Путь Абая. Книга вторая - Мухтар Омарханович Ауэзов

- Вот вы всегда утверждаете, что киргизские выборные управители почти всегда тупые неучи, люди низкие, нечистые на руку. Так пусть Кунанбаев и укажет вам приличных людей из среды своих степняков. Найдутся, наверное, такие. Во всяком случае, почему бы вам не попробовать? Проведите его людей на выборах, а там и проверите их на деле.

Лосовский, в соображение общего дела, не возражал на это, но у него были устойчивые сомнения.

- Старейшины киргизских родов мало понятны не только для нас, их русского начальства, но, я думаю, и для самого Кунанбаева. Я не думаю, что его люди будут сильно отличаться от остальных. Вряд ли надо ожидать от них другого ведения дела. Киргизская степь велика и загадочна, господа, я давно знаю ее, и могу сказать с уверенностью: что-нибудь изменить в жизни и в привычках кочевников - дело почти невозможное. А попытаться - почему же не попытаться, провести новый опыт всегда интересно, - иронически усмехнулся Лосовский. - Итак, пожелаем себе удачи, господа, и годика через два посмотрим вместе с нашим Кунанбаевым, что из этого получится. - Так завершил Лосовский, и в его речи перед товарищами уже сквозила некая снисходительная начальственная нотка.

Спустя несколько дней Лосовский выехал с большой экспедицией на выборы в степь. Абай сопровождал его. Первая выборная сходка должна была пройти в Кызылмоле. Ербола и Баймагамбета Абай отправил с новостями в Чингиз, на джай-лау, куда перекочевали аулы.

Лосовский выполнил свое обещание, данное в доме Андреева. На выборах в Кызылмолинской, Коныркокшинской, Чингизской волостях новый начальник уезда держал Абая при себе, всюду подчеркивал свое уважение к нему. Их везде принимали с большим почетом, ставили белые юрты, резали скот, выставляли обильное угощение. И все выборщики, приезжавшие на сход, постоянно видя Абая рядом с новым оязом, начинали понимать, что Абай вернулся из города, обретя большое доверие нового начальства. Народ считал его советником уездного начальника.

На выборах ни в одной из волостей не возникло затруднений в том, кого поставить волостным управителем, кому быть его заместителем, кого выбрать родовым бием. Абай предварительно советовался с самыми уважаемыми людьми родов и только после этого предлагал Лосовскому того или иного человека на должность. И ни разу не было, чтобы предложения Абая не проходили.

Постоянно недоверчиво относясь к степнякам-кочевникам, Лосовский все эти дни внимательно присматривался и к самому Абаю. Но тот вызывал у чиновника только уважительные чувства и за месяц совместной поездки по выборным местам убедил в своем глубоком уме и лучших человеческих качествах. Однажды Лосовский дружески пошутил над Абаем:

- А что, Ибрагим Кунанбаевич! Вот я безоговорочно принимаю все ваши предложения и утверждаю в должности ваших кандидатов, но вдруг они окажутся такими же взяточниками, вымогателями, будут составлять ложные приговоры, разжигать междоусобные распри? Как вы тогда посмотрите в глаза вашим друзьям, Михайлову и Акбасу Андреевичу?

Абай вполне понимал, и без этих шуточных намеков, всю огромную ответственность, которую брал на себя не только перед русскими друзьями, но, главное, перед своим народом. Он добился избрания на должности волостных старшин молодых джигитов, которые до этого сами и не думали о власти, и которых никто даже не предполагал увидеть волостными.

В Чингизской волости Абай выдвинул старшиной Асылбека, старшего брата Тогжан, которого знал с юных лет как человека разумного, честного, характером мягкого и доброжелательного к людям. Таким образом, эта должность, которую, после Та-кежана, не желал отдавать другим род Иргизбай, ушла в род Бокенши.

В Коныркокше Абай прокатил на выборах рвавшегося к власти богача, молодого хищного бая Абена, который пытался на выборщиков воздействовать взятками, потратив на это немало скота. Вместо него он рекомендовал Лосовскому спокойного и разумного джигита Шымырбая.

Волостным старшиной в Кызылмоле стараниями Абая был избран его младший брат Исхак. Абай знал его как своего преданного сторонника. Исхак был сыном Кунанбая от Улжан, но Кунанбай с малолетнего возраста его растил в доме Кунке вместе с Кудайберды. Долгое время Исхак подвергался влиянию Такежана, но в последние годы сблизился с Абаем, увидев в нем доброго, умного брата, отличного от властного и грубого Такежана. Абай хотел обрести в нем надежную опору.

Итак, завершился вспыхнувший этой весной в Ералы великий раздор между властями уезда и Абаем. Завершился победой и полным торжеством Абая. Голова его возвысилась в глазах народа, имя Абая получило еще большую известность в степи.

ПРЕГРАДЫ

1

Е-е-й, Абай! Абай! Пусть не будет тебе удачи! Бросил нас одних в голой степи, обрек на мучения! Ни родных, ни близких рядом... ни тебя самого! Дом остался без хозяина, жена без мужа, дети без отца! Что мы тебе сделали, за что мучаешь нас? Жара несносная пришла в степь, мухи зеленые облепили наши глаза! Разве здесь место для стоянки аула? Пекло такое, словно небо рухнуло на наши головы! И это все ты, Абай! Не видать тебе никакого счастья! Не будет удачи тебе на всех твоих дорогах! За какие грехи ты караешь меня, Абай? - Так кричала Дильда своим резким, тягучим голосом, проходя по аулу, ругала мужа, который давно уже был в отъезде.

Не переставая браниться, Дильда вошла в юрту Айгерим. Прошла на тор и села выше токал, которая в одиночестве сидела дома. При появлении старшей жены, младшая вежливо привстала.

К этому времени Дильда, родившая уже нескольких детей, выглядела постаревшей, лицо и шею ее избороздили морщины, резко выступили скулы. И смолоду сухощавая, угловатая, сейчас Дильда выглядела костлявой, жилистой байбише. Уже давно и привычно было для Айгерим слышать крики и ругань Дильды, но никогда еще надменная старшая жена не опускалась до того, чтобы ругать мужа в присутствии младшей жены, которую она ненавидела и презирала. Однако сегодняшний случай был особенным, и Дильду привело в дом соперницы желание ударить ее по сердцу как можно больнее - благо, случай к тому представился. Ночью к ней в дом заехал Манас, возвращавшийся из города, отдохнул до утра и ближе к полудню отправился далее в сторону джайлау.

Здоровенный Манас, хороший боец с соилом в руках, был человек немудрствующий и, застав Абая наедине с дочерью Алдеке в