Монстросити. Панктаун - Джеффри Томас

– Мне очень, очень жаль, что так получилось, Салит. Надеюсь, ты дашь мне шанс позже объяснить все.

Миг нерешительности. Затем:

– Посмотрим. – Она поворачивается ко мне спиной и уходит, чтобы присоединиться к своему напарнику.

Я покидаю накрытый куполом сороковой участок. Снаружи уже опускается ночь, словно улицы Панктауна затапливает самый глубокий космос.

Часть четвертая: Уггиуту

На свою вылазку я надеваю черное пальто, поскольку внизу может быть холодно. Хотя и терпеть не могу пачкать обновки. Но оно помогает спрятать обрез, ремень которого накинут на мое плечо – при необходимости можно просто вскинуть ствол под пальто. В одном кармане у меня коробка с патронами. В другом – разные карты подземки Панктауна, распечатанные с официального сайта Пакстонского транспортного управления.

У меня новый мощный фонарик. А вместо бальзама для губ аэрозольный баллончик с черной краской. Я подумывал о том, чтобы приобрести каску и замаскироваться под ремонтника, но не разобрался, где ее взять. После вчерашнего мне совсем не хочется проблем с форсерами, хотя в тот раз меня и сочли безобидным. Не хочу испытывать судьбу… но по-прежнему чувствую, что обязан узнать, важно ли то, что двадцать один год назад, во время великого землетрясения Храм Горящего Ока оказался точно в эпицентре и погрузился в рукотворные пещеры под городом. Это нечто вроде настойчивого зова то ли в голове, то ли во внутренностях, а я за последние дни научился внимательно прислушиваться к такого рода вещам.

Под черным пальто белая футболка, на которой я прошлой ночью нарисовал баллончиком символ – звезду со стилизованным глазом, зрачок которого похож на языки пламени. Не повредит. Может, даже защитит. Хотя Храму Горящего Ока он пользы не принес.

На еще одном сайте, созданном группой самопровозглашенных «исследователей городов», упоминалось, что храм был «на удивление нетронутым… (сохранившимся) почти полностью», когда они столкнулись с ним несколько лет назад на одном из участков подземки, перекрытом и заброшенном после землетрясения. На мутной фотографии казалось, что здание лежит на дне океана, а авторы/исследователи утверждали, будто их прогнало «большое, белое, похожее на краба существо», которое, предположительно, было роботом-ренегатом. После Профсоюзной войны группа мятежных роботов-рабочих укрылась в заброшенных туннелях подземки и канализации, где теперь они производят самих себя, время от времени пробираясь на поверхность, чтобы украсть или купить припасы на деньги, заработанные разными преступлениями (банда «Чокнутые», состоящая из одних роботов – одна из самых опасных и легендарных в городе). Но исследователи заметили, что район был не из тех, которые обычно ассоциируются с воинственными автоматами и что других они не встретили.

Судя по моим картам, ближе всего к закрытой зоне я смогу добраться по Зеленой линии, а ближайшая станция Зеленой линии – терминал моста Самнера. Я спускаюсь в подземку возле своего дома, откуда начинается первый этап путешествия. Большинство туннелей Панктауна на том же уровне, что и районы субтауна. Вроде того, в котором я живу. Ниже есть еще одна транспортная система – по сути, подземка под подземкой, – но храм опустился не настолько глубоко. Я пересаживаюсь на Зеленую линию и еду до нужного терминала.

Притворяюсь, будто жду на платформе этой маленькой станции, на которой нет ни магазинчиков, ни торговых автоматов, как на станциях покрупнее. На самом же деле – смотрю на вход в туннель справа от меня. Там арка, темноту за которой нарушает свет далеких лампочек то ли техобслуживания, то ли аварийного освещения. Вдоль правой стороны туннеля исчезающий во мраке узкий проход или мостик с перилами, опять же для техобслуживания или аварийной эвакуации.

Я замечаю у входа в туннель камеру системы безопасности и еще пару таких же на станции, но вокруг нет ни патрульных, ни транспортной охраны, ни сторожевых роботов. Лишь немного скучающих людей, которые ждут попутку и стараются друг на друга не смотреть. На станции пахнет, как в раздевалке спортзала средней школы. Массивные, усеянные заклепками балки пересекают потолок и служат опорами. Вдоль облицованных зеленой плиткой стен на длинных экранах висят анимированные рекламные щиты. Прямо сейчас на них крутится шикарная реклама легального борделя «Солон» с большим штатом высокооплачиваемых «Елен».

Почти беззвучно подъезжает вытянутый точно пуля поезд. Большинство пассажиров, ожидающих вместе со мной, поднимается на борт, некоторые покидают зависший вагон и рысью взбегают наверх (на этой платформе нет даже эскалатора). Когда поезд трогается, со мной остаются только двое. Мне сделать свой ход сейчас, пока не прибыло больше народа, или, наоборот, предпочтительней, чтобы их стало больше? Что лучше: меньше людей, которые меня заметят, или больше людей, которые меня прикроют?

Пока я пытаюсь принять решение, появляется еще один поезд. Повинуясь импульсу, делаю ход… быстро иду к концу платформы, перекидываю ноги через низенькое ограждение, которое перекрывает проход для технического персонала, и ныряю в темноту.

Поезд трогается с места, и я прижимаюсь к грязной кафельной стене, влажный теплый воздух окатывает меня грязными волнами, а затем состав исчезает, и вдали раздается затихающее шипение. Воцаряется жуткая, густая тишина, она паутиной опутывает меня. Я разворачиваюсь и начинаю идти по узкому, приподнятому мостку, радуясь, что на нем есть перила. Благодаря обычным осветительным полосам фонарик мне пока не нужен. А вот наличие обреза радует, несмотря на его вес и впивающийся в плечо ремень. Окраины Панктауна достаточно страшны и средь бела дня. Рассчитываю не потратить сегодня жизнь впустую… особенно из-за смутного предчувствия, что в разрушенном храме врагов Уггиуту можно кое-что узнать.

В туннеле не так холодно, как я себе представлял, но довольно влажно. Капля воды тяжело шлепается мне на голову, когда я переступаю через лужу. Тут и там к стене прикреплены запертые ящики, в которых, наверное, прячутся механизмы, компьютерные консоли. Трубопроводы и кабели в оплетке сопровождают меня некоторое время, затем сворачивают в сторону или исчезают, а на их месте появляются новые, они извиваются по плиткам корнями огромных деревьев.

Судя по картам, скоро я встречу еще одну станцию… старую станцию «Паровой проспект». Но ее не использовали со времени землетрясения, несмотря на то, что за день мимо бесчисленное количество раз проносятся поезда. Станция расположена на внешнем краю наиболее поврежденного участка подземки. Другие станции-призраки, расположенные в сердце этого заброшенного сектора, далеко не так доступны… их не видно из окон поездов. Некоторые даже сровняло с землей, погребло под тоннами щебня.

Еще один поезд внезапно надвигается на меня и со свистом проносится мимо,