Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

Santa: с тобой все в порядке?

TEMHOTA: Выйди!

TEMHOTA: Если не выйдешь, я пацанов к тебе отправлю!

TEMHOTA: Они тебе все ноги переломают, сука, понял?!

TEMHOTA: Будешь кровью ссать, падла.

TEMHOTA: Хочешь, чтоб башку тебе отрезали? Или глаза чайной ложкой вытащили?

TEMHOTA: Или, может, тебя накачать?

TEMHOTA: Чтобы ты сдох в блевотине, как твой братец?

Саша отшвырнул телефон.

На дереве опять паскудно захихикали. За камнем кто-то хрюкнул. За спиной послышался частый цокающий топот, словно по камням пробежал олененок.

Саша резко обернулся. Осмотрелся.

Зажмурился. Досчитал до десяти.

Затем снова взял телефон. Экран не успел заблокироваться, браузер не закрылся, и сообщения все еще светились на экране. Парень надеялся, что ему померещилось, но нет. Вот они. Отвратительные угрозы, черным по белому.

Парень давно понял, что переписывается с кем-то другим. Это была не Темнота. Точнее, не его Темнота. Откуда девушке знать про погибшего брата?

Внезапно до Саши дошло. Он посмотрел в экран и заметил ошибку в нике. Всего одна буква. Вместо латинской «N» – «H».

Это не та Темнота.

Это морок.

По какой-то неясной причине Саше даже стало легче. Он истерично засмеялся. И написал сообщение в чат.

Santa: да пошла ты на…

* * *

Он решил, что не выйдет из круга до рассвета. Плевать, что будет твориться за чертой. Пусть хоть сам дьявол с ножом выскочит из-за камня или гоголевская панночка начнет летать в гробу между кронами кедров, Саша не сдвинется с места. Он не сделает и шага за пределы круга.

Тут продержаться-то всего ничего. Четыре часа. А там уже и рассвет. Парень был уверен, что с первым лучом солнца всю нечисть как ветром сдует.

На клад плевать. Ненаход и ненаход. Да, вес серьезный, но Саша не первый год в деле, как-нибудь порешает. Он ни разу не кидал магазин, репутация у него безупречная, так что пусть спрашивают с того, кто закладывал. Да и Темнота, в конце концов, прикроет.

В смысле, настоящая Темнота. Не та тварь, которая бомбардирует сообщениями чат. Теперь уже капслоком.

ТЕМHOTA: ТЕБЕ ОТРЕЖУТ ЯЙЦА

ТЕМHOTA: ВЫДАВЯТ ГЛАЗА

ТЕМHOTA: УБЬЮТ ВСЮ СЕМЬЮ

ТЕМHOTA: ЗАКОПАЮТ ЗАЖИВО МАТЬ

По правде говоря, эти угрозы совершенно перестали пугать Сашу. Осмелев, он даже начал издеваться над мороком.

Santa: кстати насчет матери

Santa: своей привет передавай

Santa: пусть часы вернет

Santa: которые я на тумбочке забыл

Угрозы прекратились. Саша засмеялся в голос. Это была истерика. Уж лучше, подумал парень, смеяться, чем дрожать от страха. Кажется, именно этому и учили все сказки, которые Саша слышал в детстве.

Ради интереса он глянул в тепловизор. Поежился. Черти облепили круг, как муравьи брошенную конфету. Они стояли вплотную к линии в паре шагов от парня. Низкие, худые, сутулые. Они водили руками по невидимой стене. Видимо, искали брешь.

Саша взял лопатку и фонарик. Подсветил вокруг себя, проверяя, нет ли где слабого места.

Нет. Все надежно. Линия не прерывается. Теперь парень даже радовался, что в поисках клада успел перерыть все вокруг, сняв с земли дерн. На свежей земле круг был хорошо различим.

