Ловушка для Крика - Саша Хеллмейстер

от снега зимой. И кому-то он будет однажды, может, хорошим мужем, но не тебе; тебе – только мистером Крейном, разнорабочим из маленького городка, в котором ты живёшь до того, как уехать в колледж. Потому что вы с ним из разных миров, и будущее у тебя – другое. Но пока ты так молода, он может добиться того, чего хочет… назвав это в твоих глазах любовью. Он может просто воспользоваться тобой. Я вижу, как он смотрит на тебя.

Я медленно покачала головой, понимая, чего она боится, но неспособная это принять.

– Он не взял то, что я хотела отдать сама… – мой голос задрожал. – И он не такой, как ты думаешь. Он никогда бы не сделал этого. Ты можешь мне поверить.

– Не могу, – тяжело и печально сказала она, и в её глазах я увидела тревогу. – Теперь я не доверяю тебе, Лесли, так что переоденься и сядь в машину. Не заставляй меня повторять дважды.

Тогда что-то во мне дрогнуло. Нутро обожгла ярость, ненависть, боль и стыд, словно кто-то смешал этот коктейль и расплескал в животе. Перед глазами мелькнул Вик, поцеловавший меня в лоб и шепнувший, что пока быть с ним так, как я хочу, слишком рано. И Джесси, глядящая мёртвыми глазами в пасмурное небо. И Бен: за его плечо хваталась, рыдая, Дафна – а потом что-то заставило её забыть парня, которого она полюбила. Нечто тёмное и вязкое, словно кровь, вытекшая из сердцевины зла, поднялось из меня – поднялось до самого горла и вышло наружу вместе с тихим, но твёрдым словом:

– Нет.

Я быстро прошла мимо матери на лестницу, через две ступеньки влетела к себе в комнату и хлопнула дверью, провернув щеколду, а затем, опустившись на пол, привалилась к ней спиной. Спустя полминуты мама задёргала снаружи ручку.

– Лесли?! – Она застучала в дверь кулаком. – Немедленно открой. Лесли! Я не шучу! С тобой всё в порядке?! Нет, ну теперь-то я точно срежу этот замок…

А в голове пульсировало только одно: она не доверяет мне, потому что не считает нужным. Она до сих пор думает, что я не просто её глупая, наивная дочь, хуже – почти что вещь: захотела – распорядилась так, расхотела – иначе. Эта жестокая проверка, спала ли я с мужчиной, была чересчур унизительной, и не только потому, что моя мама Натали Клайд вторглась бы в мою жизнь окончательно: просто то, что принадлежало лишь мне, оказывается, моим никогда не было. Я понимала, чего она боится. Осознание, что нищий, взрослый Виктор Крейн, уборщик из старшей школы Скарборо, ухаживает за мной, а я отвечаю ему взаимностью, было для моей мамы как дыба для грешника… но ещё я думала: потащила бы она меня к гинекологу, если бы я провела прошлую ночь со Стивом Мейхью, например.

Щёки горели от стыда. Откинув затылок на дрожащее дверное полотно, я закрыла глаза и слушала, как она кричит, и кричит, и кричит, и знала, что если прежде моя жизнь была невыносимой, то теперь станет ужасной.

И в этом не ошиблась.

* * *

Озябшими пальцами Дрю провернула ключ в двери: хотя днём было тепло, но в ранних сумерках вместе с седым туманом на Скарборо опустился ноябрьский холод. Словно в одночасье, как по мановению жезла злого колдуна, с северо-запада протянулись тяжёлые снежные тучи. Кутаясь в короткую куртку с поднятым воротником, Дрю быстро прошла в коридор и, первым делом запершись, посмотрела в дверной глазок на дорожку перед домом. Ничего, кроме собственного красного «Форда» на подъездной дорожке, она не увидела и, развернувшись, включила свет.

Но человек в маске уже был там. Он стоял прямо перед ней, и крик застыл у Дрю в горле, скованном спазмом.

Пальцы разжались. Она уронила на пол спортивную сумку с формой для занятий чирлидингом. Тот, кого она так страшилась, тот, кто расправился с каждым из её друзей и, по слухам, ныне был мёртв, очевидно, восстал из могилы, а теперь явился за ней – и медленно прислонил указательный палец к пластиковым губам маски, разукрашенным чёрным цветом. Он велел ей не шуметь, и она покорно кивнула. В её глазах дрожали слёзы. Когда Дрю сообразила, что дома никого нет, иначе на дорожке стояла бы машина мамы или отчима, её охватило глухое отчаяние.

– Ну привет, – убийца склонил голову набок, с интересом разглядывая девушку в прорези маски. – Дрю Браун. В классификации фильмов ужасов ты у нас кто? Неужели думала, что «последняя девушка»?

Она не успела вымолвить ни слова, как он стремительно выхватил нож из портупеи на бедре, бросился вперёд и с размаху вонзил его в правое плечо Дрю. Протащив свою жертву до стены, впечатал в неё, подняв за отвороты куртки. Из груди Дрю рвался вопль, но Крик с наслаждением зажал ей рот другой рукой.

Вопль обернулся стоном, стон перешёл в слёзы. Всхлип нарастал за всхлипом, и Дрю, упёршись руками в грудь убийцы, поняла, что слишком слаба и напугана, чтобы противостоять ему. Она, сломленная смертями друзей за много дней до финала собственной истории, боялась, что он придёт и за ней, но когда именно – вопрос времени. Пытаясь найти любую зацепку своей потенциальной вины, перебрала так много вариантов – там было из чего выбрать, – но задохнулась, когда убийца, стальной хваткой удержавший её у входной двери собственного дома, низко склонился к уху. Дрю ощутила его дыхание:

– Твой единственный вопрос – «почему», я угадал?

Её шелковистые волосы лежали на его предплечьях. Прекрасная и юная, светлая, как солнечный день, Дрю, насаженная на лезвие ножа – почти как бабочка на игле булавки коллекционера, – с тоской смотрела в невыразительное пластиковое лицо маньяка, пытаясь бороться из последних сил. Тщетно! Он навалился всей своей немалой массой. Силы покидали её вместе с пульсирующим потоком крови из свежей раны. Крик, сжав челюсти, с садистским удовольствием медленно провернул в ней лезвие, и Дрю закричала – вновь в его большую ладонь.

– Ты знаешь, что делала много неправильных вещей и была плохой девочкой, – сказал он. – Ты и твоя шайка отморозков, щенячий помёт обеспеченных родителей; люди, которые два года назад довели свою подругу до самоубийства. Ублюдки, ненавидящие тех, кто на вас не похож. Мрази, не погнушавшиеся быстрых денег, закрывшие глаза на преступление. Гниды, недостойные дышать. Один из старых грешков предрешил ваши судьбы. Что ты скажешь в своё оправдание, Дрю Браун?

И он убрал руку от её рта. Тогда Дрю быстро просипела:

– Это была случайность!