Путь Абая. Книга II - Мухтар Омарханович Ауэзов

В большом двухэтажном деревянном доме Тыныбека теперь оставались самые важные гости, окруженные особым вниманием хозяина. Это были Улжан, Абай, Такежан и сопровождавшие их три-четыре джигита. Просторные комнаты дома были прибраны и вымыты; вычищены и возвращены на место роскошные ковры, полосатые дорожки, узорчатые кошмы.

Улжан, считавшаяся теперь почетной матерью обширного края с многочисленными аулами, должна была думать о том, что привезти из города для хозяек очагов, которые отправятся скоро - и надолго - в кочевье на горные джайлау. Тщательно припоминая заказные и обещанные подарки, Улжан каждый день отправляла в город то своих сыновей, Абая и Такежана, то близких к ее очагу Габитхана и Ербола, чтобы они на базаре и в лавках купили все, что необходимо. А предстояло сделать немало покупок: летние наряды для невест, одежду для детей, в большом количестве запасти для аулов чай, сахар, сласти.

В приближение дня отъезда матери Абай закупал не только ее подарки, он каждый раз приносил купленные связки книг. Почти всю прошлую зиму он провел в городе в подготовке к отъезду отца и воспользовался несколькими месяцами городской жизни для усиленных занятий русским языком. И хотя прежде он никогда по-настоящему не брался за изучение русских книг, теперь при всякой выпадающей возможности старался что-нибудь почерпнуть из этого источника знаний. И убедился, что чем больше он старается и совершенствуется в русском, тем больше раздвигаются границы непознанного. «Какая жалость, что не пришлось заниматься русским языком с детства! - говорил он. - В детские годы можно преуспеть в языке намного больше!»

Но за дни зимнего проживания в городе, благодаря упорному корпению за столом, Абай неплохо поднаторел в русском языке и мог читать и понимать многие страницы книг, написанных не очень сложным языком.

Особенно тяжело давались ему русские поэты.

Но что бы там ни было, русская книга стала, наконец, его лучшим другом! Итак, он в спешном порядке собирал книги, чтобы отправить в аул вместе с матерью, в ее обозе. В эту зиму он понял одну свою ошибку: в прежние годы он занимался русским языком, только находясь в городе. Возвращаясь в аул, не уделял ему внимания и быстро все забывал. Теперь он решил набрать как можно больше книг с собой и заниматься русским постоянно.

Хотя Улжан и не особенно торопилась домой, но все же настала пора возвращаться в аул. Уезжали с нею Такежан, Габитхан, Дархан, Жумагул. В просторную арбу сели Улжан и неизменная ее спутница Калика. За кучера был знаменитый укротитель самых диких лошадей, джигит Масакбай.

Улжан предложила сыну ехать вместе с ней, но у Абая оставалось в городе немало важных дел. Были и поручения Ку-нанбая: у кого-то взять отданное в долг, кому-то вернуть долги. Он с Ерболом остался, намереваясь догнать аул на весенней кочевой дороге к джайлау.

Надежно обвязав и приторочив сзади арбы продолговатый сундук с книгами, Абай помог матери взобраться на повозку. Устроившись поудобнее, она наклонилась к нему и, взяв его за руку, сказала на прощание:

- Сын мой, целых полгода ты не был в своем ауле, словно странник, который отбыл в дальний путь. А дома тоскует, изводится твоя верная жена. Ждут не дождутся отца маленькие детки, щебечущие, как желторотые цыплята. Не раз и не два я слышала, как они носились, оглашая криками двор: «Отец приедет! Наш отец скоро приедет!» А какие они славненькие, мои младшенькие внуки, Абиш и Магаш, какие сладкие! Как ягнятки-двойняшки, так и бегают вместе, - не налюбуешься ими! Стоит только мне подумать о них, как я теряю и сон, и покой, и жить мне без них невмоготу. Как же ты, сынок, можешь терпеть разлуку с детьми?

- Апа, я тоже постоянно думаю о них, не без того, чтобы тосковать по ним... Я очень люблю обоих ваших внуков, которых вы называли. Ведь они пробудили во мне отцовское сердце. Но вы же понимаете, апа, какие важные дела удерживают меня в городе? - говорил Абай матери.

- Нет, не понимаю, - был ответ. - Я только вижу, что ты, находя всяческий повод, готов оставаться здесь и глотать городскую пыль. Если будешь так продолжать, то и очаг родной, и чужая сторона - одинаково станут для тебя безразличными, и ты будешь несчастным, как тот молодой кулан, который отбился в степи от своего табуна. Сын мой, скорее возвращайся домой!

Возможно, при разговорах наедине с Макиш она выяснила об охлаждении сына к Дильде. Хотя и говорила Улжан как бы случайно, мимоходом, и очень мягко и тактично, но он почувствовал в ее словах какую-то глубокую озабоченность и скрытую недосказанность. Но в минуту расставания, у повозки было не место и не время выяснять эти сложные отношения с матерью. И хотя понимал сын, что мать одолевают тревожные сомнения, он не нашелся сказать ничего другого, кроме пожелания благополучной дороги.

- А мы с Ерболом подоспеем, когда вы как раз будете на пути к джайлау и перевалите через Чингиз, - добавил Абай. -Передавайте привет всем близким нашего очага!

Он почувствовал облегчение, что мать уезжает. Такежан и его нукеры были уже на конях, уже попрощались с Тыныбеком, Макиш и другими. Верховые сгрудились перед раскрытыми настежь широкими воротами, пропуская вперед арбу. Масакбай стегнул лошадей. Просторная повозка, запряженная тройкой кунанбаевских саврасых, со скрипом стронулась с места и, грохоча по дороге, покатила вперед.

Спустя двадцать дней возвращались в родные края и Абай с Ерболом. Выехав на лошадях рано утром, путники за световой день преодолели значительное расстояние. И Абай, и Ербол были привычны к долгой и быстрой езде верхом. Это были крепкие степные джигиты, истинные потомки кочевников.

Какою бы тяжелой ни была летняя или зимняя дорога, они осиливали ее без всяких жалоб: «устал, изнемог». Порою приходилось быть в седле от зари до зари, совершая огромные переходы на быстроногих конях, скакать безостановочно с раннего утра до самой ночи. Устраиваясь на ночлег, спешившись, они не говорили друг другу, что болит все тело, разбитое за день изнуряющей скачки, что мучительная усталость валит их с ног. Джигит, кочевник ничего подобного не говорит другому, ибо степь тысячелетиями приучала их быть сверхвыносливыми и терпеливыми.