Алина и Валькур, или Философский роман. Книга вторая - Маркиз де Сад

скамью и крепко привязывают; сквозь скамью просовывают палку, так что несчастный как бы повисает в воздухе, — в результате ломается позвоночник, что, конечно же, сопровождается неописуемыми болями. Но самая суровая пытка — огнем. Преступника, ступни которого натираются горючими и едкими веществами, кладут ногами к сильному огню; потом несчастного подталкивают все ближе и ближе к пламени до тех пор, пока он не признается в своих грехах. Пытки эти продолжаются, как правило, около часа, но иногда затягиваются и на более длительное время. Инквизиторы истязают не только мужчин и женщин, но и детей. Испытуемые предстают перед священным трибуналом в платьях из грубой холстины, но иногда их раздевают догола. Впрочем, и одетые узники вынуждены снимать платье во время пыток. Таким образом, продолжает тот, чьи слова мы здесь в точности воспроизводим, многие возводят на себя ложное обвинение, ибо не хотят подвергаться подобным мукам. Инквизиторы, продолжает наш автор, не щадят ни возраста, ни пола: ко всем они относятся с одинаковой суровостью. Когда дело доходит до пытки, с несчастных срывают последние одежды, хотя иной раз, по капризу инквизиторов, им оставляют какую-нибудь тряпку, чтобы прикрыть срамные места. Женщины и девушки, отвергнувшие грязные домогательства их мучителей, разумеется, подвергаются особо жестоким пыткам. Впрочем, покладистых узниц также не ожидает счастливая судьба. Инквизиторы, принуждая женщин к сожительству, обещают выпустить их на волю, а затем, натешившись ими вдоволь, отправляют бедняжек на костер, чтобы никто ничего не проведал об этих вопиющих преступлениях. Злоупотребления инквизиторов вынудили Климента VI образовать особую комиссию по надзору за деятельностью священного трибунала. Главой этой комиссии был назначен Бернар, кардинал Сан-Марко. Вот что говорит испанский писатель Мигель де Монсеррат в своей книге «De Соепа Domini»1 по этому поводу: «Cimas esso, mal h echores сото no teneis verguenza ni honra, que despues de aver gozado las mugueres у donzellas que entran en vuestro poder despues de averlas gozado las al entregais fuego, о impios, peores que los viejos de Suzana».2 См. вторую часть второго тома «Истории религиозных обрядов народов мира» и «Историю инквизиции». (Примеч. автора.)

«О мерзости Божьей» (лат.)

Нет у вас ни стыда, ни совести; после того как вы насладитесь женщинами и молодыми девушками и они оказались в вашей власти, вы предаете их огню и обрекаете на страдания; вы ведете себя еще хуже, чем старцы по отношению к Сусанне. (исп.)

49

Какие еще доказательства всемогущества инквизиторов требуются после печального конца дона Карлоса? Филипп II, отец этого несчастного принца, наверняка сохранил бы жизнь своему сыну, если бы в дело не вмешались инквизиторы. (Примеч. автора.)

50

Беды и несчастья не столь уж хорошая школа жизни, как то полагают глупцы. Капитан Кук в своих записках говорит о том, что его матросы ожесточались все более, по мере того как все больше лишений им приходилось терпеть. Иной раз, утверждает Кук, они могли совершенно беспричинно убить человека; с ухудшением ситуации матросы становились жестокосердными и свирепыми. От несчастий человеческое сердце словно покрывается коростой, вот почему простолюдины всегда отличаются большей жестокостью, чем лица, принадлежащие к образованным сословиям. Согласившись с этими доводами, мы обязаны признать, что от несчастий общество не извлекает ни малейшей пользы; человек с раненой душой, забывший о милосердии, неизбежно становится преступником. Зато человек довольный и счастливый всегда будет стремиться сделать так, чтобы окружающие ничем от него не отличались. Но если счастье отвернется от такого субъекта? Раздраженный, раздосадованный, злой на весь мир, утративший душевное равновесие, он не замедлит совершить ужасные преступления. (Примеч. автора.)

51

Вольтер, «Альзира», V, 7.

52

Маркиз де Вовенарг. (Примеч. автора.)

53

Здесь не место ссылаться на интересы общества: подобные возражения вызвали бы у де Берсака только смех — весь вопрос заключается в том, почему людей подвергают наказаниям. Мор, конечно же, наносит обществу больший вред, чем разбойник, грабящий на больших дорогах. Однако мы караем казнью разбойника и не мстим природе, насылающей на нас мор. Но почему? Отвечайте, столпы закона и общества, ведь это вы отправляете несчастных на казнь, отвечайте на прямой и честный вопрос. (Примеч. автора.)

54

Читатель должен помнить о том, что в двух упомянутых случаях Леонора выдавала себя за сторонницу деизма. (Примеч. автора.)

55

По словам Мармонтеля, избыток чувствительности приводит к равнодушию; не это ли случилось и с Леонорой? Избыток чувствительности является причиной страшных преступлений, которые суть не что иное, как завершающая фаза: она характеризует период сильнейшего нервного раздражения; бороться с этим злом надо с помощью простых и либеральных методов, у нас же предпочитают карать преступников, отчего число злодеяний только увеличивается. Вы, безмозглые правители, способные лишь убивать и заключать в темницы, не считаете ли вы, что лучше изучить человеческое сердце, нежели лишать жизни и свободы невинных? (Примеч. автора.)

56

Некоторые преступления представляют собой немалую опасность, оттого что сведения о них предаются гласности; гораздо лучше о них не упоминать вовсе, нежели трубить на всех перекрестках; шумиха, поднятая вокруг процессов Ла Вуазен и Бренвилье, способствовала распространению ужаснейших преступлений; интересы общественной нравственности требуют, чтобы о существовании целого ряда преступлений никто даже и не подозревал. (Примеч. автора.)

57

См. замечание на с. 348. (Примеч. автора.)

58

Мы решили не помещать здесь ответ Валькура на предыдущее письмо Алины, дабы не утомлять читателей, которым не терпится узнать, чем закончится эта история. Пропущенное письмо, кстати сказать, не содержит в себе ничего интересного. (Примеч. издателя.)

59

Мы пропускаем два письма Валькура, ничего не добавляющие к уже известным читателю событиям; данное письмо весьма важное, из него мы узнаем, как готовилась страшная катастрофа, и, кроме того, оно исчерпывающим образом характеризует целый ряд действующих лиц. Короче говоря, мы не посмели пропустить это гнусное послание, однако деликатным читателям и женщинам знакомиться с ним не рекомендуем. (Примеч. издателя.)

60

Читатель не должен забывать о том, что де Бламон по-прежнему считает себя отцом Софи. (Примеч. автора.)

61

К счастью для человечества, сегодня во Франции действуют более мудрые законы, и ужасы, описываемые гнусным де Бламоном, навсегда отошли в прошлое. (Примеч. автора.)