Вдалеке, за деревьями, снова раздался какой-то шум. В первое мгновение Саша не придал ему значения. Слишком многого он наслушался и насмотрелся за эту ночь. Но затем шум повторился. Треск веток. А за ним человеческие голоса.

Сначала он обрадовался.

Спустя секунду опомнился. Запаниковал.

Он спешно выключил фонарик. Собрал все вещи в рюкзак. Положил руку на лямки, сел на корточки и затаился, готовый в любой момент сорваться с места.

Голоса послышались ближе. Мужские. Низкие.

Кажется, говорили двое. Старались делать это тихо, но Саша все равно различил обрывки фраз.

– …должен быть… девчонка сказала, он двигает сюда…

– …обманула?

– …своя… убери пока… ближе подойдем.

Саша решил посмотреть в тепловизор, но быстро понял, что это бесполезно. Все загораживали силуэты невидимых бесов – сплошная белая стена.

Парень почти не дышал. Вглядывался в темноту – туда, откуда доносились голоса. Они приближались.

В этих голосах не было ничего мистического. Поэтому они и пугали Сашу до смерти. Неужели магазин его заложил?

«Твою мать… Твою мать. Зачем ты сказал ей, что в пути за кладом? Кто тебя за язык тянул?»

В полумраке парень увидел собаку. Овчарку. Она бежала прямо на него.

Все.

Вот теперь точно все.

Это менты.

Саша схватил рюкзак и уже был готов рвать когти, но вдруг рядом раздался голос:

– Стой!

Он обернулся. Почувствовал, как немеют ноги.

Это был голос младшего брата.

В расщелине между двумя камнями над кустом папоротника сиял зеленый огонек.

– Не выходи, – сказал огонек голосом Вани. – Когда я скажу, хватай цветок и беги.

Речь огонька звучала будто из старого радиоприемника. Приглушенно, с помехами, сквозь какой-то звенящий писк. И все-таки это был голос брата. Саша знал это. Просто знал. Он поднял голову. Посмотрел в глаза бегущей на него овчарке. Она была в паре шагов. Обнажив клыки, собака прыгнула на Сашу. И рассыпалась пеплом, едва коснулась невидимой преграды над линией круга.

Еще один морок.

Из леса показались двое мужчин. В джинсах, туфлях, кожаных куртках.

«Слишком карикатурно, – подумал парень. – Могли постараться и лучше».

Мужчины подошли к кругу. Молча встали у линии в метре от Саши и уставились на него, как восковые куклы. В их глазах не было радужек. Только белые склеры.

Он уже понимал: ничему нельзя верить. Все вокруг – обман. Просто галлюцинации. Тайга смеется над ним. Водит за нос. Хочет, чтобы он вышел из круга.

– Будь готов, – сказал голос.

Ему Саша верил. Только ему. Душой чувствовал, что огонек не желает зла. Может, потому, что в глубине души знал, что это и правда брат. Сегодня ведь сорок дней.

– Ваня… Это ты?

Огонек задрожал в воздухе. Отлетел чуть в сторону, засветил ярче. В зеленом сиянии Саша рассмотрел силуэты бесов, которых видел в тепловизор. Они были словно мыльные пузыри. Прозрачные фигуры людей с едва-едва различимыми контурами. Еще Саша заметил, что два «мента», стоящие у круга, просвечивают насквозь. Когда огонек залетел им за спины, он увидел это ясно. Они были будто голограммы.

– На счет «три». Раз.

Саша встал.

– Два.

Саша прикусил губу. Напряг ноги.

– Три! Хватай!

Огонек вспыхнул зеленым лучом. Бесы завизжали, рассыпались по сторонам. Двое «ментов» схватились за лица, упали в траву и захныкали, как дети.

В ту же секунду папоротник, что рос в расщелине, вдруг ожил. Поднял листья, распустился, и прямо над ним, словно вспыхнувший фальшфейер, загорелся ослепительный красный цветок, похожий