Влияние - Бентли Литтл

– Дочка.

Дейв покачал головой.

– Всегда стригись у матери.

Как и все остальные продавцы, они начали укладывать оставшийся товар в машину минут за десять до закрытия рынка. Покупателей не было уже минут двадцать, и никто новый тоже не появлялся.

– Сколько мы заработали? – спросил Дейв, когда Лита подсчитала наличные.

– Что-то около трех сотен.

Росс увидел мучительную гримасу на лице Дейва, но не сказал ни слова, помогая сложить стол. Он не ошибся: они зарабатывали слишком мало – на жизнь этого не хватало. Сколько они еще продержатся, прежде чем отбросить сомнения, продать ранчо и попытать счастье в большом мире?

Они уложили все в машину, сели в салон и медленно поехали по улице между другими продавцами, которые все еще укладывали в машины непроданный товар и готовились к отъезду.

– Ну как, понравилось? – спросила Лита.

– Конечно! – ответил с преувеличенным энтузиазмом Росс.

Она ткнула его в плечо.

– Хитришь.

– Нет, правда. Было здорово уехать из дома. И с соседями вашими познакомился. Кстати, этот Кэмерон Холт тот еще сукин сын.

Дейв, сидевший по другую сторону Литы, кивнул.

– Так оно и есть. Но у него самое большое ранчо в долине, много наемных работников, и все другие ранчеро ходят вокруг него на цыпочках.

– Почему все называют это место долиной? – недоуменно спросил Росс. – Я не вижу тут никакой долины.

Дейв усмехнулся.

– Ты прав. Я тоже его так называю. Сам не знаю почему. – Он задумался на секунду. – Может быть, основатели этого городка спустились оттуда… – Он высунул руку из окна и показал в сторону гор. – И когда оказались здесь, решили, что это плоская земля – долина.

– Но с противоположной стороны нет никаких гор. Там одна… пустыня.

– Ну, я думаю, как-то они должны были назвать это место. Могу сказать, что у Кэмерона самое крупное ранчо в окрестностях. Но оно не имеет того ковбойского поэтического звучания, как в случае с «самым крупным ранчо в долине».

– Так это Кэмерон. Вы с ним ладите?

Дейв пожал плечами.

– Наверно.

– Мне он не нравится, – решительно сказала Лита.

– Мне тоже, – сказал Росс. – Этот чувак явно излучает какую-то не ту энергию.

– Он наш постоянный покупатель, – сказал Дейв. – А больше меня ничто не волнует.

– Вот об этом я и подумал, – сказал Росс, беря быка за рога. – Вам, ребята, хватает покупателей? Я что говорю: достаточно ли яиц и меда вы продаете, чтобы выжить?

Лита и Дейв переглянулись.

– На один день, – без прикрас сказал Дейв.

Остальную часть пути они проехали молча.

Глава 4

Камерон Холт обычно за завтраком смотрел «Фокс Ньюс», но эти кретины снова завели свою шарманку про иммиграцию, говорили о закрытии границы и депортации всех нелегалов, и это так его разозлило, что он выключил телевизор. Чем только думают эти политики и говорящие головы?! Как он будет поставлять на рынок говядину без нелегалов? Его ранчо располагалось ближе к Мексике, чем к какому-либо из американских городов, черт подери, и ни один белый человек не согласился бы убирать говно, разводить, клеймить и кормить скотину и вовремя доставлять мясо на рынок.

Если бы эти долбоящеры из Вашингтона потрудились приехать сюда и хоть раз поговорить с настоящим ранчеро, то они бы поняли, как на самом деле крутится мир.

Кроме того, именно их нелегальность и делала его работников такими ценными. Они не только работали задешево и позволяли держать цены на низком уровне, но еще если они отказывались ему подчиняться, то он мог пригрозить им депортаций без всякого дополнительного предупреждения. И если кто-то из них осмеливался бросить ему вызов или пытался сказать, что у него кишка для таких дел тонка, то такие смельчаки мгновенно отправлялись к себе домой. Потому что у него стояла очередь из желающих занять их места. Они были хорошими работягами, эти мексиканцы, почти без исключения, и их было много.

Он посмотрел в кухонное окно на пыльный загон для скота и на сарай за ним. Жизнь здесь была не сахар, а большинство американцев превратились в слабаков. Им такая работа была не под силу. Его жена не справилась. Эта сучка Дебби сбежала, прожив здесь всего два года, поселилась в какой-то квартире в Лос-Анджелесе и, наверно, раздвигала свои жирные ляжки для любого случайного члена, оказавшегося поблизости. Да пошла она. Дела на ранчо без нее идут куда как лучше, чем при ней.

Камерон доел яйца, допил кофе, оставил тарелки на столе, натянул на себя брюки и вышел на улицу. Он тут же увидел, что один из бычков каким-то образом перебрался через забор и теперь пасется перед сараем. Камерон заорал во всю силу своих легких, предупреждая, что если через минуту здесь не появится чья-нибудь жопа, то полетят головы. Из-за угла сарая появились три скотника. Он пожалел, что они не были Кистоунскими копами[14] – суетливыми, неловкими, постоянно падающими друг на друга, – вот бы он посмеялся над ними. Но эти трое были ловкими и умелыми, у каждого была веревка, и они быстро набросили лассо на бычка и перевели его назад в загон. Злясь на то, что скотине удалось выбраться, а еще сильнее злясь на работников, что так легко решили эту проблему, Камерон схватил хлыст, висевший на гвозде, и прошелся по спинам скотников, проходивших мимо.

– Бестолчи! – прокричал он. – Perezoso[15]!

Вскоре обнаружилось, что сбежали еще две коровы (какой-то мудак не запер ворота, и когда он найдет виновника – того ждет ад), а потому Камерон сам вскочил на коня и повел бригаду скотников за собой, чтобы те загнали животных на их место. Одна корова покинула границы его ранчо и теперь в недоумении стояла на дороге перед испанскими воротами, другая же жевала сорняки в канаве, из которой ее пришлось вытаскивать усилиями всех четверых «охотников». Камерон потратил половину утра на возвращение на место этих двух беглянок, тогда как у него были запланированы другие дела, а потому, вернувшись, он собрал всех своих работников и приказал им не брать сегодня перерыв на обед, и напомнив, что от депортации их отделяет всего один телефонный звонок, предупредил, что в будущем любой из них, оставивший ворота открытыми, будет побит, а после – уволен.

Сам же он не отказал себе в обеде, разогрел в микроволновке макароны с сыром, запил съеденное чаем, а пока ел, смотрел новости по телевизору. Он только-только закончил, когда раздался стук.

– Входите! – проревел он, ленясь идти к двери. – Entrar!

Несколько мгновений