Влияние - Бентли Литтл

– Сеньор?

– Что у тебя?

– Мелквиадес говорит, он знает, кто ворота оставлять. Он говорит, это Рамон. Но Рамон нет. Мы его не найти. Мелквиадес думает, он бежать.

– Хорошо, – сказал Камерон.

Хотя ничего хорошего в этом не было, потому что теперь ему придется искать другого скотника. Дела будут быстро накапливаться перед весенним сгоном скота, и ему понадобятся все рабочие руки, какие у него есть.

Мальчик, который пришел к нему с сообщением от Мелквиадеса, собрался было уходить, но Камерон сказал, чтобы тот подождал. Он оглядел паренька. Худой, с женственными чертами, – ему вряд ли было больше пятнадцати-шестнадцати лет. Камерон не был уверен, но подумал, что этот паренек – сын Хорхе, который был самым преданным из его работяг, оставался у него весь последний год, несмотря даже на то, что Камерон избил его до полусмерти за воровство апельсинов – преступление, которого, как выяснилось потом, тот не совершал. Если же Хорхе все же украл апельсины, то он не будет поднимать шума…

Глава 5

– Ну, – спросил Дейв за обедом, – и какие у тебя планы на праздники?

– Не знаю, – признался Росс. – Не думал об этом. А что? Вы хотите, чтобы я уехал?

– Нет! – Лита положила руку ему на плечо. – Нет, конечно!

Дейв рассмеялся.

– Наоборот. Если ты собираешься оставаться здесь, держать оборону, мы подумали, что могли бы уехать денька на два-три, повидаться с семьей.

– Конечно, – сказал Росс. – Буду кормить кур, коня, козу – все, что вам нужно.

Лита чмокнула его в щеку.

– Спасибо! Это будет замечательно! Лучший подарок, какой ты нам мог сделать на Рождество!

– Знаешь, – сказал Дейв, – в каждый предновогодний вечер тут все городское сообщество собирается на своего рода посиделки, устраивают что-то вроде обеда в складчину на одном из ранчо. По сути, это как вечеринка в Нью-Йорке. Выпивка, музыка… еще выпивка. Весело. Мы были бы рады, если бы и ты пошел с нами.

– Может быть, – сказал Росс. – Посмотрим.

На Рождество Лита и Дейв уехали в Лас-Вегас, чтобы провести праздники с родителями Дейва, которые, выйдя на пенсию, поселились там. Росс мог бы вернуться в Чендлер, чтобы побыть со своими стариками, но его брат и сестра опередили его – сообщив родителям, что приедут. В этом году у Росса появился невыдуманный повод не встречаться с семьей, и он им воспользовался, сообщил, что ему нужно остаться в Магдалене и присматривать за ранчо, хотя и позвонил родителям рано утром и поздравил с Рождеством. Но задолго до полудня, когда он закончил свои «повинности», его, невзирая на трансляции разных матчей по американскому футболу и всевозможные марафоны, вдруг стало потихоньку одолевать чувство одиночества, а когда он подогрел в микроволновке жареную курицу с хрустящей жареной картошкой, оставленные ему Литой, он вдруг поймал себя на мысли о том, чем сейчас может заниматься девушка из салона красоты. Нужно было спросить, как ее зовут, подумал он, а потом принялся бичевать себя за то, что он такой неудачник, проводит Рождество, фантазируя о девице-парикмахерше, которая его изуродовала. Он подумал, не позвонить ли друзьям в Финикс или, может, разослать эсэмэски, но потом решил, что они все, вероятно, проводят время с семьями и ему не стоит их беспокоить.

Может быть, ему все-таки стоило съездить к родителям.

Нет, он все-таки был прав, что не поехал. Остальную часть дня Росс провел, слушая музыку и читая биографию Стива Джобса – книгу, подаренную ему Литой и Дейвом.

Погода для декабря стояла удивительно теплая, и тем вечером он сидел на улице, пил пиво и смотрел на звезды. Куры, казалось, вели себя на удивление тихо, их фоновое кудахтанье звучало не так громко, как обычно, к тому же стало прерывистым, а не постоянным. Несколько раз ему показалось, что он видит что-то в небе, что-то черное и бесшумное, оно пролетело над ранчо, оно было больше птицы, но меньше самолета, к тому же и летело оно ниже. Стало прохладно, но Росс оставался на улице и смотрел в небо, пытался сообразить, что это была за штука, и наконец увидел ее странные темноватые очертания прямо над своей головой и понял, что не хочет знать, что это такое. Обеспокоенный тем, что он заметил, Росс вернулся в дом и, задернув шторы, включил телевизор; передача «Звуки музыки» подходила к концу, он постарался не думать о том, что же он видел.

Ему снились чудовища. Он стоял посреди пустой засушливой равнины, на плотно утрамбованной земле под его ногами не было ни камней, ни растительности, – бескрайняя, она тянулась во всех направлениях. В воздухе и на земле летали и ползали ужасного вида существа. Россу стало так мерзко, как никогда прежде. Эти сущности явились сюда по его душу. А он просто стоял, и единственное, что должен был сделать, – это не попасться к ним в лапы и выжить.

Проснувшись утром, Росс увидел яркое безоблачное небо, день обещал быть не по сезону жарким. Он отправился кормить кур, и тревоги прошедшей ночи казались ему теперь глупыми и детскими; тем не менее он ничего не мог с собой поделать и время от времени поглядывал вверх, чтобы убедиться, что небеса чисты.

Глава 6

В предновогодний вечер Лита не хотела выходить из дома. Но желание Дейва поехать в город понимала. Магдалена была городком маленьким, и, если они со своими скудными продажами надеялись выжить тут, им нужно было не только развивать отношения с местными жителями, но и стать частью сообщества. Но в этот раз с ними был Росс, и поскольку он решил не идти, Лита подумала, что будет забавно купить большую упаковку мороженого, как в детстве, остаться дома и посмотреть старые фильмы.

Но Дейв не уступал, и Лита надела свои самые что ни на есть ковбойские ботинки и юбку – все это требовалось ей ровно раз в год, – и прихватила лимонный пирог, который испекла днем. Пирог поменьше она испекла Россу и принесла ему в гостевой домик.

– Ты уверен, что не хочешь пойти с нами? – спросила она. – Есть еще время передумать.

Росс помотал головой.

– Обо мне не беспокойся, я в полном порядке.

Лита вздохнула.

– Мне тоже не особо хочется идти.

– Ты можешь остаться. – Он обвел рукой комнату. – У меня восхитительный план на вечер. Съесть твой пирог, посмотреть «Умерь свой энтузиазм»[16], а в десять лечь спать.

– Как это грустно! – Она рассмеялась. – В