Мясорубка - Влад Райбер

Во второй раз мужчина не почувствовал ничего, кроме облегчения. Было бы хуже оставить её в живых. Теперь пришло время навести порядок.

Сначала мясник вымыл кровь в торговом зале и бросил шапку Фёдора в мусорный мешок, где лежала другая его одежда.

С Мариной он сделал всё то же самое, что с её мужем: раздел, отпилил стопы, слил кровь, разрезал и очистил от внутренних органов. Занимаясь этим, он почувствовал, что всерьёз увлечён процессом. Разделывать человечину было чем-то новым в его работе, хоть и принцип действий был тот же.

Внутренние органы Николай отправил в измельчитель, а затем сразу в канализацию. Потом он отсёк трупам головы и ободрал кожу. Отделил мышцы от костей и отправил в мясорубку.

Две головы стояли на столе и словно наблюдали, какой фарш из них получается. Такой розовый, приятного цвета… Хоть колбасу из него делай!

Повар собирался утилизировать всё отдельно, а дробилка для костей, как на зло, не работала. И он спрятал человеческие кости среди говяжьих и свиных. В общей куче их можно не заметить.

Вдруг в торговом зале опять хлопнула дверь.

– Ау! Здравствуйте! Здесь есть кто? – послышался женский голос.

Мужчина стукнул себя пальцами по лбу. Как он мог забыть запереть лавку после Марины?

– Здравствуйте. Мы сегодня уже закрыты, – запыхавшись крикнул он, выбегая из цеха.

Рыжая девушка в очках посчитала это невежливым:

– Но вы же здесь! Что, у вас ничего купить нельзя?

– Сейчас производственные работы, – Николай вытер руки об фартук. – Извините.

Девушка сощурилась и спросила:

– А кто у вас здесь кричал? Примерно час назад?

У мужчины пересохло в горле:

– У меня? Никто не кричал. Тут кричать некому.

– Мне показалось, что какая-то женщина заливалась. Я просто работаю тут рядом и подумала, что это у вас.

– Ладно. Не будем отвлекать друг друга. Что вы хотели?

– Два килограмма фарша, пожалуйста. Говяжьего. Ну, или смесь.

– Вам повезло. У меня сегодня смесь, что надо!

Николай уже и сам не понимал, что творит. Он в самом деле пошёл и взвесил пакет человеческого фарша, да ещё и продал со скидкой.

– Спасибо вам огромное, – улыбалась рыжая девушка.

Она ничего не заподозрила, просто была любопытной. Всё прошло гладко. Осталось только починить дробилку для костей, избавиться от голов и остального мяса.

Повар не привык выбрасывать свежее сырьё. Из морозилки снова послышались звуки песни. И он подумал: а не избавиться ли от останков, списав их в виде готовой колбасы? Стало интересно, какая она будет на вид – колбаса из человечины.

А получилась она первоклассная. Идеальная текстура и цвет, даже захотелось попробовать на вкус… Такой товар было жаль выкидывать, но и есть его Коля не решился.

Сырьё он так и не закупил. А посетители ходили, спрашивали, что есть в наличии.

– Что ж, Федя. Ты меня подвёл, тебе меня и выручать, – сказал мужчина, выкладывая свою новую продукцию на прилавок.

Колбасу из супругов раскупили за два дня. Причём возвращались прежние клиенты. Им понравилось… Один из покупателей говорил, что это новый уровень качества. Заходила и та рыжая девушка, спрашивала, не осталось ли того фарша, что она брала в прошлый раз?

Прошла уже неделя. Николай знал, что рано или поздно в лавку придут полицейские. Пропавших людей будут искать и в первую очередь опросят знакомых. Его беспокойство росло.

Дробилку он вчера починил, но кости супругов всё ещё валялись в куче. В морозилке лежали их головы, а мешок с одеждой убитых стоял у чёрного входа. Мясник не понимал, что ему со всем этим делать. Он просто приходил к останкам и рассказывал, как ему жаль.

Закончить бы всё и забыть. Обвинить во всём придурка Федю, внушить себе, что это была случайность…

Мужчина надеялся, что он достаточный психопат, чтобы никогда не раскаяться в том, что сделал. Но, увы: мысли накрывали его по нескольку раз в день. Он вспоминал, как делал колбасу из друзей, и не мог поверить, что способен на это.

«Неужели это я убил их, перемолол в фарш, а потом ещё и продал людям? Что же я наделал?», – Коля не знал, как жить с этим дальше.

С каждым днём становилось только хуже. Он жил в вечном страхе, а навязчивые мысли сводили его с ума:

«Почему до сих пор не пришёл какой-нибудь следователь? Почему никто не спрашивает: куда пропал его деловой партнёр и его супруга? Пусть полицейские войдут в дверь лавки, а я упаду на колени и во всём сознаюсь! Пусть меня спросят! Я убил двух человек, сделал из них колбасу и продал! Я убил своего друга и его жену. Они не заслужили этого!».

Прошёл ещё один день. Николай не хотел идти домой. Осознание содеянного приходило к нему постепенно. Его состояние ежедневно сказывалось в безумие. Он плакал, царапал лицо и не мог остановиться.

– Федя, Марина, простите меня! – повторял мужчина, глядя на их головы, покрытые инеем. – Давайте выпьем по пиву и всё забудем?

Сам не понимая, что делает, он вытащил их из морозилки. Потом достал их кости из кучи и принялся творить…

На полу торгового зала он выложил головы и кости в нужном порядке. Затем натаскал сотню килограммов говяжьего фарша и вылепил супругам новые тела. Две фигуры из перекрученного мяса с замороженными головами лежали рядом на полу. Николай принёс мешок с одеждой и укрыл их. Он пытался вернуть им всё, что забрал.

– Федя, Марина, я не хотел! Клянусь вам: я не хотел! – мужчина отключил свет в цехе и в торговом зале, сел у стены, снял с себя всю одежду и обнял руками колени.

Так он собирался сидеть, пока не умрёт от холода или голода. Но спустя три дня жители начали жаловаться на неприятный тухлый запах, что разносился по всей улице.

Когда мужчину задержали, у него был откушен указательный палец. Он в порывах психоза рассказывал, что случайно превратил своих друзей в мясо, но полиции не о чем беспокоиться, ведь сейчас уже с ними всё в порядке.

– Обратно фарш не провернёшь, – вздохнул один из полицейских.

Неизлечимая

Мой отец не мог принять известия о неизлечимой болезни жены. Он был врачом и привык думать, что стоит на страже здоровья нашей семьи.

Оказалось, мама страдает редким наследственным заболеванием, лечения которому нет. Можно лишь облегчить симптомы, пока протекает дегенерация нервной системы и внутренних органов. Можно замедлить угасание, но, к сожалению, оно неизбежно.

Отец об этом и слышать не хотел. Он решил стать