Новобранцы холодной войны - Ирина Владимировна Дегтярева

простых делах оказывался подвох. — Прекратить его бурную деятельность необходимо. Уже установили, где аргентинец покупал телефоны, в квартире обнаружили ворох симок, зарегистрированных на пока неустановленных лиц и на разных операторов. Может, вообще мертвые души. Да это, по сути, и неважно. На каждые новые телефонные аппараты устанавливали хитрую программку, как считают наши спецы. Это приложение легальное, но вопрос в том, как его настроить. При правильном подходе аппарат с таким приложением становится защищенным от нежелательных приложений, а также от доступа владельца. Короче, поколдовали они над программой, и это не давало нам запеленговать телефоны, а уж тем более покопаться в них дистанционно и установить хозяина. Такая программка позволяет использовать телефон за много тысяч километров. Вырисовывается группа лиц. Те, кто сбывал ему эти «серые» симки, теперь тоже участники группы по распространению ложной информации о действиях наших военных.

— Будем брать. Я попрошу в следственном управлении сделать тебе допуск на допросы. Следователь Петров не возражает. Может, чего зацепишь интересного для нас, помимо того, что пойдет в протокол. Шпионажем тут не пахнет. Аргентинец лишь звено длинной цепи, винтик в механизме пропаганды церэушников. Покрутим его на предмет связи с кем-то из церэушников, глядишь, получим интересные фактики. Как говорил Фома Прутков, и терпентин на что-нибудь сгодится.

Виктор хмыкнул, уходя из кабинета Толмачева, и подумал, что терпентин сгодится только тогда, когда станет доподлинно известно, что это, куда и как его можно приложить.

* * *

В кабинете следователя в Лефортово Кристиан сидел на черном стуле на фоне белой стены. Это подчеркивало его природный загар, странный среди московской зимы, и в то же время бледность от испуга на небритых щеках.

За окном уже стемнело. Сегодняшние события буквально размазали его, как после падения с десятого этажа. Три дня назад он сделал закладку из четырех телефонов в том же спортклубе.

По настоянию Виктора с арестом выжидали три дня, аккумулятор за это время не мог разрядиться, но телефоны удаленно активно использовались, а значит, появлялись еще дополнительные факты для следствия. Необходимо было задержать Кристиана до того, как он ликвидирует телефоны. Утром третьего дня его взяли на съемной квартире. Даже не пришлось сотрудникам ФСБ применять силовые меры — ни дверь вскрывать не понадобилось, ни укладывать Кристиана в коленопреклоненную позу… В целом, культурно зашли. Он сам открыл, когда позвонили.

По нескольким вопросам и ответам стало ясно, что запираться Кристиан абсолютно не намерен. Более того, производил впечатление интеллигентного и обаятельного парня. Типичный аргентинец. Он очень удивился, когда Виктор заговорил с ним по-испански, и это заметно расположило Кристиана к нему. Еще там, в квартире, Виктор спросил:

— Вы понимаете, во что вляпались и чем это вам грозит?

Он обреченно кивнул, поправив очки на переносице, и признался:

— Я не думал, что все так далеко зайдет. Деньги очень нужны были.

Уже в Лефортово разговор с Кристианом повел следователь Петров. Аргентинец отлично говорил по-русски с небольшим акцентом, но некоторые слова уточнял у Виктора по-испански, цепляясь за родной язык как за успокоительную соломинку. Он полностью вышел из равновесия, выглядел потерянным.

— Каким образом и кто из иностранных спецслужб вышел на вас или вы сами искали такого рода контакты? Кто ваши кураторы?

Такой вопрос следователя вызвал у Кристиана шок. Во всяком случае, он очень умело изобразил удивление.

— Понятия не имею! — искренне воскликнул он. — Никогда не задумывался, что это то, о чем вы говорите. Я считал это мошенничеством.

Виктор взглядом попросил разрешения у следователя вмешаться в диалог. Петров не возражал и кивнул.

— В чем заключалось мошенничество? Вы не могли не понимать, что именно из-за рубежа с вами связались, вели конспиративные, зашифрованные разговоры в Скайпе, вы соблюдали их четкие указания по маскировке своих действий. Закладывали телефоны в тайники, откуда они управлялись из-за границы, и таким образом велась рассылка сообщений с целью дискредитировать деятельность российских Вооруженных Сил. В мошенничестве ведь главная задача — получить деньги. А на каком этапе процесса поступала прибыль вашей «мошеннической» группе? Ни на каком! Зато вы, нигде не работая, могли снимать квартиру и передавать деньги своим детям. Пытаясь ввести в заблуждение следствие, вы только усугубляете свою вину. С кем вы контактировали?

— Луис. Он когда-то учился со мной в одной школе. Его родители работали в Буэнос-Айресе года два. Но когда он уехал, мы продолжили общение. Я ездил к нему в Мадрид. В две тысячи девятнадцатом году, зная о моих денежных затруднениях, он предложил заработать и свел меня с одним человеком. Все это через интернет-мессенджеры. С тем типом я лично никогда не встречался. Я только технический сотрудник. Мне ведь так и сказали, что это работа с телекоммуникационным оборудованием. Почти что по моей специальности. Уже гораздо позже, когда мне стали объяснять правила работы со всей этой конспирацией, я смекнул, что дело нечисто. Но… деньги нужны были, и мне показалось, что во всем этом все-таки нет ничего такого. Я только технический сотрудник, — повторил он, словно уговаривал двоих сидящих перед ним офицеров ФСБ.

— Вы не сотрудник, а орудие для их диверсионной пропагандистской деятельности, — возразил Петров, расставляя точки над «i». — Обыск в вашей квартире, изъятые телефоны, сим-карты, ноутбуки, программное обеспечение, сугубо направленное на сокрытие следов вашей работы под эгидой ЦРУ, — все говорит против вас.

Петров показал Кристиану фотографии, где аргентинец закладывал очередную сумку с телефонами, а также фото двух предыдущих телефонов, которые он затем уничтожил, расплющив камнем.

— Заложенные сегодня телефоны мы изъяли. Показать видео, как вы их принесли? Экспертиза по отпечаткам пальцев на сим-картах и внутри крышек телефонов вам нужна?

— No haga [20], — по-испански задумчиво сказал аргентинец. — Это ведь вы тот испанец, который через Джесуса пытался выйти на меня и предлагал какую-то денежную работу? — увидев, что Виктор едва заметно кивнул, Кристиан грустно улыбнулся: — а я ведь почувствовал, что запахло жареным, и отказался.

— Ваш отказ, в свою очередь, породил подозрения у меня, — улыбнулся в ответ Виктор. Кристиан не вызывал у него неприятия, но и большой симпатии тоже. — Рассказывайте все, поверьте, так вам будет легче выпутаться из этой ситуации. Давайте по порядку. Как вам представился тот человек, с которым вас свел Луис?

— Картер. Мой друг Луис — журналист. И тот представился журналистом, ратующим за свободу слова и независимую журналистику. Он все время в наших дистанционных разговорах напирал на то, что именно ради свободы слова надо организовать эти рассылки, рассказывать правду о готовящейся на Украине войне и затем уже