Путь Абая. Книга II - Мухтар Омарханович Ауэзов

- Вот видите, Ибрагим Кунанбаевич, значит, нужно ограждать народ от таких людей, и наказать нашего джигита достойным образом.

- Наказать нужно... Да только, мне думается, что он уже понес наказание, стоит, мучается совестью перед вами. Ведь наказать можно не только тюрьмой и каторгой. Для такого джигита, вольного сына степи, наказание совестью тяжелее тюрьмы. Тем более, я уверен, он полностью осознал свою вину. Мне кажется, если заглянуть внутрь него - в душе у джигита все пылает от стыда.

Лосовский рассмеялся, взглянув на Кокпая, который и на самом деле стоял перед ним с горящим лицом, опущенными глазами.

- Вы так уверенно говорите о его стыде и раскаянии, будто готовы дать поручительство за него, - сказал аким, переведя взгляд на Абая. - Так ли, Ибрагим Кунанбаевич?

Кокпай вдруг обратился к Абаю по-казахски:

- Настоящий джигит редко дает клятву, Абай-ага. Вы это знаете. Я многое понял из того, что вы говорили с оязом. И если вы спасете меня, вытащите из этого срама, то потом мне и умереть не жалко. Готов поклясться, что впредь до самой смерти буду верным вашему слову чести, данному за меня. Буду всегда рядом с вами и служить вам, агатай.

Абай весь подался вперед и пристально посмотрел в глаза Кокпаю. Его сильная, горячая речь тронула сердце Абая. Он повернулся к Лосовскому, когда джигит смолк.

- Ваше высокоблагородие, джигит дал клятву... Вы спросили, готов ли я дать поручительство за него. Я согласен на это. Простите Жанатаева за его проступок и отпустите под мою ответственность.

Приняв окончательное решение, Лосовский внимательно, твердо и значительно посмотрел на Кокпая.

- Добро, Жанатаев! - сказал начальник. - Я думаю, что если ты, отныне ступив на правильную дорогу, захочешь добром послужить людям, из тебя выйдет честный, полезный человек. Больше не оступайся, джигит! Впредь во всем поступай, как посоветует тебе Кунанбай-улы Ибрагим. Отдаю тебя на поруки ему. За тебя поручается большой человек, джигит чести и совести. Не опорочь его имени, и пусть этот проступок твой будет последним!

Лосовский взял в руки листы с подложным приговором и делом Кокпая, сложил вместе и, разорвав пополам, выбросил в мусорную корзину.

Когда в этот вечер Абай, засидевшийся допоздна у Лосов-ского, вышел из служебной юрты, толпившиеся возле нее волостные еще не разошлись. Среди них находился и Кокпай. «Славный, великий Абай-ага вытащил меня из огня! Спас от смерти - теперь я должник его на всю жизнь!» - потрясенный до глубины души, не уставал он повторять перед всеми.

Позвав Кокпая с собою, Абай направился к юрте Оспана. Волостные тоже стали расходиться, обсуждая это небывалое дело, поражаясь тому огромному влиянию, какое имел Абай на высокое начальство. «Вырвать из цепких рук разгневанного ояза человека, которого ожидали верная тюрьма и ссылка - это под силу только Абаю! Для него нет ничего невозможного!» -говорили они, покачивая головами.

И всю ночь в стороне от Абая завистливо обсуждали, отчего у него такая сила, почему сам ояз ищет дружбы с ним. Множество догадок и предположений - одно удивительней другого - звучало в эту ночь по юртам Балкыбека.

2

На следующий день выпал самый разгар страстей и суеты межродовой борьбы за власть в степи, всяких ухищрений, тяжб и наветов друг на друга соперничающих сторон.

- Сошлись два дуана разных уездов. Приехали два акима. Что же теперь будет?

- Кто станет главным бием на сходе?

- Слышно, оязы сказали, чтобы аткаминеры и волостные сами назвали его имя.

- Чье? Вот бы хотелось знать: Тобыкты, Сыбан или Керей возьмут верх?

- Жирный кусок достанется тому роду, откуда будет главный бий!

- Однако Аргын самый старший из родов! Оттуда и быть избранным бию! Увидите - Тобыкты возьмет верх, более некому!

В этом кипении страстей слышалось неспокойное дыхание будущих распрей, противостояний, родовых междоусобиц. Прибывшие на съезд волостные, аткаминеры, многочисленные атшабары сопровождения, аульные старшины, пятидесятники и просто праздные краснобаи и словоблуды - все носились по временным аулам, словно очумелые. Среди них была группа бесстрастных наблюдателей, которым было просто любопытно посмотреть на выборное действо: «что особенного может случиться на этом съезде?» Таких выявилось больше десятка человек, среди них - Абай и Асылбек, Ербол и Шаке, а также Байкокше и молодой Кокпай, присоединившийся к ним, по известным обстоятельствам, с прошлой ночи. Крутилась на сходе и праздная молодежь, вроде Асылбека и его приятеля, толстого Мамырказа, мальчика-великана.

Сегодня, вновь увидев волостных, толкущихся у юрты начальства, Абай вспомнил, как вчера ночью они заглядывали в дверь, пытаясь хоть в щелочку подсмотреть за его встречей с Лосовским. И пришли на ум озорные стихотворные строчки:

Скачет посыльный - загнал коня, Злится, орет, помрет как раз... «Съезд будет, съезд! Приедет ояз! Юрты готовьте - слушать меня! Скот пригоните - таков приказ!» -

продекламировал напевным речитативом Абай, указывая протянутой камчой на белые служебные юрты, чем вызвал бурный смех у Байкокше, Кокпая, Ербола.

- Давай еще, Абайжан! Читай дальше! У тебя неплохо получается! - воскликнул Байкокше и, подстегнув своего гнедого с белой лысинкой на лбу, притеснился к Абаю поближе.

Я за народ стараться привык: Мой без запинки мелет язык! Если бог даст - тебя, мой народ, Он и сегодня не подведет!

Прост мой народ, пойдет на посул,

Всех обнадежив, я всех обманул! Дело состряпать долго ли мне Вместе с оязом наедине?

После скажу: «Я спину не гнул!»

Так продолжил Абай, и сам рассмеялся.

Кокпай только сейчас узнал, что Абай сочиняет стихи. Сам Кокпай тоже баловался стихами и сочинил немало озорных шуток в стихах. Теперь он с воодушевлением подхватил шалое стихотворство Абай-аги и пропел:

Тайны мои я прячу, как клад!

То, что я взял, не верну назад!

Тот, кто мне враг, трепещи меня -

Злоба моя страшнее огня!

Абай с улыбкою обернулся к юному джигиту и молвил:

- Оу, Кокпай, айналайын, да