навстречу. Наверное, только ладони и ступни у нее не напоминали сплошную ссадину, потому что вся остальная кожа… – На тебя тоже напали? Прости, что мы не…

Богиня обессиленно вскинула кисть.

– Замолчите и слушайте, – выдавила она, едва ворочая языком, к изумлению обоих. – Вас обвели… вокруг пальца… как несмышленышей…

Нехбет провела трясущейся рукой по лохмотьям, в которые превратилось ее платье, и извлекла из складок что-то маленькое и черное. Гебу с Хапи пришлось наклониться, чтобы рассмотреть.

При виде черного скорпиона у Геба что-то дрогнуло внутри.

– Я следила за Сетом с тех пор… когда он так кстати появился в пустыне. Я ему не доверяла… и недаром. Это его прихвостень… приставлен шпионить за тобой. – Перевернув ладонь, она сбросила безжизненного скорпиона себе под ноги. – Сет меня перехватил, когда я шла вас предупредить…

– Нехбет. – В голосе Хапи смешались все чувства сразу. С величайшей осторожностью он помог богине опуститься на землю, и каждый раз, когда она шипела от боли, у него тоже перекашивалось лицо. – Ты не просто огонь. Ты еще и бомба.

– Ты меня в краску вгоняешь, Животворец.

Геб тем временем вернулся мысленно в тот миг, когда увидел за окном скорпиона, и перебрал в памяти весь разговор в номере. Но вслух он ничего произнести не успел, его опередила Нехбет:

– Это он… Не знаю, что там творится, но это все он.

– Проклятье, а я-то с ним шутки шутил за ужином, – опечалился Хапи.

– Что бы он ни выведал через скорпиона… это его следующая цель. – Богиня оставила наконец попытки держаться прямо и уложила голову на объемистый живот бога Нила. – Когда он со мной разделался, явился демон-обезглавливатель – и Сет приказал ему задержать вас как можно дольше. Эти глиняные твари… тоже там были.

– Демон? Глиняные? – переспросил Хапи. – То есть нас всю дорогу атаковали по указке Сета!

Получается, за нападениями с самого начала стоял бог пустыни. Геб не успел даже шагу ступить по земле смертных,