Алина и Валькур, или Философский роман. Книга первая - Маркиз де Сад

разорению?.. Вы уподобляетесь несмышленым детям, которые, взяв в руки колоду карт, силятся возвести из них замок. И что же потом происходит? Карточный замок рушится. Вы поступаете точно так же. Ваш современный Вавилон исчезнет с лица земли подобно городу Семирамиды, о нем забудут, как забыли о процветающих городах Греции, ведь и они погибли из-за неумеренной роскоши. Что касается государства, то оно, истощив силы на украшение нового Содома, будет похоронено под позолоченными руинами вместе со своей столицей».[6]

Разумеется, я мог бы и поспорить с кюре, ведь ты прекрасно знаешь о том, что мои взгляды отличаются от изложенных выше, особенно насчет роскоши, которую ты также, между прочим, иной раз горячо порицаешь. Но у меня оставалось мало времени: женщины в Вертфёе, вероятно, уже начали беспокоиться. Я поспешил расстаться с этим достойным священником, пообещав ему побеседовать с ним о занимавших нас предметах когда-нибудь в другой раз, в более благоприятной обстановке. Кроме того, я взял с него слово не откладывать визит к госпоже де Бламон и приехать в Вертфёй сразу же, как только за ним и Изабо пришлют экипаж.

Вернувшись назад, я узнал о смерти ребенка. Состояние Софи, впрочем, несколько улучшилось. Дамы позволили мне рассказать ей о моей беседе с ее кормилицей. Узнав эти новости, девушка поблагодарила меня за труды и в самых теплых выражениях высказала свою признательность. Девушка эта поистине очаровательное создание; грустно, что она не досталась какому-нибудь порядочному и степенному старому холостяку, раз уж ее печальная доля — быть содержанкой. Присущие ей кротость и рассудительность могли бы осчастливить любого мужчину! У Софи тоже есть основания быть довольной внезапной переменой ее судьбы: намерения госпожи де Бламон насчет этой девушки, судя по всему, самые добросердечные. Прежний образ жизни только оскорблял честь и достоинство Софи; в нынешнем же своем положении она может быть уверенной в том, что чистота ее души нисколько не пострадает.

Не успел я рассказать нашей больной всех подробностей моей встречи с матушкой Изабо, как она, дрожа от нетерпения, попросила о свидании с ней. Пришлось убеждать ее, что состояние здоровья не позволит ей встретиться с кормилицей немедленно и что следует подождать хотя бы несколько дней. Софи наконец согласилась. Со слезами на глазах она умоляла меня передать госпоже де Бламон свою искреннюю благодарность за оказанные благодеяния.

«Увы, сударь, — говорила она ласковым и нежным голосом, — разве способна такая несчастная девушка, как я, достойно отблагодарить госпожу де Бламон? Однако если обеты моей непорочной души будут услышаны в обители нашего Господа, если он дарует мне жизнь, то все оставшиеся мне дни я буду ежечасно возносить молитвы за счастье госпожи де Бламон и ее близких».

Руки мои скоро стали мокрыми от слез Софи; она не переставая просила извинить недостойную девушку за те труды, что мне пришлось предпринять ради нее. Мой друг, я невольно проникся к ней состраданием; ее злоключения разбередили мое сердце… Молоденькая девушка, одаренная ласковым голосом и прекраснейшими глазами, в которых светятся нежные чувства чистой души, невинное личико, ни одна черта которого не была запятнана ложью, так настрадалась, что невозможно не пожелать, чтобы и на ее долю выпало счастье! Алине рассказали о приключениях Софи (разумеется, лишь о тех, что не выходили за пределы приличий), и она прониклась к несчастной чувством необыкновенной дружбы. Ее приходится прямо-таки силой отрывать от изголовья постели больной; если бы ей позволили, она сама подносила бы Софи отвары и стерегла бы ее ночной покой. Послушай, Валькур! Кое-что здесь кажется мне весьма странным: трудно не заметить того, что между обеими девушками имеется ярко выраженное внешнее сходство. Да, совершенно очевидное сходство (это отметили также Эжени и госпожа Сенневаль, хотя, должен сказать, я обратил на него внимание гораздо раньше). Что касается госпожи де Бламон, то она с первого взгляда была потрясена этим обстоятельством. Когда я опишу тебе их общие черты, ты сможешь лучше представить себе и облик Софи. Прежде всего, у девушек одинаковые голоса и контуры лиц, схожий рисунок рта, да и всем своим видом они определенно похожи: как и Алина, Софи одарена от природы великолепными светло-каштановыми волосами с золотым отливом; у обеих белая шелковистая кожа с легким золотистым оттенком; помимо этого, они схожи и своим характером. Софи всей душой тянется к Алине, однако постоянно просит подругу не заботиться о ней с таким усердием; легко, впрочем, представить, как она будет раздосадована, если Алина уступит этим просьбам.

Приняв во внимание некоторые подробности в рассказе Софи, мы, то есть госпожа де Сенневаль, госпожа де Бламон и я, сделали кое-какие предположения: возможно, имена Мирвиль и Делькур вымышленные и за ними скрываются персонажи весьма небезразличные госпоже де Бламон… Пока приходится ограничиваться одними лишь догадками. Повторю для тебя вкратце основные доводы в пользу наших предположений.

Софи выросла в деревне, расположенной поблизости от имения, куда господин де Бламон наведывается ежегодно, чтобы повидаться со своей женой. Поразительно совпадают многие другие обстоятельства. Два друга весьма напоминают господ де Бламона и Дольбура, причем они того же самого возраста, что и наши герои. Рассказы Софи и ее кормилицы явно указывают на известных тебе людей, в частности на их общественное положение: один из них судья, другой — финансист. Здесь, я допускаю, можно выдвинуть слабое возражение — господин Делькур неоднократно наведывался к Изабо, но никто не утверждал, что он приезжал из Вертфёя. Каким же образом совместить сказанное с тем предположением, будто бы господин Делькур и господин де Бламон — на деле одно и то же лицо? Разве его не узнали бы в деревне, находящейся по соседству с имением жены? Возражение это, впрочем, опровергается совсем просто. Во-первых, наблюдая приезд господина Делькура в Берсёй, можно оставаться в полном неведении, откуда названное лицо отправилось в путь. По-видимому, он всегда приезжал в Берсёй из Парижа. Во-вторых, в Берсёе господ де Бламон знают только по имени, в лицо их там никто не видел. Итак, вполне вероятно, речь идет об одном и том же человеке. Да что там! Держу пари, что это и есть господин де Бламон! Если наши предположения подтвердятся, сам понимаешь, с каким мерзким субъектом придется нам вести дело. А какого злодея он осмелился предложить в мужья твоей Алине! Коль скоро Делькур в действительности Бламон, можешь не сомневаться, Мирвиль есть не кто иной, как Дольбур.

Госпожа де Бламон до сих пор не знает, как поступить в столь щекотливом положении. Убедить Софи направить жалобу