Влияние - Бентли Литтл

Финикса, на пути в Калифорнию, а ближайшая военная база Форт Хуачука – приблизительно в пятидесяти милях от Сьерра-Виста, но человеческий мозг никогда не внемлет фактам, если его одолевают страхи.

– Может быть, где-то тут поблизости есть секретная лаборатория, принадлежащая правительству, – громко сказал он, оглядывая Джилл в темноте и пытаясь оценить ее реакцию. – Может, произошла утечка и что-то распространяется, загрязняя все вокруг.

– Может быть, – ответила она с ноткой сомнения в голосе.

– А что, по-твоему, происходит?

– Не знаю, но я думаю, этому есть… научное объяснение, – сказала она.

По какой-то причине на память ему пришло черное летающее существо.

– Ты что имеешь в виду?

– Моя подруга Сисси пыталась уговорить меня пойти с ней в церковь в воскресенье. Она сказала, что Бог наказывает Магдалену за ее грехи.

– И ты ей поверила?

– Нет, – ответила Джилл.

– А теперь?

– Я не думаю, что Бог наказывает Магдалену. Я не думаю, что на город наложено проклятие. Но что-то тут происходит, и я не думаю, что у кого-то есть объяснение происходящему.

И снова Росс подумал о летающем существе.

– Я не суеверна, но я не рублю с плеча и не отвергаю никаких соображений, а когда вижу такие вещи… – Она показала себе за спину и не закончила фразу.

Росс не знал, что ей ответить.

Они быстро шли к дому, внимательно глядя на дорогу – не появится ли на ней перед ними что-нибудь прыгающее, скользящее или ползающее. Вернувшись вместе с Россом домой, Джилл обошла все комнаты и зажгла свет. Если до прогулки у них и возникали романтические мысли относительно сегодняшнего вечера, то они прошли, но секс между ними все же состоялся – быстрое отчаянное совокупление на полу в гостиной, единственным звуком были нечастые стоны и неистовые шлепки тел друг о друга. Когда все кончилось, он снова спросил у нее, не хочет ли она провести ночь у него, или предпочтет, чтобы он остался в ее доме. Но Джилл в ответ покачала головой и сказала, что все хорошо, хотя и попросила его подождать снаружи, пока она не запрет все двери и не ляжет в постель. Он обошел дом и двор, убедился, что ей ничто не угрожает, потом два раза постучал в окно ее спальни – знак, о котором они договорились заранее, – после чего сел в машину и поехал домой. Все остальные соседи вроде бы были дома – по крайней мере, во всех домах горел свет, – и от этого ему стало чуть легче на душе, но, добравшись до дома, он позвонил ей, чтобы убедиться, что все в порядке.

С Джилл и в самом деле ничего не случилось. Она лежала в кровати и читала, он услышал на заднем плане звуки включенного телевизора, еще раз пожелал ей спокойной ночи, потом разделся и тоже забрался в постель.

Он закрыл глаза, стараясь не слышать кудахтанья кур за окном и делать вид, будто их кудахтанье не походит на смех.

Глава 17

Когда зазвонил телефон, Камерон ел расплавленный сыр с беконом. Он взвесил, стоит ли отвечать – хотел ли он сейчас с кем-нибудь разговаривать? – но все же ответил. В трубке раздался голоса Джека Джадда, и голос его друга сегодня звучал вовсе не по-дружески, и когда он сообщил, что едет к нему вместе с Кэлом Денхолмом, Джимом Хааком и Джо Портисом, Камерон сразу догадался о причине визита.

Он доел остатки сэндвича, отхлебнул укрепляющего «Курса»[41] и вышел на веранду позвать Хорхе. Его бригадир подошел, но без спешки, хотя обычно подходил торопливым шагом. На сей раз он двигался прогулочным шагом, что казалось почти намеренно неуважительным жестом. Впрочем, если вспомнить, то Хорхе в последние несколько дней вел себя вызывающе, не демонстрировал должного уважения. На этом ранчо такое поведение требовало наказания, а потому, как только Хорхе ступил на веранду, Камерон с силой ударил его кулаком в живот. Хорхе согнулся пополам, хватая ртом воздух.

– Когда я тебя зову, – сказал Камерон низким сердитым голосом, подавшись вперед, чтобы его было хорошо слышно, – ты приходишь. Ты меня понял, maricon[42]?

– Si, – сказал Хорхе и выпрямился, но даже это слово было произнесено фальшиво и высокомерно.

Камерон избил бы этого сукина сына до полусмерти на месте, но скоро должны были появиться Джек и другие, и Камерону требовалась помощь.

– Собери всех, – приказал он. – Немедленно. Я хочу, чтобы они встали на охрану коптильни. Приезжают Джек, Кэл и Джо, и я думаю, они хотят тут кое-что сделать. Ты должен их остановить, если они попытаются.

На сей раз они стали единомышленниками. Дерзость Хорхе исчезла, ее сменила решимость, такая яростная, что даже Камерон отошел на шаг назад. Он был рад видеть такую категоричность, но она немного пугала его, и он впервые задумался: а не был ли прав тот католический священник; может быть, им лучше захоронить тело, а не держать его в коптильне. Это чувство исчезло так же неожиданно, как появилось, и Хорхе согласно кивнул, после чего направился в сарай, выкрикивая приказы по-испански.

Камерон вернулся в дом, допил пиво, потом вышел на веранду и стал ждать. Об их появлении ему сообщило поднимаемое пикапами облако пыли. Он спустился по ступенькам навстречу друзьям, когда они вышли из машин, хлопнув дверями.

Первым заговорил Джек:

– Вчерашним вечером еще шесть голов, Камерон. Половины моего стада нет.

– Я знаю. То же самое происходит и у меня.

– Так мы скоро обанкротимся!

– Я уже говорил, нам нужно выяснить…

Его оборвал Джо.

– Мы все знаем причину, Камерон. Она в этой херне.

– Вы этого не знаете.

– Ерунда! – сказал Джо.

– Даже мои люди напуганы, – сказал Джек. – Я теряю столько же людей, сколько и голов скота. Вчера еще двое убежали.

Как выяснилось, у всех сбежала часть работяг.

Камерон ничего на это не ответил. Он посмотрел в сторону коптильни, где собрались его люди, и отметил, что среди них есть несколько новеньких. С одним из них разговаривал Хорхе, и Камерон почти не сомневался, что этот парень был бригадиром у Кэла.

Их работяги переходили на его ранчо.

Он не знал, что с этим делать. Ему не требовалось столько рабочих рук, и он не собирался платить этим новеньким.

Джек, вероятно, увидел, куда смотрит Камерон. Прищурившись, он тоже посмотрел в сторону коптильни.

– Святой дрын. Это там не Пепе? И не Хулио?

– Я полагаю, они не так уж напуганы, – иронически сказал Камерон.

– Ты воруешь наших работяг!

– И никого я не ворую.