Усадьба Сфинкса - Константин Александрович Образцов

не было, зато нашлись с десяток пустых банок из-под слабоалкогольных коктейлей, недопитая бутылка вина и разбросанные на столе карты египетского таро, что дало возможность сделать вывод о коллективном самоубийстве под влиянием выпивки и чуждых духовных практик. Фотографии тел в новостной публикации были заблюрены, но на двух из них по краям отчетливо различались десятки раскрывшихся белых лилий, устилавших кровати и пол под повешенной.

– Я тогда совершенно внимания не обратила на лилии, поэтому и не запомнила, – сказала Зоя. – Наверное, потому, что меня покоробило вот это ироническое «девственницы-самоубийцы» в конце заметки; знаешь, для некоторых каналов характерно отпускать шутки по любому поводу, о чем бы ни приходилось писать – хоть о насилии, хоть о катастрофе. А потом и забыла совсем. Это раньше тройное самоубийство подростков обсуждали бы две недели, а сейчас время такое, что любая трагедия забывается за полдня.

Она посмотрела на фотографии трех девушек – еще полных жизни, еще улыбающихся – и предположила:

– Спорим, я угадаю с первой попытки, на теле какой из них найден укус?..

Светловолосая Ольга Афанасьева была круглолицей, пухлогубой и симпатичной, и Мария Марцуль, курносая веснушчатая брюнетка с нарисованными широкими бровями, тоже выглядела хорошенькой, но они обе смотрелись просто милыми, и не более, в сравнении с Ириной Прозоровой: изумительные мелкие рыжие кудри обрамляли точеное белое личико, словно отрисованное для какой-то из героинь японских мультфильмов, с маленьким ртом и огромными зелеными глазищами – от ее пронзительной девчоночьей красоты даже у Алины перехватило дыхание, и именно Ирина висела в петле в центре комнаты, и на ее шее сзади темнела кроваво-красная рана.

– Я же говорила, что конвенциальная красота притягивает смерть и насилие.

С этим сложно было поспорить. Алина взяла фотографию, на которой след от укуса был снят крупно, с приложенной рядом линейкой.

– Смотри, рана практически идентична той, что оставлена на теле у Белопольской: укус один, никаких отметин вокруг, кожа и мышцы вырваны одним движением с первого раза… Тебе приходилось кусать кого-нибудь за шею?

Зоя смутилась и ответила с некоторым вызовом:

– Предположим, случалось!

– Господи, да я не про это… Задняя длиннейшая мышца очень сильная и жесткая, а убийца выхватывает из нее фрагмент вместе с кожей одним укусом. От сырого мяса попробуй кусок откусить, а тут человеческое тело практически сразу после смерти.

Добросовестная Лера старательно выделила желтым маркером все самое интересное и противоречивое в заключении экспертизы, наверное, потому, что проводила ее не она – хоть бери и пиши рецензию с серьезной перспективой повторного возбуждения уголовного дела. У очаровательной рыжей Ирины имелись выраженные признаки смерти от асфиксии: цианоз, кровоизлияния в глазах и коже век, крепитация легких при вскрытии; зато к прижизненности странгуляционной борозды были вопросы: обычные при повешении живого человека кровоизлияния и капиллярная гиперемия выражались слабее, чем следовало, да и ссадины на коже выглядели подозрительно. Более того, хотя в заключении это не было отражено, но на фотографии хорошо различались – и Лера их тоже обвела овалами – синеватые следы под бороздой от веревки, очень похожие на отпечатки сдавливавших горло пальцев. Мария и Ольга были найдены повешенными в положении, при котором смерть наступает исключительно от удушья: в шкафу, почти стоящими на коленях, с подогнутыми ногами. Но вот у них с признаками такой смерти дело обстояло так себе, зато имелись переломовывихи шейных позвонков с повреждением спинного мозга, что встречается довольно редко, даже если висельник почтенного возраста с петлей на шее прыгает с табуретки, и уж совершенно невозможные у двух юных девочек, повисших в удавках, касаясь ногами деревянного днища шкафа.

– Знаешь, я в этой системе никогда не работала, но мне странно, как подобное можно проигнорировать, – заметила Зоя.

Алина пожала плечами.

– Заключение судебно-медицинской экспертизы – далеко не единственное, с чем работает розыск и на что следствие опирается в своих выводах. Есть осмотр места происшествия, опрос свидетелей, работа с родственниками и друзьями, заключение криминалистической экспертизы. Судя по всему, оснований для предположения об убийстве было недостаточно, зато имелись по полторы промилле алкоголя у каждой, отсутствие следов сексуального насилия и признаков борьбы. Да, укус вообще не вписывается ни в какую гипотезу произошедшего, но если одна деталь диссонирует с общей картиной, то ею обычно пренебрегают как аномалией, точкой экстремума, находящейся вне графика.

Зоя поискала в Сети: погибшая брюнетка Мария – она жизнерадостно улыбалась на всех фотографиях – приехала из Барнаула, родители круглолицей Ольги жили в Воронеже, а вот Ирина была коренной петербурженкой и поселилась вместе с подругами в одной комнате, предпочтя общежитие тесной «хрущевке» на Трамвайном проспекте, где кроме нее и родителей проживали две младшие сестры, старший брат, большая собака и три кошки. Судя по фотографиям на личных страницах, вопрос о том, на кого же похожа Ирина, членам семьи был привычен: на мать она походила только вьющимися рыжими волосами, а с отцом как будто ничего общего не имела вовсе.

– Две очень красивые коренные петербурженки до восемнадцати лет, – задумчиво сказала Зоя.

За окном дождливый день словно бы засыпал, погружаясь в цепенящие серые сумерки. На большом панорамном стекле дрожали крупные капли, оранжевые в свете уличного фонаря. Оборванный крупный мужик с желтой свалявшейся бородой, шаркая и пошатываясь, прошел мимо, на мгновение зыркнув в окно. Зоя встала и опустила жалюзи.

– Наверняка есть еще что-то, – ответила Алина. – Какой-то признак, и наверняка не один, по которым он выбирает жертв.

– Кто?

– Убийца. И чем точнее мы поймем, каким принципом он руководствуется, тем проще будет его вычислить, хотя бы теоретически. Пока у нас есть его жутковатая и странная подпись; с одной стороны, подобная маркировка встречается у серийных убийц – они оставляют ее иногда неосознанно, как элемент своего modus operandi, типа крестообразных надрезов поперек глазниц, или вполне сознательно, если не чужды тщеславию, и тут каждый действует в меру своего умственного развития и фантазии: кто-то бросает на месте убийства игральную карту, кто-то ветки засовывает в проломленные молотком черепа. Этот случай явно относится ко второй категории, но вот в чем противоречие: индивидуальная подпись предполагает демонстративность, и вычурная выходка с лилиями ей соответствует, но при этом наш злодей пытается маскировать убийства под суицид, и ему пока удается быть достаточно убедительным с учетом того, как необыкновенно умело он их совершает. Во всем этом есть система, как и в выборе жертв: то, что убийца не выбирает легких мишеней, говорит о мотивах избирательности. Ему нужны были именно эти девушки, а не любые симпатичные юные петербурженки, если предположить, что место