Путь Абая. Книга II - Мухтар Омарханович Ауэзов

московских женщин, которые изредка появлялись здесь, в городе, и которых Абай встречал в домах начальства или у адвоката Андреева. Елизавета Алексеевна была похожа на обычную городскую жительницу Семипалатинска, не из высокой среды. Во всех ее повадках, в выражении миловидного лица сказывались скромность и тишина натуры. Она побыла в комнате всего несколько минут и бесшумно вышла, не прощаясь. Михайлов тут же рассказал Абаю недлинную историю своей женитьбы.

- Я ведь женился совсем недавно... Женился без всяких высоких, сложных материй, знаете ли. Она - девушка из скромной семьи, не получила ни хорошего образования, ни аристократического воспитания... Вот вы стремитесь дать своему Абдрахману надлежащее образование, а я буду образовывать свою Лизаньку. Воспитать ее чувства, выучить и сделать своим равным другом - отныне мой долг перед нею, Ибрагим...

О таком большом событии в своей жизни, как женитьба, Михайлов рассказывал со смущенным видом, словно испытывая неловкость... Абай не стал у него расспрашивать подробности, и Михайлов тотчас оставил эту тему и перешел на рассказ о том, как его восстановили на должности в областную канцелярию...

В этот вечер, перейдя по мосту на другой берег Иртыша, Абай пришел в дом Тыныбека, где давно не бывал, и заночевал там. Сестра Макиш стала упрекать его, что он, живя в городе, совсем не бывает у нее. А ведь когда-то не мог обойтись без того, чтобы не заскочить хотя бы на немного, в особенности в том году, когда здесь находилась девушка Салтанат... Услышав это имя, Абай особенно уважительным тоном вопросил у сестры, где она и как поживает.

Задумчиво растягивая слова, он произнес:

- Сал-та-нат... Сал-та-нат - какая чудесная была девушка... Одна из самых достойных среди казахских девушек. Не так ли, Макиш?

Вскинув на сестру задумчивые глаза, он спрашивал:

- Макиш, как нынче она? Где? Как сложилась ее жизнь? Что ты знаешь о ней?

Макиш рассказала о Салтанат нечто новое, глубоко взволновавшее Абая.

Она вышла замуж за того джигита, с кем была помолвлена. Обычная жизнь степной замужней женщины захватила ее в свой полон. Многие годы она не появлялась в городе у Макиш, и только прошлым летом приезжала к ней в гости. С нею были ее дети, мальчик и девочка. Обрадованная Макиш повезла ее однажды на Полковничий остров, взяв с собой в лодку сабу с кумысом и барашка на убой. Пока работник варил мясо на костре, подруги прогулялись по острову, взяв с собой сынишку Салтанат. И в зарослях зеленого тугая две женщины поведали друг дружке все, что накопилось у них в душе.

И тут Макиш рассказала брату такое, чего Абай не мог бы даже и предположить в своих самых сокровенных воспоминаниях о чудесной Салтанат. Макиш в последние годы собрала и выучила наизусть почти все стихотворения и песни Абая, и вот, во время встречи подруг, она прочитала стихи и спела эти песни - для одной Салтанат. Та слушала, храня молчание, выслушала всё. Потом подозвала к себе сынишку, прижала его к себе и сказала подруге:

- Жизнь отнесла меня далеко от всех моих юных мечтаний. Видимо, они у меня были несбыточными. Но мои встречи с Абаем остались в памяти, как этот остров. Как зачарованный, тенистый, украшенный цветами остров моей молодости. Дней наших встреч было немного, но то были счастливые дни, Макиш. Теперь я принадлежу другому человеку, а мне в этой жизни ничего не принадлежит. Одна радость только, что я снова встретилась с тобой, подружка моя милая, и услышала от тебя песни Абая! Словно услышала голос прежней любви! И вот я перед тобой приношу обет. Больше я не стану хоронить в себе свои чувства к твоему брату. Вот, мой мальчик перед тобою - я считаю своим материнским долгом воспитать своих детей в чувствах любви, уважения и великого почитания эфенди Абая. Это, может быть, станет знаком моего преклонения перед ним!

Глубокое, сильное волнение охватило Абая. Сестра его Ма-киш, и Салтанат из далекой юности... он был искренне, душевно благодарен им за их отношение к его стихам.

- Да, это ее слова... Только Салтанат могла так сказать! И она не только свой обет перед моим творчеством высказала - она еще и мой долг творца определила! Мои песни и стихи, и все сочинения должны дать пищу духовную и были любимыми для будущих поколений, для таких, как ее дети! О, Салтанат! Она как бы говорит мне: «Для меня, живущей за семью холмами от тебя, достаточно и того, чтобы доходили до меня мелодии твоих песен!» Я хорошо понял, я услышал тебя, мой друг из несбывшейся мечты! - Так говорил Абай, взволнованный рассказом своей сестры.

И это были его собственные сокровенные слова - ответ для далекой Салтанат. Он замолчал. Душа его погрузилась в мир образов и звуков, в мерные звуки набегающих стихотворных строк...

Всю осень и первую половину зимы Абай оставался в Семипалатинске. Устроив детей на учебу, он никак не решался покинуть их одних. Обычно будни свои он проводил в Гоголевской библиотеке. Его занятия там все больше походили на работу ученого, исследователя, круг его чтения стал обширным. По вечерам, вернувшись на квартиру и оставшись с Баймагамбе-том, он расказывал ему о прочитанных книгах, пересказывал романы. И запасы для устных исполнений народного рассказчика заметно пополнялись.

К концу недели, по субботам, Баймагамбет закладывал легкие санки и ехал за детьми. Из одного дома он привозил Гуль-бадан и Магаша, из другого - Абиша. Они проводили с отцом два дня и две ночи, все вместе играли, веселились, отдыхали. Вечера с пребыванием детей дома Абай старался не занимать никакими встречами с земляками из степи. Он рассказывал детям сказки, разные истории, а то и Баймагамбета просил раскрутить какую-нибудь повестушку проще. Затевалось пение хором родных мелодичных песен. И дни отдыха с детьми превращались для них в веселый, радостный праздник.

Через неделю - десять дней Абай ходил на квартиру, где стоял Абиш. Во время этих визитов Абай подолгу беседовал с «хозяйкой» Абиша, седовласой, весьма воспитанной, приветливой Анной Николаевной. В другие дни он навещал дом Екатерины Петровны, матери четверых детей - двух мальчиков и двух девочек, вполне подходящих по возрасту Гульбадан и Магашу. Она была вдовой офицера, жила, давая уроки и